Книга Прикольные игры на Краю Света. Три повести об отрочестве - Иван Орлов

Лева отмотал цепь со ствола и кормой вперед стал выталкивать лодку из камышовых объятий.

– Залезайте!

– Там пиявки и лягушки! – капризно возразила Ольга.

– Тогда оставайся, – предложил Лева.

И Ольга шагнула в мелководье, не сняв легких кроссовок.

Заросли камыша кончились там, где вода дошла нам до колен, но игривые волны уже забрызгали нас до пояса.

Теперь Лев развернул маломерное судно носом на запад.

– Ну, вперед! Ольга на нос, а вы по очереди. Кто первый гребет, залезай первым. Держите все время по ветру, он сейчас как раз вам в спину. Надо использовать ветер и выгребать к реке или хотя бы к пологому берегу, где есть отмель.

Когда я был уже на корме, Лева мощно толкнул лодку вперед. Волны ободряюще пошлепали ее по днищу под приподнятым над водой носом.

– Лев, давай к нам! – крикнула Ольга. – Лодка выдержит!

Он отмахнулся и ушел на остров.

Теперь она накинулась на нас:

– Почему вы его не задержали?!

– Силком его, что ли, в лодку тащить? – огрызнулся Серега.

– Ты будто рад, что он не с нами! – упрекнула девчонка.

Серега отмолчался, налегая на весла.

И вот теперь я сообразил, что можно и нужно сделать.

– Серый, мобилка с собой? Дай на секунду.

У него этого номера в «памяти», может, и нет, но я-то в свое время с удовольствием выучил наизусть.

– Лен, привет! – заорал я, услышав сквозь потрескивание помех голос одноклассницы Стражевой.

– Привет, ты откуда звонишь?

– С озера. Твой старый где?

– На работе. А что?

– Позвони ему и скажи, слышишь?..

– Слышу. Что сказать?

– Скажи, что Ханаев с берёзовскими на острове хотят убить Леву Бабченко. Прямо уже на острове. Поняла?

– Да, позвоню сейчас…

Вернул телефон владельцу и оглянулся. Деревья, как на параде, выстроившиеся на высоком берегу острова, кланялись нам вслед – так сильно нагибал верхушки грозовой ветер.

Лодка мерно раскачивалась с носа на корму, но с каждым разом все с большей амплитудой.

– Мальчики, давайте к берегу! – попросила Ольга, вцепившаяся накрепко в лодочные борта.

– К какому? – обронил Серега.

Он всего на несколько секунд оставил весла и повернулся к Ольге. Но повернулась и наша посудина… И следующая толща воды под названием волна пришлась в борт. К счастью, вскользь. Но лодка так накренилась от этой атаки, что Серега, бросив весла, ухватился за борт двумя руками.

Ольга взвизгнула, перекрывая свист ветра и погромыхивание грозы. Ее вопль заставил Серегу прийти в себя. В этот момент чуть ли не ползком подоспел я, и вдвоем, уцепившись за весла, мы зверским усилием мышц выровняли лодку так, что она снова встала по ветру, носом перпендикулярно потоку волн.

– К берегу! – со слезой в голосе прокричала Ольга.

Я крикнул в ответ, давясь ветром:

– Мы не развернемся!.. Перевернет!..

С двух сторон, в четыре руки охватив скользкие отполированные рукояти весел, мы с Серегой удерживаем лодку носом строго на запад. Озеро вытянуто в длину неровным овалом с востока на запад. Остров расположен ближе к восточному берегу. Вот и получается, что самый безопасный путь – самый длинный. Но хватит ли у нас сил, если и Ольгу посадить на весла, все время удерживать лодку в заданном направлении? Я не был в этом уверен. Чувствую – через какое-то время онемевшие руки не смогут в полную силу удерживать весла. На ладонях вздулись и кое-где уже лопнули волдыри скороспелых мозолей. Я этого и не заметил сперва, потом догадался, потому что ладони жгло и они прилипали к дереву весла. А если изменится направление ветра? Это же гроза, встречные воздушные потоки…

Глянул на Серегу. Он понял без слов, покачал головой. Ясно – его силы тоже на пределе.

– Надо плыть! – говорю.

– Надо.

– Руками не выгребем!

Дождь, набирая силу, ударил со всей дури по нам и в большое корыто лодки. Ольга, мокрая и дрожащая, забыв наказ Левы, переползла к нам поближе.

И опять словно маленькая добрая молния в башку мне тюкнула и включила мозги.

– Оль, топорик забирала?

– Да, наверно, в рюкзаке глянь.

– Ты что придумал? – перекрикивая ливень и гром, спросил Серега.

– Продержись минуту!

В лодке у Бабченко, как и во всем их хозяйстве, все было сделано добротно и удобно для путешественников и рыбаков. На дне корпуса судна положена деревянная решетка для того, чтоб не замочить ног, если в лодку попадет вода. Теперь, когда вода и снизу, и сверху, и с боков, от решетки мало пользы. А хороший прочный брус мне не помешает. Аккуратно, насколько позволяла качка, отодрал от решетки один брус, затем другой. Отыскалась среди прочего туристского снаряжения и прочная бечевка. Ею крепко связал оба бруса. Получилось подобие креста.

– Мачта? – допер Серега.

Я стащил с себя майку, прицепил к крестовине. Туда же отправились бермуды Сереги и майка Ольги. Я установил мачту в специально проделанную щель в решетке – какой-никакой упор. И еще мы с Ольгой держали ее. Мачта, как живая, подгоняемая ветром, стремилась вырваться из наших рук. Но мы стояли насмерть. Теперь, поверив в спасение, я нашел в себе силы подбодрить девчонку:

– Не бойсь! Выберемся.

– Если вы мачту удержите. Я сяду на руль, – предложил Серега.

Намокшие майки и шорты стали плотными и тяжелыми. Стремительный поток воздуха упирался в них, как в препятствие, своей необузданной силой. И чудо произошло. Лодка словно вырвалась из прихотливого плена волн и приподнялась над ними. Я стоял в полный рост, расставив ноги широко, насколько позволяли раздавшиеся в середине лодки борта, давил что есть силы на мачту, прижимая ее нижний конец к днищу. Ольга удерживала мачту снизу, прямо-таки прижавшись к ней.

– Только бы ветер не переменился! – как заклинание повторял я.

Серега, не в силах сдержать радость, заорал песню, отплевываясь от взлетающих вокруг брызг:

А я взял свои штаны И вместо паруса поставил, И нас с тобою По теченью понесло!..

Через минут десять бушующее озеро сузилось до русла впадающей в озеро реки. Ветром еще метров двести нас волокло по реке против ее спокойного, в отличие от ветра, течения. Затем сила ветра угасла, запуталась в прибрежных зарослях и обступивших речные берега постройках. Пестрые «паруса» некоторое время еще хлопали под ветром, но волочь лодку по водной глади были уже не в силах. Озерные волны сменились безопасной мелкой рябью. Жизнь была спасена!