Книга Мешок историй. Трагикомическая жизнь российской глубинки - Александр Росков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пенсионерка Н. К., с. Карпогоры, Пинежский район Архангельской области
Чем старше становишься, тем чаще детство вспоминается: родная деревня, речка, из которой мы в летние месяцы вылезать не хотели, лес, куда по грибы да ягоды ходили… И еще почему-то вспоминаются… волки.
Случай, о котором я хочу рассказать, произошел очень давно, и было мне тогда годочков семь или восемь. Стояла зимняя ночь. И наша семья как-то вдруг разом проснулась. А проснулись-то мы из-за гармошки. Где-то в ночи на подходе к деревне она не играла, а как-то странно то ли рыдала, то ли всхлипывала.
И все мы с тревогой подумали об одном: о Сашке. Сашка – мой старший брат. Он дружил с девушкой, которая жила в пяти километрах от нас. Сашки дома не оказалось. Он вечером ушел к невесте на посиделки. А уже поздняя ночь. Мы прильнули к окнам и стали гадать: Сашкина ли это гармонь «рыдает»? Вроде бы нет. Сашка никогда так не играл…
А ночь была лунная, и мы увидели брата издалека. Он шел по улице, играл на гармошке, а за ним след в след – два волка. И эти два волка, плетясь за братом, жутко подвывали.
Отец встрепенулся, схватил топор – и на улицу.
А я в окно видела, как отец распахнул перед Сашкой калитку и, едва тот оказался во дворе, захлопнул ее.
А потом я видела, что брат мой сделал еще два-три шага, выронил гармонику и, как подкошенный, повалился в снег.
Оказывается, Сашка потерял сознание.
А когда он пришел в себя, то вот что рассказал…
Волки его встретили, когда он возвращался домой. Они стояли у него на пути, будто заранее поджидая, и угрожающе скалили зубы.
Погибель была неминучая. И тогда мой братец схватился за свою хромку, заиграл что-то плясовое и пошел на зверей. Волки расступились и двинулись за ним. И тут Сашка услышал волчье подвывание, звери как бы подпевали гармошке. Так втроем они и шли целых два километра. Потом братец мой уж и мелодии-то все забыл, и просто дергал туда-сюда свою гармошку.
Вот такая история произошла с моим братом. И я до сих пор не пойму, почему волки не тронули Сашку. Неужели звуки гармоники их заворожили?
Вот слышала я, что медвежьими углами захолустные места называют. А мою родину можно было бы назвать углом волчьим.
Как-то родители сказали, чтоб я с детьми шла в лес за брусникой. Нас, детишек, было семеро, а я – старшая, девять лет. Дошли до леса, а брусники там видимо-невидимо. Берем, перекликаемся. И вдруг Катя кричит мне:
– Тая! Тут собачки маленькие бегают.
Я подошла, поглядела – верно. Только на собачонков-то щенки не похожие. Но я сразу-то не испугалась, пока, собирая ягоды, не натолкнулась на нору под корневищем большого дерева. Вход был широкий.
Вот тут-то и вспомнила, что отец говорил про логовище волков… И я стала скликать ребятишек. Когда мы уходили, волчата долго бежали за нами, играя. Я знала от отца, что волчица должна быть где-то рядом и следит за нами. Кричу на ребят:
– Не трогайте их! Нельзя! И не вздумайте в них чем-нибудь бросить…
Мы отбежали от этого места метров двести и услышали волчий вой. Это мать-волчица сзывала разбежавшихся волчат. А щенки, как только услышали мать, так все разом побежали назад.
Мы пришли домой во время обеда и рассказали все родителям. Мужчины пошли в лес с ружьем. Но логовище оказалось пустым. Волчица увела щенков в другое место.
Когда я стала подрастать, то о волках узнавала все больше и больше.
Оказывается, есть волки «наши» и «не наши». «Наши» – это те, что в нашем лесу живут, недалеко от деревни. И узнала я, что «наши» волки хорошие, а «не наши» – плохие.
Наши волки ходили на охоту километров за пять-шесть. И там ловили овец и телят. Знала я, что волки очень много мяса глотают, а придя в логовище, это мясо отрыгивают, чтоб накормить щенков. Носят волки свою добычу в зубах – сама видела.
В нашей деревне «наши» волки скот не трогали. Зимами в соседних деревнях всех собак переимают, а наши собаки – целы.
Был интересный случай: я пасла домашних коров с телятами. Коров было пятнадцать, а телят – пять.
Ну, пасла я, значит… Да и утомилась. Да и задремала. Знойно было очень. Коровы тоже все лежали. И вдруг слышу рев невообразимый.
Вскочила я на ноги, гляжу, а коровы-то кружком выстроились, а я и телята – в центре этого круга.
А коровы ревут по-страшному, головы – до земли, рога свои, как вилы, выставили. А еще вижу, что за этим живым коровьим кругом пляшет, мечется волк, к телятам прорваться норовит.
Ну, я и закричала.
И на мой крик и на рев коров прибежал дед Анисим. Волк и отступил, ушел к лесу.
Вот ведь в военных книжках писали про круговую оборону. В самом деле, «кругом»-то обороняться легче, когда повсюду враги. Только откуда коровы-то про это знают? А может, это военные люди тактику обороны у коров переняли?..
Ох уж эти волки! Вспомнить страшно.
Училась я в восьмом классе в районном центре. А до райцентра было 25 километров. От родной деревни мне приходилось идти до деревни Валовая шесть километров, где меня дожидалась одноклассница Шура, и дальше мы уже шли ночью вдвоем, чтоб успеть к десяти утра в школу.
Конечно же, приходилось принимать меры предосторожности от волков. В дорогу мне давали два снопа тресты льна. Это если повстречаются волки, то я должна буду жечь снопы, которые были очень плотно увязаны, чтоб дольше горели.
И такой путь я проделывала раз в неделю. А там, в райцентре, я жила у бабы Луши. Мои родители ей платили за это.
Так вот, на этот раз до одноклассницы Шуры я добралась без приключений. А дальше мы вместе пошли. И снопов у нас стало уже четыре. Мать Шуры что-то нас не отпускала, все плакала. Но мы все-таки ушли.
Шли лесом, как вдруг видим, две собаки идут навстречу. На волков мы не подумали. От нас до них оставалось метров пятьдесят, когда я все поняла и закричала:
– Зажигай!
Снопы не сразу, но загорелись.
Обратно идти – далеко, вперед – два километра.
Стали махать горящими снопами, волки нас пропустили, но пошли за нами. Шли мы медленно, взад пятками. Это от страха: снопы горели, а идти еще далеко. У нас с собой было мясо, сало, хлеб. Бросали зверям, и, пока они ели, мы принимались бежать. Скормили волкам все, что было. И уж деревню видно. Но до нее еще надо дойти. А как? И стали мы жечь книги, тетради, рукавички…
Едва дотянули до крайнего дома. А там еще и не открывают. Уж больно дед подозрительный попался. Открыл, увидел наших провожатых и опешил. А мы все еще отбиваемся от волков горящими рукавичками…
