Книга Золотой век - Евгений Игоревич Токтаев

он был жив вместе с его домом, вместе с его страной, вместе с его подданными.

Он закончил читать. По знаку Пасера к нему подошёл разодетый, как вельможа слуга с подносом, на который Пентаура положил табличку. Слуга приблизился к Величайшему, склонился до земли, а потом встал рядом с троном возле Верховного Хранителя.

Рамсес встал. Он не делал этого ни для одного посла прежде.

— Да исполнится в точности всё сказанное! — объявил Величайший, — во славу всех богов хета и ремту! Да живёт вечно брат мой, великий царь Хетесер!

Тур-Тешшуб и Хастияр с достоинством поклонились.

— Что же, — добродушно, даже как-то не по-царски воскликнул Рамсес, — слова сказаны и великое дело сделано! Разве не повод устроить пир?

— Воистину! — улыбнулся Хастияр.

* * *

И был великий пир. Вино лилось рекой шире, чем Итеру-аа. Вереницы слуг сновали туда-сюда, разнося яства. Одних быков иуа забили и зажарили столько, что у Хастияра глаза на лоб полезли. И каждый бык был отменно откормлен так, что перед тем, как закончить свою жизнь уже не мог ходить от ожирения.

Жареные гуси и журавли чередовались с антилопами и газелями. Подавали мясо гиен, чему Хастияр особенно удивился. Его уверили, что оно чрезвычайно ценится на столах вельмож и каждый ремту мечтает есть гиен, когда окажется на Полях Иалу.

Подавали пироги, сыры, фрукты. Столы ломились от роскошной снеди. Ритмично гремели барабаны, звенели струны арф, пели флейты.

Присутствующих развлекали и танцовщицы, вся одежда которых состояла из золотых поясков и браслетов. Тур-Тешшуб, захмелев, неодобрительно хмурил брови. Для хеттских строгих нравов нагота была чем-то из ряда вон выходящим.

Начавшись чинно и величественно, пир постепенно превращался в буйное веселье. Рамсес порывался продемонстрировать Тур-Тешшубу и его сыну своё владение луком. Это он рассказывал, как сражался при Кадеше и через слово поминал, как храбро бились там хетты.

Хастияр, сам немало выпив, рассказал, как дважды пронёсся мимо него воин в синей короне хепреш, но, хвала богам — они уберегли фараона для дел более великих, и стрела и копьё Хастияра пролетели мимо цели.

Фараон, услышав эту отповедь, лишь добродушно смеялся.

Пасер всегда отличался умеренностью и сейчас намеревался соблюсти скромность в питие, но устоять было, поистине, невероятно сложно. Он почувствовал необходимость прогуляться на террасу, глотнуть вечерней свежести.

Ассуапи весь пир очень внимательно следил за ним и Верховным Хранителем и от него не укрылось, что Менна тоже наблюдает за чати. Когда тот удалился, Верховный Хранитель щелкнул пальцами, кого-то призывая.

Ассуапи немедленно встал и двинулся за чати. Нашёл его на открытой террасе. Путь врачу преградили слуги чати, но тот жестом разрешил ему приблизиться. Ассуапи сказал шёпотом:

— Мой господин, я подозреваю, что тебя хотят отравить.

Пасер нахмурился.

— Если Верховный Хранитель предложит тебе выпить с ним, прошу тебя, мой господин, по окончании пира выпей вот это.

Ассуапи протянул Пасеру маленький флакончик из синего стекла с крышкой в виде головы Анпу.

Пасер взял флакончик, тот целиком поместился в его ладонь.

— Тебе станет плохо, мой господин, — предупредил Ассуапи, — но так и должно быть. Доверься мне. Яд покинет тело.

Пасер, не говоря ни слова, опустил веки. Понял.

Ассуапи поклонился и удалился с террасы.

На выходе увидел Хастияра, тот беседовал с царицей Нефертари, рядом стоял Автолик, а среди девушек царицы обнаружилась Амфитея.

— Достойнейший Рамесу, — говорила Та, Для Кого Сияет Солнце, — прошу тебя, передай сестре моей сие послание.

Она дала знак одной из девушек, и та протянула Хастияру резную шкатулку из лакированного кедра. Тот с поклоном принял дар.

— И завтра в ваши покои доставят ещё дары для моей царственной сестры Педехеп, да живёт она вечно.

Хастияр с достоинством поклонился, поблагодарил от имени царицы.

Нефертари Меренмут улыбнулась и удалилась под аккомпанемент мелодичного звона серег, сверкая самоцветами в короне в виде головы коршуна. У Хастияра и так голова от вина кружилась, а ароматы царских духов его и вовсе чуть не уронили.

— Знаешь, что там? — улыбнулся Автолик, кивнув на шкатулку.

— Откуда же?

— А я знаю, — ахеец подмигнул и покосился на свою жену.

— И что? — Хастияр не удержался от любопытства.

— Царственная Наптера выражает своей сестре глубочайшее удовольствие от того, что они, наконец-то, заключили мир. И теперь ничто не мешает двум царицам предаться любимому занятию.

— Какому? — спросил Хастияр.

— Обсуждать тряпки, конечно-же! — прыснул Автолик.

— Прямо тряпки?

— Ну нет. «Превосходный лён». Тончайший. Там двенадцать платьев из оного вам доставят. И ещё золотое ожерелье.

— Тончайший? Прозрачный что ли? Что-то я сомневаюсь, что Пудухепа такое наденет.

— Достойнейший Рамесу! — раздался голос Верховного Хранителя.

Хастияр и Автолик обернулись. Менна приближался к ним, держа в руке кувшин. За ним слуга нёс поднос с серебряными кубками.

Тремя кубками.

Ассуапи похолодел. Он подозвал своего слугу.

— Стрелой лети в мои покои. Там на столике увидишь маленький такой сосуд из синего стекла. Крышка в виде головы Анпу. Неси скорее сюда. И заклинаю тебя благими нетеру — не разбей!

Менна тем временем произнёс короткую речь о примирении и братстве. Хастияр с достоинством кивал. Менна, казалось, не обращал внимания на его сдержанность. Прямо-таки источал дружелюбие. Сетовал, что знакомство состоялось при не слишком приятных обстоятельствах, но теперь-то, когда все разногласия в прошлом, обе державы непременно ждёт процветание. Предложил выпить. На пороге террасы появился Пасер. Менна благодушным жестом привлёк и его. Сердце Ассуапи билось часто-часто.

Слуга разлил вино по кубкам.

— По древнему обычаю предлагаю сдвинуть чаши! — предложил Менна.

Хастияр улыбнулся. Он знал обычай. При соударении кубков вино расплескается и попадёт из одного в другой. Дескать, сплошное доверие, никакой отравы. Как в рукопожатии — безоружная рука.

Пасер медленно кивнул. Кубки звякнули, встретившись. Все трое отпили немного.

— Что-то я устал от этого шума, — Менна кивнул на музыкантов, — может удалимся в более спокойное место? Я предлагаю сыграть в сенет.

— Я не умею, — признался Хастияр.

— Это просто! — с воодушевлением заявил Верховный Хранитель.

— Я слово верное знаю, — шепнул Автолик на ухо хетту, — с ним завсегда победишь.

— Уж ты-то да! — усмехнулся Менна.

Ассуапи двинулся за ними. По дороге его нашёл запыхавшийся слуга. Ассуапи придержал за локоть Автолика, шедшего последним, и сунул ему в руку флакончик. Коротко объяснил, что происходит.

Автолик сразу