Книга Бесцели(Р) (сборник) - Александр Ярошенков

Именно! – ухватилась за понос бабуля. – У меня ведь и не угадаешь, когда понос прихватит, а когда запор измучает.

– Сочувствую, – говорю.

Бабка чуть ли не слезы пустить собралась. Одну от благодарности к моему сочувствию, другую по себе, что мол, видите какая я безнадёжно неизлечимая.

– Да вы так уж сильно не огорчайтесь, – утешаю. – Есть абсолютно новое средство. Автонация называется.

– А я пробовала! – это уже другая бабка в себя пришла. Тоже сочувствия захотела.

– Вы ни чего не путаете? – спрашиваю.

– Да не путаю, конечно. Живу я одна, помочь не кому, так вот я помню перед сном…

– Погодите, погодите, – перебиваю, – но вы точно путаете. Если делать автоназию самому, то получится как раз-таки суицид.

Вижу, сникла, от моих таких слов даже расстроилась. Аж жалко её стало.

– Вы вот что. Я тут случайно слышал, что в этом месяце есть только одна вакансия (тут же спохватился, они ж только медицинские справочники наизусть выучили, а такое слово им возможно и не ведомо). В общем, приезжает на днях специалист и проведёт только одну автоназию. Так что вы уж убедите своего доктора, что она именно вам необходима, пусть выпишет направление. Только сначала пойдите в регистратуру, возьмите бланк, короче, там вам подскажут, как всё правильно заполнить.

– Ай, – говорит расстроенная, – что мне один сеанс.

Я заранее знаю, пустая трата времени. Да, небось, ещё и денег стоит.

– Ну, знаете ли, это Распутину надо было четыре сеанса подряд провести. Так он то поздоровее вас был. А что касается расходов, так о деньгах ли говорить, когда после не только про все болезни забудете, но и сам мир для вас преобразится, а возможно и раем окажется, если повёзёт ещё и в колумбарий определиться.

Совсем бабки притихли. Только что-то ёрзать подозрительно стали. Каждая, понимаю, ищет повод, как бы первой в регистратуру сбегать, бланк тот единственный перехватить. Надо, думаю, им помочь.

– А не пропустите ли вы меня вперёд? Времени у вас-то свободного поболе, чем у меня. Да и мне всего лишь подпись получить.

Обе как-то даже радостно согласились. Подпись я получил. Из кабинета вышел. Бабулек нет. Спускаюсь вниз и слышу, как медсёстры в регистратуре перебирают версии, из-за чего это у них перед окошком две пенсионерки передрались. Выходит, что пусть на время, но я их вылечил, однако.

2-ой: и вот это вот теперь мультиками называют?! А мы еще кукольными не довольны были!

3-й. Сериал. Опять про мента. Сколько ж уже про них наснимали! И про правильного полицеского, разуверевшегося в правосудии, и про самовольно это само правосудие вершившего, и про подставленного, и про списанного по состоянию здоровья.

И все они бегут от несправедливости в какую-нибудь заброшенную богом деревеньку, где даже кукушки в окресных лесах кукуют не как обычно до июля, а с первых мартовских оттепелей и до ноябрьских заморозков. Есть в такой деревне и свой Анискин и свой public enemy, то бишь эдакий мелкий по городским меркам шкодник.

Поскольку все в глушь бегущие в органах работали исключительно за идею то из всего нажитого у них: в кармане проездной на электричку, а в руке благо, что не авоська.

Поначалу встречается им дедок или старушка с печальной вестью, что и родня вся давно уж… и изба вот-вот развалится. Ну да это ли беда, когда вот она (!) средь каких-то грядок первая евоная любовь. Ещё краше! И не замужем! (через раз, правда, с идеальным дитём) Всё такая же красивая и глупая. Хотя, насчёт глупой, возможны варианты. Может у неё есть веские причины из деревни ни ногой. Не суть. Важно, что именно местный террорист ей прохода не даёт.

Ему-то первому, ещё до искомой хаты не дойдя, приезжий мент бьёт в кровь морду. Не за так, разумеется, а за такие угрозы и обещания, каких он и в городе не слышал.

И вот оказия! Обжится толком не успевает, как начинается! В городе как: где преступник там мент. В деревне же наоборот. Жили себе без особых проишествий. Окромя пьяных драк и редкого воровства в виде брошенного у калитки ведра или оставленных в поле граблей, всего то Аниськину и работы.

Но принесла нелёгкая! Тянется за ментом злой рок! С первыми петухами где-то кто-то голосит! То в кустах зарезаный, то на берегу утопленный, повешанный так и вообще не поймёшь, как в колодце оказался.

По выходным беглые из тюрьмы, (той, что аж за тыщу вёрст) именно в эту деревню с самыми садистскими намерениями. И ведь нюх у них! Именно в избу к той, что краснеючи в мента глазками стреляет.

Зря они так! Не понимают, что для отставного это дополнительный стимул и им больно сделать и от зазнобы бонус!

В пол серии он их и накажет и покаяться заставит. Но не успеет он пот со лба утереть, а его ненаглядная раны евоные отварами омыть, как опять!

Мальчонка соседский у калитки с печалькой: прибыл из города караван чёрных джипов. Велено всей деревне к полудню с паспортами. Вроде как в заложники оформлять будут. Бандиты, наверно. Потому что училку со всеми учениками в классе заперли. А там и ребёнок (ну, тот, что идеальный).

И бросает бинты только-только от одних мерзких лап отбитая, и бежит в лапы другие, наверняка ещё более мерзкие. Что менту остаётся кроме как к стене сидючи прислониться, зажмуриться да вспоминать, как он ещё тогда… один… из окружения…с одной гранатой…. И такая в нём ярость просыпается, что открывается у него третий глаз, который ведёт его в давно забытый погреб.

А уж в погребе том чего только нет! Даже то чего при немцах не было. В одном свёртке ППШ с лазерным прицелом, в другом арбалет с прибором начного видения…

4-й: Футбол. Глядел когда-то. Как сейчас помню, одни другим гол забили. Так тот, который забил, то руки растопыривал, то ентими же руками, как та шимпанза, в грудь себя колотил, вроде как он один герой. Видели, как я один через всё поле с мячом пробежал, сам же тот мяч в чужие ворота вколотил, пока вся команда в раздевалке в домино играла.

А на самом-то деле всего-то ногу подставил. Тьфу, на такого героя. Да и остальные хороши… Целуют его, обнимают, будто и в самом деле их на поле и не было. Сидели себе на газоне, анекдоты травили, а тут тренер к ним подходит и говорит: «Вы тут лясы точите, а наш-то бомбардир всех обошёл, да и вратарю между ног! Сходили бы поблагодарили б.» Одни оправдывают; мол, это он от гордости, а они от радости.

Тоже мне гордость! Гол забил и герой? Прям товарищ Стаханов! Сколько людей на его рекорд работало, а все лавры да почёт ему одному.

Был такой фильм «В бой идут одни старики» и был в нём эпизод: бежит молодой лётчик, как футболист тот, руками машет, кричит: «Я немца сбил! Я немца сбил!» На что командир ему: «Мы истребители, а потому врага сбивать для нас не подвиг, а такая работа». Вот и я так считаю. Неча грудь выпячивать, коль всего-то работу свою делаешь. Вот и футболистов тех для того на поле и выпускают, что свою работу делали. Кому положено забивать должен забивать безо всяких этих…