Книга Взгляд в темноте - Мэри Хиггинс Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она закрыла глаза.
— Прости нам грехи наши, как мы прощаем должникам нашим… в твои руки отдаю свою душу…
Глаза ее широко раскрылись. В дверях стоял Фокс. Лицо прорезала ухмылка от уха до уха. Пальцы скрючились, большие пальцы напряглись, и он двинулся на нее.
Хью вел всех к платформе ни Маунт-Вернон, вокруг путей, вниз по пандусу, в самые недра терминала. Стив бежал рядом. Мужчины, тащившие противобомбовый щит, едва поспевали за ними.
Они были на пандусе, когда услышали крик:
— Нет… нет… нет… Стив… помоги… Стив!
С тех пор как Стив бегал в спортивной команде прошло двадцать лет. Но он снова ощутил подъем сил и бешеный выброс энергии, как в гонке. Обезумев от необходимости спасти Шэрон, он понесся вперед.
— Стив! — Крик оборвался.
Лестница. Он стоял у лестницы. Преодолев ее одним прыжком, Стив распахнул дверь.
Ему открылась сцена из ночною кошмара на полу тело, Шэрон полусидит, ноги связаны, волосы растрепаны, и она пытается отстранится от нависшей над ней фигуры… фигуры с толстыми пальцами, которые сдавливают ей горло.
Стив бросился на фигуру, врезался головой в согнутую спину. Фокс упал вперед. Оба повалились на Шэрон. Под их весом старая раскладушки сломалась, и они покатились по полу. Пальцы все еще держали горло Шэрон, но при падении хватка ослабла. Фокс с трудом поднялся, но не мог выпрямиться. Стив попытался вскочить, но споткнулся о тело Лалли. Дыхание Шэрон превратилось в мучительный, задыхающийся хрип.
В комнату вбежал Хью.
Загнанный в угол, Фокс попятился. Нащупал дверь туалета. Запрыгнул в него и захлопнул дверь. Щелкнула задвижка.
— Выходи оттуда, псих! — крикнул Хью.
Агенты со щитом уже были в комнате. С огромной осторожностью они накрыли черный чемодан тяжелым металлическим листом.
Стив наклонился к Шэрон. Глаза у нее были закрыты. Голова беспомощно откинулась, когда он поднял ее. На горле темнели безобразные следы от пальцев. Но она была жива. Она была жива! Прижимая ее к себе, он повернулся к двери. Взгляд упал на снимки, на фотографию Нины. Он крепче обнял Шэрон.
Хью склонился над Лалли.
— Эта умерла.
Большая стрелка часов приближалась к шести.
— Уходим! — закричал Хью. Все бросились вниз.
— Тоннель. Бегите к тоннелю!
Они помчались мимо генератора, вентиляторов, на пути и в темноту…
Фокс услышал удаляющиеся шаги. Они ушли. Он снял задвижку и открыл дверь. Увидев металлический щит над чемоданом, он расхохотался глубоким, раскатистым, отрывистым смехом.
Слишком поздно для него. Но и для них слишком поздно. В конце концов Лис всегда выигрывал.
Он протянул руку к металлическому листу, попытался стянуть его с чемодана.
Ослепительная вспышка и грохот, разорвавший барабанные перепонки, швырнули его в вечность.
11.42
Боб Кернер ворвался в церковь Святого Бернарда, бросился к проходу и обхватил руками коленопреклоненную фигуру.
— Все кончено? — В ее глазах не было слез.
— Все кончено? Миссис Томпсон, дорогая, идите и заберите сына домой. Они нашли неопровержимые доказательства, что убийца — другой человек, у них есть кассета с записью убийства. Губернатор распорядилась выпустить Рона из тюрьмы немедленно.
Кейт Томпсон, мать Рональда Томпсона, стойко верящая в доброту и милосердие господа, упала в обморок.
Роджер Перрис положил трубку и повернулся к Гленде:
— Они успели.
— Шэрон… Нил… оба спасены? — прошептал! Гленда.
— Да… и мальчик Томпсон едет домой.
Гленда прижала к горлу руку.
— Слава богу. — Она заметила выражение его лица. — Роджер, со мной все нормально. Убери эти чертовы таблетки и налей мне старого доброго бренди!
Хью обнимал плачущую Рози.
— Лалли спасла свой вокзал, — сказал он. — И мы напишем петицию, чтобы в ее честь установили мемориальную доску. Держу пари, губернатор Кари сам откроет ее. Он хороший человек.
— Мемориальная доска для Лалли, — прошептала Рози. — Ей бы так понравилось!
Лицо плыло где-то над ней. Она умрет и никогда больше не увидит Стива.
— Нет… Нет…
— Все хорошо, дорогая. Ты в безопасности.
Голос Стива. И она видит лицо Стива.
— Все кончено. Мы едем в больницу. Они вылечат твою ногу.
— Нил…
— Я здесь, Шэрон. — Ее коснулась легкая, словно бабочка, рука.
Губы Стива на ее щеках, лбу, губах.
И голос Нила:
— Шэрон, ты вот мне говорила… я все время думаю про подарок, который ты мне обещала. Шэрон… а сколько лионелевских поездов ты мне подаришь?
