Книга Мафия пишет оперу - Елена Нестерина

Зоя Редькина, прячась за людей, проскочила за остановку и быстро надула купленный заранее красный шарик. Из-за угла остановки помахала им и отпустила. Шарик, подгоняемый ветром, поскакал по асфальту. Это был сигнал – и где-то там далеко Витя завел мотор мотоцикла.

Пленный драматург Мыльченко с конвоем перешел дорогу и приближался к телефонной будке. Вот мальчишки и Маша засмеялись – очевидно, Антон загнул им что-то особенно отвлекающее. Одним словом, бдительность конвоиры точно потеряли. Тем более что сколько раз этого Антона они к будке водили – и ничего такого страшного не случалось, убегать он не рвался…

Но не в этот раз!

Одновременно с двух сторон – из кустов и от троллейбусной остановки – к ним бросились четверо братьев по мафии.

– Ой, посмотрите, цыгане – побежали, побежали! И потащили, потащили, потащили! – закричала Арина, подбегая к «ашникам» и указывая рукой куда-то в сторону. Одновременно с этим она подхватила одного из мальчишек и, не давая ему опомниться, поволокла его в ту сторону, в какую показывала.

– Ах, сумки уносят, чемоданы утаскивают! Люди! Люди! – верещала Зоя Редькина, хватая за руки еще двоих «ашек».

– Ай, надо помочь! Ой, надо помочь! Мальчики, девочки, тихо, тихо, идите вот сюда… – Арина вертела ничего не понимающего парня то влево, то вправо, наталкивая его на своих и отпихивая подальше от Антоши и от основных боевых действий.

Зоя Редькина повторяла за ней.

А тем временем вылетевшие из-за кустов Костик и Федя, словно самолеты-истребители, ворвались в эту кучу-малу. Сделав подсечку одному «ашнику», пнув другого и отпихнув третьего, они подхватили Антошу и вместе с ним кинулись к проезжей части.

Верный Витя Рындин притормозил у тротуара. Федя Горобец отбивался от бывшего Антошиного конвоира, который вцепился ему в куртку и пытался задержать.

– Садись, держись крепче! – усаживая беглеца на мотоцикл, крикнул Костик. – Рындин, все, погнал!

Мотоцикл сорвался с места и умчался.

Тем временем назревала драка. Опомнившиеся «ашки» сначала попытались погнаться за мотоциклом, но теперь наступали на четверку братьев Белой Руки. К тому же разом активизировались все люди, проходящие по дороге.

– Вы что это тут вытворяете?

– Вы бы еще на проезжую часть выскочили! – раздавались голоса.

– Совсем стыд потеряли!

Пятеро разъяренных «ашников» обступали двух девчонок и двоих мальчишек. Но мафию просто так не возьмешь…

– Разбежались! – скомандовала Арина чуть слышно.

Кинувшись под ноги своим врагам, мафия применила свой излюбленный тактический прием. Раз! – и Арина, Костя, Федя и Зоя разбежались на все четыре стороны!

Так что пока «ашки» определялись, кому за кем бежать, мафия была уже далеко. Зоя Редькина вскочила в отправляющийся от остановки троллейбус и укатила, Федя юркнул в близлежащую арку и рванул сквозь проходной двор – ведь это был его родной район, его он знал как свои пять пальцев. Костик перебежал дорогу перед самым носом грузовика и там, на той стороне, сделался недосягаем. А Арина Балованцева, которой досталось самое неудобное направление – открытое пространство улицы, просто неслась как можно быстрее по тротуару. Неслась и оглядывалась – потому что основная масса преследователей бросилась за ней. Но у них была значительная потеря времени, и это играло Арине на руку. Так что, когда, свернув на первом повороте, Арина просочилась между прутьями ограды детского сада и снова оглянулась – погони уже видно не было.

Пробежав территорию сада, Арина выскочила в ворота. Было ясно, что от погони она ушла. Теперь путь предводителя мафии лежал в школу. Ведь именно туда Витя Рындин должен был привезти освобожденного драматурга.

Сегодня, в последний день перед завтрашним конкурсом, на репетицию должны были быть брошены все силы восьмого «В». В спортивном зале, едва закончились уроки, класс собирался ударными темпами завершить подготовку своей чудо-оперетты. На первых уроках Арина сообщила нескольким ребятам из класса, что и она, и Редькина, от которых так много зависело в деле создания оперетты, появятся только на репетиции – учиться не будут, а отправятся в одно очень важное место по делам, которые непосредственно касались постановки.

Не сбавляя быстрого шага, Арина приближалась к школе. Предводитель Братства Белой Руки радостно улыбался – ведь мафия победила! На данном этапе… Не зря, думала Арина, ох, не зря она ела землю и клялась, что сделает все, чтобы освободить Антошу из плена! А ведь на сколько это было бы труднее, если бы их мафии не существовало? Если бы не было кругом ее верных людей – того же пана Теодора, разве в такие короткие сроки узнали бы они о существовании на другом конце города тайной штаб-квартиры коварных «ашек»? Да ни в жизнь!

Выглянуло солнце. Разгоряченной быстрой ходьбой Арине стало жарко. Она сняла куртку. Дзинь! – выскочило из кармана, упало на асфальт и разлетелось на множество радужных кусочков оптическое стеклышко. Арина остановилась, присела на корточки и, подобрав широкую щепку, замела осколки в трещину на асфальте.

«Спасибо!» – прошептала она осколкам стекла, которое так помогло ей в последней операции. Арина Балованцева всегда хоронила вышедшие из строя вещи как верных солдат, до конца исполнивших свой долг.

Несколько секунд Арина постояла, задумавшись. Жалко глаз-алмаз. Надо быть внимательнее – вот как теперь без стекла резкость наводить?..

Так что расслабляться было никак нельзя. Ведь впереди было самое трудное – слепить эту злосчастную оперетту и достойно ее завтра показать.

И еще – «ашники» могли совершить ответный удар и попытаться отбить Мыльченко – хотя бы просто из вредности. Чтобы не таким горьким было поражение.

И Арина прибавила шагу.

Витя и Антон лихо подкатили к школе.

– Ну, слезай, герой, – скомандовал Витя.

Антон с трудом разлепил руки, которые он судорожно сцепил вокруг мощного торса Вити. Всю дорогу он старательно сжимал коленями седло и держал равновесие – не хватало еще, чтобы отбитый у врагов пленник, в смысле он сам, позорно свалился с быстрого прекрасного мотоцикла. И вот теперь можно было расслабиться. Антоша попытался так же лихо, как Витя, махнуть ногой и слезть с мотоцикла. Но его нога не слушалась, она словно приклеилась к кожаному седлу. Антоша уперся в седло руками, повторил попытку. Раздался негромкий треск, точно отклеивали скотч от картонной коробки, а вслед за ним смех Вити Рындина.

– Ты чего? – смутился Антоша.

– Если бы ты себя видел! – сквозь смех произнес Витя и принялся счищать со своей кожаной куртки потеки чего-то липкого.

Антоша отлепил руки от седла, встал на ноги, которые предательски дрожали. Трудно все-таки много дней сидевшему в плену герою ездить на мотоцикле…