Книга Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - Александр Брасс

Достигнув береговой полосы, бойцы «Сайерет Маткаль» сели в ожидавшие их автомобили и двинулись по трассе, идущей вдоль моря в направлении виллы Абу Джихада. Она находилась в пяти километрах от места высадки. На протяжении всего пути группа ликвидаторов поддерживала прямую связь с сотрудниками «Моссада», контролировавшими не только виллу, но и весь прилегающий район, сообщая спецназу обо всех самых незначительных передвижениях. Несмотря на позднее время на улицах Сиди-Бу-Саид время от времени появлялись сотрудники службы безопасности ООП. В случае необходимости спецназовцы были готовы ликвидировать их, не поднимая шума.

Со времени начала спецоперации сотрудники «Моссада» не только контролировали все подходы к дому, сообщая о входящих и выходящих людях, но и личную телефонную линию Абу Джихада. Благодаря специальному оборудованию, подключенному к телефонному кабелю, они фактически решали, какой звонок будет принят Абу Джихадом, а какой останется без ответа. Эти меры предосторожности были необходимы, чтобы в самый последний момент никто не смог предупредить Абу Джихада о высадке морского десанта, а также лишить его самого возможности вызвать помощь.

В это время на вилле готовились ко сну. Примерно в 0:30 окна на вилле погасли, свет остался гореть только в спальне его 16-летней дочери, однако, как выяснилось, самого Абу Джихада в доме не было. Сотрудники «Моссада» сообщали о том, что Абу Джихад задерживается в Тунисе на встрече с руководителем политического отдела ООП Фаруком Кадуми. Нервы у всех были напряжены до предела. Более часа спецназовцам пришлось отсиживаться в точке ожидания, пока «наружка» не сообщила, что машина Абу Джихада отъехала от дома Фарука Кадуми и на большой скорости мчится к Сиди-Бу-Саид.

Примерно в 01:30 в ворота виллы въехал автомобиль Абу Джихада. Спустя несколько секунд свет загорелся в его рабочем кабинете на первом этаже. Как стало известно из прослушивания телефонной линии, личный телохранитель Абу Джихада как раз в эту ночь получил выходной и отсутствовал на вилле. Можно было рассчитывать на то, что остальные телохранители, как только их шеф отойдет ко сну, также лягут спать, что значительно облегчит спецназовцам работу, сведя риск к минимуму.

Прежде чем приступить к штурму, оставалось лишь удостовериться, что именно Абу Джихад вышел из машины, а не кто-нибудь другой, похожий на него. Неизвестный мужчина позвонил на виллу Абу Джихада и сообщил, что в секторе Газа израильской службой безопасности ШАБАК несколько часов назад арестован один из его ближайших родственников. Стоило ли сомневаться в том, что арест был проведен специально, чтобы появился уважительный предлог среди ночи позвонить Абу Джихаду и убедиться, что он находился в доме?

Примерно через час, около 02:30, свет в рабочем кабинете на первом этаже погас и спустя несколько секунд зажегся на втором этаже в спальной комнате. Спецназовцам пришлось провести еще несколько тревожных минут, прежде чем весь дом погрузился в темноту.

Приблизившись к вилле Абу Джихада, которая буквально нависала над морем, расположившись на одном из прибрежных холмов, бойцы «Сайерет Маткаль» разделились на четыре группы и заняли исходные позиции. Группы «Гимел» и «Далет» окружили каменный забор и взяли под контроль дороги, ведущие к дому, чтобы в случае необходимости блокировать их. Группы «Алеф» и «Бет» залегли поблизости от входных ворот, готовые в любой момент ворваться на территорию виллы.

Спустя четверть часа с одного из ракетоносцев, на котором разместился передовой командный пункт, поступил приказ к началу штурма.

Перед самым домом стоял автомобиль Абу Джихада, в котором, опустив сиденье водителя, спал его телохранитель Али Абд эль-Аул. Двое спецназовцев из группы «Бет» тихо приблизились к машине и выстрелили телохранителю в голову. Бойцы группы «Алеф» ворвались во двор и бесшумно расстреляли садовника. Затем взломали массивную дверь специальным пневматическим приспособлением и, освещая себе путь маленькими фонарями, укрепленными под стволами автоматов, проскользнули внутрь дома. Среди них была девушка, снимавшая всю операцию на видеокамеру. Все команды внутри дома отдавались на французском и арабском. Пока бойцы группы «Алеф» бежали на верхний этаж виллы, группа «Бет» спустилась в подвальное помещение и расстреляла спящего Набия Сулеймана эль-Кришана, второго телохранителя Абу Джихада. С этого момента Халиль аль-Вазир Абу Джихад отсчитывал последние секунды своей жизни.

Группа «Алеф» поднялась по лестнице на второй этаж и замерла у спальни Абу Джихада и его жены Интиссар. Неожиданно дверь распахнулась и на пороге появился сам Абу Джихад. Он поднял пистолет и попытался выстрелить, но офицер спецназа опередил его, всадив в Абу Джихада несколько автоматных очередей. Как минимум 20 пуль разорвали его грудь, прежде чем он упал на пол. Сразу за Абу Джихадом из спальни в одной ночной рубашке выбежала его жена Интиссар аль-Вазир и с криком упала на труп своего мужа. Казалось, она старалась закрыть его своим телом, хотя тот был уже мертв. Один из спецназовцев силой оттащил ее от трупа и, угрожая пистолетом, поставил женщину лицом к стене. Затем еще трое спецназовцев попеременно подошли к трупу и выпустили в него несколько автоматных очередей.

Командир «Сайерет Маткаль» подполковник Моше Аялон во время «зачистки» виллы оставался внизу вместе с группами оцепления. Получив по рации сообщение о ликвидации Абу Джихада, он быстро вбежал в дом, чтобы лично удостовериться в том, что задание выполнено. Подполковник поднялся на второй этаж и коротко поинтересовался: «Где он?» Командир группы «Алеф» показал на труп, лежавший на полу в луже крови. Моше Аялон перевернул труп ногой с живота на спину и сделал контрольный выстрел в голову Абу Джихада, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Тунисские медики насчитали в теле Халиль аль-Вазира Абу Джихада более 70 пуль.

Несколькими днями позже в тунисских газетах были опубликованы подробности ликвидации Абу Джихада, описанные со слов его жены Интиссар аль-Вазир:

«Услышав шум внизу, я вскочила с постели и бросилась за Абу Джихадом, который все еще не спал. Абу Джихад оттолкнул стол, резко встал и вытащил из шкафа свой пистолет. Я спросила его: “Что случилось?” Было слышно, как внизу взламывали входную дверь, как кричали какие-то люди. Я сразу поняла, что происходит внизу, и быстро произнесла: “…Верден… Верден…” Это было название бейрутской улицы, на которой жили Камаль Адван и Абу Юсуф эль-Наджар во время израильской высадки [150]. Абу Джихад ничего не произнес, а бросился в другую комнату. Я последовала за ним и увидела каких-то людей с масками на лицах, из-под которых выглядывали только глаза и волосы. Абу Джихад резко толкнул меня назад в комнату. Один из израильтян приблизился к нему и выстрелил…

Я бросилась к Абу Джихаду, стала его звать и обняла его. Один из израильтян приставил к моей спине пистолет и оттолкнул меня к стене. Я была уверена, что он выстрелит и в меня. Так я продолжала стоять лицом к стене. Человек, выстреливший в Абу Джихада, отошел в сторону. Кто-то другой подошел и выстрелил в Абу Джихада, затем он также отошел в сторону. Кто-то третий выстрелил в Абу Джихада и тоже отошел в сторону. Четвертый человек подошел к Абу Джихаду и выстрелил в него. Однако уже первый солдат убил его. Я увидела свет, идущий снизу, возможно исходящий от их автоматов. На их автоматах были фонари. Потом один из израильтян вошел в нашу спальню и открыл огонь. Наш сын Нидаль, которому исполнилось только два года, спал в комнате. Он еще раньше проснулся, услышав сухие хлопки выстрелов, и стал плакать. Я была почти уверена в том, что он пострадал. Я стала кричать. В этот момент я услышала доносившийся снизу женский голос: “…Ала… ала…” Я не поняла, что это были подгоняющие возгласы на иврите, думала, что это французский. Потом вошел еще один израильтянин и выстрелил в Абу Джихада пятый раз. Я стала кричать на арабском: “…Бас!..” [151]. И тут проснулась Ханаан. Она не поверила в то, что происходит. Она обратилась к израильтянам и спросила их: “Кто вы? Что здесь происходит?” Один из них толкнул ее к стене и сказал ей на арабском: “Рухи, шуфи или уммек” [152]».