Книга Творения. Книга третья - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

что хотя бы они были и своеплеменные (при других же игрушках своеплеменные никогда не получают подарков).

После песен и пляски приносятся подарки, и в то же время выводят из конуры детей хозяина в возможно лучшем наряде, одного за другим, по старшинству и без разбора пола, и становят рядом на средине бараборы. Потом у старшего начинают прокалывать которое-нибудь ухо по одной дырочке. Операция эта совершается всегда какою-нибудь женщиною, знающею это дело, и которая всегда назначается самим отцом, и за то получает большие подарки. Самая же операция производится очень просто: берут иголку с ниткою и продевают ухо, и оставляюсь нитку в нем. Во время прокалывания все присутствующее шипят, т. е. произ ностят звук сссс до самого окончания операции.

По окончании прокалывания следуют подарки и угощение.

Колоши, с проколотыми ушами, вообще называются Анга́ши, т. е. дворяне, которых и потомки, хотя бы не имели состояния получить таковые отличия, пользуются почетом. Самое большое число дырочек в ушах может быть восемь, т. е. в каждом ухе но четыре — по числу главных костей ручных и ножных. Но чтобы получить полное число дырочек, надобно сделать восемь игрушек, что и для самого богатейшего из колош почти невозможно; а потому ныне нет ни одного из них, который бы в состоянии был иметь полное число дырочек, и даже немного таких, которые имеют по две или по три дырочки.

В Ситхе почти у всякого колоши проколоты уши — но это почти все самозванцы. Впрочем есть обычай у многих и почти у всех колош прокалывать уши детям, но это прокалывание или эти дырочки не дают права на дворянство.

Кроме сих трех великих игрушек, или торжественных праздников, у колош бывают и другие меньшие, кои можно назвать просто пирушками; и они бывают по случаю родин, шаманства, новоселья, (что называется сушить барабору) свадьбы и, иногда, при выходе девицы после годового затворничества, где гости бывают также кунетканаги́, т. е. чужеплеменные. (Только при случае получения рому, гости бывают без разбору, т. е. свои и чужие).

Судя по тому, что Колоши имеют обычай и как бы закон созывать гостей знакомых и незнакомых на свои праздники и игрушки и угощать их, чем только могут, иногда даже до того, что у самих после гостей не остается ничего; и что также они, как видно иногда, принимают и угощают приезжих не неприятелей и знакомых (но всякого ли и всегда ли, не могу сказать за верное), можно сказать, что гостеприимство колошам не чуждо. Но у них нет обыкновения угощать гостя женами, как бывало у некоторых дикарей и, правда, не всякая невеста у них бывает невестою в полном смысле; и хотя это не бывает причиною развода или расхода между супругами; но весьма часто бывает причиною несогласия между ними и ненависти мужа к жене.

При заключении мира, взятые аманаты, сначала несколько дней сряду не должны есть правою рукою, как такою, в которой во время сражения держится оружие, но всегда левою рукою. И при каждом аманате, приставляются по два помощника (как называет толмач), т. е. собеседника, которые суть вместе и стражи их.

Наказаний за преступления (кроме пытки колдунов) у колош не бывает никаких, выключая того, что иногда дяди секут своих малолетних племянников за то, если они не хотят идти в воду зимою во время морозов. За убийство платится убийством самого убийцы, или его ближних родственников, и всегда равным числом душ.

Воровство не считается за большой порок. Обличенный вор должен или возвратить украденное, или вознаградить убыток чем-нибудь, но сам он ничего не терпит. Воровство так же, как и порча, обличается посредством шамана и шаманства.

Соблазнитель чужой жены, как сказано выше, если ускользнет ножа или копья, удовлетворяет обиженного мужа какою-нибудь платою.

Калги или рабы колош суть военноплененные или купленные от других, и также дети, рожденные от калги-матери.

Калга не пользуется никаким правом гражданственности, т. е. он не может иметь ни собственности, ни жены без позволения своего господина. И он вообще есть вещь, которую можно продать, бросить, подарить и уничтожить без всякой ответственности. Но надобно сказать, что почти никогда не случается, чтобы господин убил своего калгу без всякой причины или в запальчивости. Впрочем, это, вероятно, более потому, что калга хотя и вещь — но вещь дорогая.

Умерших калгов никогда не сожигают, как обыкновенно делается с телами свободных, но или кидают в море, или просто относят в лес.

Калга может быть убит своим господином при следующих только случаях: 1) на поминках. 2) на больших игрушках и 3) на новоселье, но более никогда.

Если калга, назначенный быть убитым, успеет скрыться, то он остается в живых, и по окончании игрушек может спокойно возвратиться домой; и за побег свой не наказывается ничем. И некоторые из тоэнов и почетных колош, имеющих калгов, нарочно дают случай убежать любимому или любимой калге.

Калгов бьют почти всегда таких, которые или стары, или хворы, или малы.

Господин всегда имеет право отпустить на волю своего калгу. Но вообще отпускаются только при следующих случаях: 1) на поминках, 2) при больших игрушках, 3) на игрушках за детей и 4) при выходе девицы из затворничества.

Вольноотпущенный калга пользуется всеми правами обыкновенного колоши и причисляется к тому роду (из главных), к которому принадлежала мать его; несмотря на то хотя бы он был из колумбийцев или других южнейших народов, потому что и они также разделяют себя на два рода: Вороний и Волчий.

У колош есть и свои кузнецы, делающие копья., кинжалы и другие безделицы; говорят, что первый кузнец был не мужчина, но чилкатская женщина, по имени (имя на местном наречии) (т. е. полумужчина). Таковое название она получила по превосходству ее искусства пред мужчинами; и потому что будто бы она была в самом деле женомуж.

Замечание о способностях и характере колош

Колоши, по моему замечанию, могут быть и, наверное, со временем будут господствующим народом из всех североамериканцев, начиная от Берингова пролива и до Калифорнского залива, а может быть и далее[189]. Потому что они и в теперешнем состоянии гораздо лучше всех по своим способностям. Правда, колоши не имеют некоторых добрых и похвальных качеств, например, алеутов; но зато они всех превосходят своею деятельностью, сметливостью и склонностью к торговле. А при таких качествах, со временем. т. е. при дальнейшей образованности их или ознакомлении с нашими понятиями и познаниями, они станут гораздо на высшую степень в сравнении с окружающими их