Книга Взгляд в темноте - Мэри Хиггинс Кларк

Шэрон крепче обняла Нила. Этот безумец перебирает взрывчатку в нескольких футах от них. Если он допустит ошибку, если его что-то разозлит… Ей вспомнилось, как в Гринвич-Виллидж взорвался песчаник. Она приехала в Нью-Йорк на каникулы и ходила по магазинам в двух кварталах от того места, где раз дался оглушительный грохот. Тучи пыли, груды раскрошенного камня и расщепленного дерева. Те люди тоже думали, что умеют обращаться со взрывчаткой.

Шепча про себя молитвы, она смотрела, с какой кропотливой тщательностью он работает, а в ногах остановилось кровообращение, кожа покрылась испариной, уши улавливали отдаленный шум поездов. Хрипы в груди Нила стали ритмичными, частыми, но не такими ужасными, как раньше.

Наконец мужчина выпрямился.

— Готово. — Он выглядел удовлетворенным.

— Что вы собираетесь с этим делать?

— Это ваша нянька.

— Что вы имеете в виду?

— Мне нужно оставить вас до утра. И я не могу вас потерять, верно?

— Как вы можете нас потерять, если мы здесь одни и связаны?

— Один случай на миллион… на десять миллионов, что кто-нибудь попробует забраться в эту комнату, пока меня нет.

— Сколько вы собираетесь нас здесь держать?

— До среды. Шэрон, не задавай мне вопросов. Я скажу тебе все, что считаю нужным.

— Извините. Просто я не понимаю.

— Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь вас нашел. Но мне нужно уйти. Так что если обмотать дверь проводами и кто-то попытается войти…

Ее здесь нет. Она этого не слышала. Этого не может быть.

— Не беспокойся, Шэрон. Завтра вечером Стив Петерсон заплатит мне восемьдесят две тысячи долларов, и все закончится.

— Восемьдесят две тысячи долларов…

— Да. И тогда в среду утром мы с тобой уедем, и я оставлю записку, в которой сообщу, где они смогут найти мальчишку. — Где-то вдалеке раздалось слабое эхо от рева, тишина и снова рев.

Он быстро пересек комнату.

— Прости, Шэрон. — Он вдруг вырвал у нее Нила, бросил его на раскладушку. Не успела она шевельнуться, как руки оказались за спиной. Когда он связал ей запястья, пальто соскользнуло.

Теперь он повернулся к Нилу.

— Не вставляйте ему кляп, пожалуйста, — взмолилась она. — Если он задохнется… тогда вы можете не получить деньги… возможно, вам придется доказать, что он жив. Пожалуйста… вы… вы мне нравитесь. Потому что вы так умны.

Он смотрел на нее, размышляя.

— Вы… вы знаете мое имя, но не сказали мне свое. Я хотела бы думать о вас.

Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе. Руки были мозолистые, грубые. Невозможно представить, что они так ловко управлялись с тонкими проводами. Он наклонился к ней, обдал затхлым, горячим дыханием. Пришлось выдержать поцелуй, грубый и влажный, прикосновение губ к щеке и уху.

— Меня зовут Фокс, — прошептал он сипло. — Произнеси мое имя, Шэрон.

— Фокс.

Он связал Нилу запястья и подтолкнул мальчика к ней. Им обоим едва хватало места, чтобы лежать боком на узкой раскладушке. Руки Шэрон прижались к шершавой бетонной стене. Он накрыл их грязным серым пальто и постоял рядом. Перевел взгляд на заколоченный лифт.

— Нет, — с сомнением сказал он. — Я не могу рисковать. Вдруг вас кто-нибудь услышит.

Он замотал им тряпками рты, но не так плотно, как в первый раз. Шэрон не решилась протестовать. Похититель нервничал все сильнее.

И тут она поняла почему. Он медленно и тщательно привязывал тонкий провод к чему-то в чемодане и тянул его от чемодана к двери. Он собирался подсоединить к двери провод. И если кому-то случится прийти сюда, бомба взорвется!

Щелкнул выключатель, и покрытые пылью светильники погасли. Дверь бесшумно открылась и закрылась. Мгновение его силуэт вырисовывался в сумраке, затем исчез.

Комната погрузилась в беспросветную темноту, и глухую тишину нарушало только мучительное дыхание Нила и нечастый грохот поездов, где-то вдалеке въезжающих в тоннель.

18

Роджер и Гленда Перрис решили посмотреть одиннадцатичасовые новости в постели. Она уже приняла ванну и, пока муж был в душе, собиралась приготовить ему горячий пунш.

— Звучит неплохо, но не начинай слоняться по всему дому. — Он проверил замок на кухонной двери и поднялся наверх. Постоял под острыми, как иголки, струями горячей воды, такой успокаивающей. Затем надел пижаму в голубую полоску, отогнул тяжелое покрывало на широкой кровати и зажег ночники над изголовьями.

Прежде чем улечься, он подошел к окну. Даже в такую погоду они с Глендой наслаждались свежим ночным воздухом в комнате. Роджер посмотрел на дом Петерсонов. Свет горел и снаружи, и внутри. Сквозь зернистый снег виднелись машины, припаркованные на подъездной дорожке.

Вошла Гленда с дымящейся кружкой в руках.

— Роджер, на что ты смотришь?

Он испуганно оглянулся.

— Ни на что. Теперь незачем беспокоиться об освещении у Стива. Его дом сияет, как рождественская елка.

— Должно быть, у него гости. Слава богу, что нам не пришлось выходить сегодня вечером. — Она поставила чашку на ночной столик, сняла халат и легла. — Ох, как я устала. — Лицо у нее стало задумчивым. Тело замерло.

— Болит?

— Да.

— Лежи спокойно. Я принесу таблетку. — Стараясь не суетиться, он достал всегда стоявшую под рукой бутылочку с нитроглицерином. Посмотрел, как Гленда кладет таблетку под язык и закрывает глаза. Через минуту она вздохнула.

— Сильный приступ. Но уже прошло.

Зазвонил телефон. Роджер сердито потянулся к нему.

— Если это тебя, я скажу, что ты спишь, — пробормотал он. — Некоторые… — Он взял трубку и отрывисто бросил: — Да? — Но тон его сразу же сменился, стал озабоченным. — Стив, что-то случилось? Нет. Нет. Ничего. Конечно. Боже мой! Я сейчас приду.

Под пристальным взглядом Гленды он положил трубку и взял ее за руки.

— У Стива что-то случилось, — начал он осторожно. — Нил и Шэрон Мартин… пропали. Я схожу туда, но вернусь как можно скорее.

— Роджер…

— Пожалуйста, Гленда. Ради меня, лежи спокойно. Ты же знаешь, как нехорошо тебе было в последнее время. Пожалуйста!

Он натянул толстый свитер и брюки поверх пижамы и сунул ноги в мокасины.

Закрывая входную дверь, Роджер услышал, как телефон снова зазвонил. Решив, что Гленда возьмет трубку, выбежал в метель. Дорогу к дому Петерсонов он срезал через газон. Мороза, холодившего голые лодыжки и заставлявшего дышать неровно и прерывисто, он почти не замечал.

Тяжело дыша, с колотящимся сердцем, он поднялся по ступеням. Дверь открыл элегантный мужчина с энергичным лицом и седеющими волосами.