Книга Пощады не будет никому - Максим Гарин

Не торопясь Дорогин набрал номер банкира Бирюковского, который отыскал в записной книжке покойного Мерзлова.

«Небось таскаешь с собой телефон повсюду — в баню, в сортир, кладешь его рядом с кроватью, когда залезаешь на проститутку, потому что думаешь, он принесет тебе известие или о новых деньгах, или о чьей-то смерти».

Длинный зуммер прервался, и на том конце линии послышалось дыхание его смертельного врага.

— Бирюковский, ты? — спокойно спросил Дорогин.

Он проговаривал эти слова тысячу раз в мыслях и теперь даже не думал о разговоре, который вел, смотрел на засыпанные снегом деревья, на следы зверей, птиц. Он, естественно, не называл себя.

— Кто? Кто это говорит? — истерично кричал в трубку Бирюковский.

«Все, пока с него хватит, — решил Дорогин, отключая телефон. — Теперь он понял, что ему не уйти, месть настигнет его. Еще один звонок, но попозже, я сделаю Чекану. Они первыми в моем списке».

Сергей легко въехал на вершину холма, где из-под снега виднелись большие гранитные валуны, словно специально расставленные правильным кругом.

В лесу прозвучал выстрел, жалобный лай, затем все стихло, утонув в зимней тишине.

«Охотник? — подумалось Дорогину. — Значит, я не один в этом лесу. Жизнь идет повсюду», — он съехал с холма, пересек расчищенную трактором дорогу, на которой уже виднелись следы машин.

Ярко-красный «пежо» появился внезапно, словно из-под земли. Машина ехала неровно, ее заносило на частых поворотах, и тогда из-под колес летели комья снега.

Взревев двигателем, автомобиль понесся по скользкой дороге дальше. За задним стеклом мелькнуло зачехленное охотничье ружье. Машина нырнула с горки и исчезла из поля зрения, лишь гул двигателя еще наполнял лес постепенно замирая.

«Куда он несется? Какого черта так рано в лесу появилась машина с московским номером?» — думал Дорогин, скользя вдоль дороги.

Он представлял себе Бирюковского, он мог предположить, что сейчас испытывает этот человек. Вчера было сорок дней по Мерзлову, значит, Бирюковский пил, и пил сильно. Утром, с похмелья, прозвучал странный звонок, когда его предупредили о смерти. А он даже не знает толком, что именно случилось с Мерзловым, какого черта тот ночью оказался на мосту и сиганул вниз головой в холодную ночную воду. И вот смутная догадка о том, что смерть подбирается и к нему самому, материализовалась в звонке.

Страшная вещь — телефон. Ты слышишь голос, но не видишь лица говорящего, словно душа с того света разговаривает с тобой.

Недобрая улыбка появилась на лице Дорогина, которую он бы никогда себе не позволил, смотрясь в зеркало.

Но сейчас он мог позволить себе все что угодно, он был в лесу один. Ему хотелось ехать быстрее. Сергей лихорадочно работал палками. Широкие горные лыжи легко скользили по рыхлому снегу.

Дорога делала поворот, и Сергей выехал на полянку.

Тут он увидел, что машина — скорее всего тот самый красный «пежо» — разворачиваясь, заезжала в снег.

И тут же, на середине поляны, он увидел темное пятно, к которому тянулись две вереницы следов. Затем, присмотревшись, увидел, что к высокому пню привязан поводок. И тут темное пятно сдвинулось, изменило форму, и он услышал жалобное тявканье. Сергей тут же сообразил, что произошло.

«Мерзавцы! Сволочи!» — и он быстро побежал к пню, к которому тянулись следы собачьих лап и сапог с рифлеными подошвами.

К центру поляны шли следы человека и собаки, а оттуда — только человека.

7 — Ну и падла! — прошептал Сергей, быстрее двигаясь по рыхлому снегу.

Над сугробом поднялась голова с настороженно поднятыми ушами, рыжими с белым. Голова пса была похожа на лисью шапку. Дорогин остановился в двух шагах от собаки. Та уже даже не могла ни тявкать, ни рычать, она лежала, положив голову на передние лапы, из-под лопатки текла алая кровь, клочья шерсти валялись на снегу.

«Сука! Такую собаку! Даже второго патрона пожалел или побоялся, может, подойти проверить, пристрелил ли? Да нет, такой гад может и раненого пса бросить. Это же надо, такого кобеля застрелить! Наверное, когда то он была его другом, он ходил с ним на прогулку, может, его дети с псом играли».

И тут Сергей подумал: а может, он бешеный? Взглянул в собачьи глаза. Из них покатились слезы.

— Нет, точно, слезы. Песик, песик, спокойно." — Сергей протянул руку.

Пес жалобно завизжал, повалился на бок и принялся отползать. Но задние лапы не слушались, и это ему не удалось, он лишь глубже зарылся в снег. Пес все время пытался дотянуться языком до раны, словно это была царапина и он мог ее зализать.

— Э нет, братец, сдохнуть я тебе не дам, я тебя не брошу.

Сергей снял шарф, как мог перевязал рану. Шарф мгновенно пропитался кровью. Пес не сопротивлялся,. лишь лапы подрагивали, а уши на голове даже не могли приподняться. Это была колли, досмотренная, с густой гривой, шею стягивал роскошный ошейник.

— Ну давай, — Дорогин упал на колени и взял собаку на руки так, как берут женщину или ребенка, бережно, боясь причинить боль. — Потерпи, потерпи, маленький.., ничего, бог даст, не умрешь. Я тебя занесу к хорошему доктору. Со мной хуже было, и ничего, видишь, жив, здоров, бегаю на лыжах. А ведь лежал, не шевелясь, без чувств…

Дорогин быстро бежал, бросив палки там, на поляне, где хозяин пытался убить собаку. Он бежал и все время приговаривал, словно его слова могли на время отогнать смерть.

— Терпи, терпи. Ничего, я тебя скоро донесу.

Теперь он больше не поднимался на холмы, а шел ложбиной, боясь одного — сбиться с дороги и проплутать по лесу лишние полчаса.

— Вот и дом. Скоро, скоро доберемся, там тебя посмотрят.

Толкнув плечом, Дорогин открыл калитку и прямо возле нее отстегнул лыжи, оставил их в снегу и по расчищенной дорожке побежал к дому.

— Терпи, малыш, терпи, — шептал он.

Он ввалился в дом окровавленный, в снегу, с собакой на руках. Он чуть было не закричал: «Тамара, скорей сюда», лишь в самый последний момент вспомнив, что для нее он глухонемой. Дорогин специально повалил вешалку на гнутых ножках, стоящую в прихожей, и та с грохотом упала на пол.

Из гостиной выбежала Тамара с тонкой сигаретой в пальцах. Она смотрела то на Дорогина, то на огромного пса, перетянутого шарфом с ширящимся большим кровавым пятном.

— Что случилось? — воскликнула она. — Откуда это? Где ты взял?

Сергею страстно хотелось закричать: «Да скорее же ты, чертова кукла, делай что-нибудь, видишь, пес ранен, умирает!». Но так ничего и не сказал, пошел по коридору, ускоряя шаг, в сторону операционной. Хлопнула одна дверь, вторая — Дорогин открывал их ногой.

Он принес и положил раненого пса на операционный стол.