Книга Отомстить и умереть - Сергей Бортников

— Здравствуйте, — тихо молвил Василий, продолжая озираться по сторонам.

— Утро доброе…

— Мне вас посоветовал один знакомый.

— Ну и…

— Не могли бы вы посмотреть мою «семерку»… Простите, как вас зовут?

— Евгений.

— А по отчеству?

— Викторович… Что с ней?

— Ерунда. Помял чуть-чуть задок, когда заезжал в гараж. Говорят, это можно легко исправить…

— Кто говорит, тот пусть и делает… У меня работы по горло. Хотя, — он неожиданно сменил гнев на милость. — Если вмятина небольшая — ее можно просто выдавить. Пожалуй, я возьмусь… После обеда. Но только при одном условии…

— Каком же?

— Вы должны дать мне небольшой аванс. Рублей сто — не более… Пока я ехал в маршрутке, кто-то «свистнул» кошелек, даже хлеба купить не за что…

— Держите! — Егоршин с удовольствием протянул измятую купюру. Он давно обдумывал, как выманить мастера из бокса, а тот, кажется, сам предлагает ему выход! — И еще сто…

— А это зачем?

— Сгоняйте за пивком, угощаю… А то я вчера перестарался, теперь мучаюсь.

— О, мне это знакомо! Так вот почему вы не попали в ворота гаража!

Они оба рассмеялись.

— У нас прямо на территории недавно ларек открыли. Так что уже через пять минут мы вместе поправим прохудившееся здоровье…

— Жду!

Евгений побежал за вожделенным напитком, а Василий принялся фотографировать поврежденные места «лексуса» на камеру нового мобильного телефона.

Когда мастер вернулся назад, его и след простыл…

* * *

— А теперь — на Щусева! — наказал Егоршин, усаживаясь в «шкоду» рядом с водителем.

— Есть! — бодро рявкнул в ответ Сергей.

— Хочешь посмотреть кино?

— Не против…

Василий включил в телефоне функцию «просмотр фотографий» и поднес монитор к глазам сообщника.

— Что это? — удивился тот.

— Прокурорский «лексус». Отдельно — поврежденное левое крыло…

— Где его так угораздило?

— По всей видимости — на аллее парка.

— Это как-то связано с травмой твоей дочери?

— Боюсь, что да… Хочешь ознакомиться с рабочей версией следствия?

— Давай.

— Похоже, что в тот вечер пьяный Александр Евгеньевич сбил человека. Моя дочь бросилась на помощь потерпевшему. Белокуров оттолкнул ее, спрятал труп в багажник и куда-то вывез. Нам надо обзвонить все морги, больницы, травматические пункты, проверить все неопознанные трупы…

— Боюсь, так мы увязнем до конца года…

— А у меня времени — полтора дня.

— Я продолжу твое дело…

— Не забздишь?

— Нет.

— Странно…

— Что странного-то?

— Отчего ты вдруг так проникся моими проблемами?

— Имеются основания…

— Расскажи.

— Как ты, должно быть, знаешь, профессиональные разведчики распределены по уровням внедрения. Одни состоят легально в штате седьмого управления МВД, получают звания, зарплату; другие — по утрам сдают свои удостоверения и идут в народ, часто маскируясь под сантехников, электриков, а то и вовсе — бомжей…

— Ты среди которых?

— Не торопи события… На последних однажды нарвался мой родной брат. Когда Пятнистый развалил СССР, он в знак протеста бросил воинскую службу и ушел в запой длиною в жизнь. Похмеляясь с утра в одном из баров, Юрий быстро нашел себе собутыльников — как ему показалось, таких же оборванцев, как он сам, и пригласил их к себе домой, где быстро отключился и завалился спать. А в квартире — бесценная коллекция воинских наград со всего мира, — наш покойный отец, бывший дипломат, собирал ее полвека… Я был на задании в соседнем областном центре, как вдруг — звонок на мобильный: «Скажи, Юра и вправду твой брат?» — «Да…» — «Тогда мы закрываем хату — и уходим». Лишь недавно я узнал, кто это был…

— Молодцы, ребята! Проявили профсолидарность. Другие бы забрали все ордена-медали — и поминай, как звали!

— Молодцы-то молодцы… А ты не задумался, откуда они узнали, что я тоже служу в разведке?

— Юра рассказал!

— А он ничего не знал об этом.

— Как так?

— Я находился на третьем, самом последнем уровне конспирации — был обычным гражданским человеком, а зарплату получал по почте.

— Фи-ив! — присвистнул Василий.

— «Молодцы» написали донос куда надобно, и меня «опустили» на уровень ниже… Да еще предупредили: будешь ляпать языком — вылетишь на гражданку без выходного пособия.

— А как обычно поступают в таких случаях?

— Увольняют. Но у моего отца были очень серьезные тяги в Центральном аппарате, которые он задействовал сразу, как только узнал о моих проблемах… Поэтому с работы меня не выгнали, а легализовали в «семерке» в чине капитана милиции, чем повергли в шок многих моих друзей по гражданке, для которых я был обыкновенным тренером по стрельбе.

— Почему именно тренером? Да еще и такой интересной специализации!

— А то ты не понимаешь…

— Нет.

— Свободный доступ к оружию, плюс умение бить в глаз, чтобы не испортить шкурку, — согласись, такие достоинства имеются далеко не у каждого рядового гражданина…

— И что с этого?

— Ко мне обращались разные люди с разными предложениями… Теперь понимаешь?

— Всех их ты сдал Конторе…

— Так точно…

— Кто-то что-то заподозрил, «накапал» вышестоящим товарищам, те поделились соображениями со своей «крышей»… Тебя вычислили и слили в унитаз!

— Приблизительно так же думаю и я…

— А, может, ты действительно проболтался Юрке, где служишь?

— Исключено. Хотя догадаться он, конечно, мог… Я с детства мечтал стать разведчиком, поступал в училище МВД, но после беседы с одним из руководителей ведомства был направлен на заштатный «дурфак» одного из университетов.

— «Дурфак» — это…

— Факультет физической культуры. Естественно, параллельно закончил заочно Академию МВД, но об этом не было известно никому.

— Тогда откуда растут ноги?

— Юрка — не дурак, как-никак — военный аналитик, с хорошим образованием… Брат на пять лет старше меня и уже служил в Минобороны, когда я поехал поступать в училище. Сказать, что он удивился, когда меня не приняли, — значит не сказать ничего! Да что Юра? Для всей семьи это стало настоящим шоком! Золотая медаль, победы на олимпиадах — все говорило в мою пользу, и такой провал… Брат сразу заподозрил неладное. Не раз лез с расспросами, но я молчал, как Рихард Зорге. И время от времени куда-то пропадал… Сначала — Академия, курсы, затем командировки по всей стране под видом спортивных соревнований. Юра чувствовал, что я веду двойную жизнь, но никаких доказательств у него не было!