Книга Великая огнестрельная революция - Виталий Пенской

Обойтись без конницы было невозможно, и западноевропейские военачальники и теоретики искали выход из создавшейся кризисной ситуации. И хотя разрешить проблему до конца не удалось, тем не менее путь выхода наметился, и достаточно четко. Суть его Г. Дельбрюк выразил четко и недвусмысленно – «…рыцарство превращалось в кавалерию»120. На первых порах была сделана попытка изменить организацию прежних «ордонансовых рот». Как отмечал Г. Дельбрюк, в эпоху Итальянских войн «…мы гораздо чаще можем наблюдать, как каждый из трех родов войск (имелись в виду жандармы, кутилье и конные стрелки, лучники или арбалетчики. – П.В.) объединяется сам по себе и сражается самостоятельно…»121. Затем меняются боевые порядки конницы, и прежде всего жандармов. Сперва имперцы и испанцы, а затем и французы в 40–50-х гг. XVI в., на завершающем этапе Итальянских войн и во время Шмалькальденской войны стали сводить своих жандармов в «эскадроны», действовавшие в сомкнутом строю глубиной от 10 до 17 шеренг. Наконец, свита hommes d’armes перевооружается постепенно на огнестрельное оружие (на первых порах укороченные аркебузы, а затем и на пистолеты).

Серьезным новшеством стало появление вооруженных пистолетами рейтаров (reiters) – этих конных ландскнехтов. Недостаточная эффективность прежней кавалерийской тактики в борьбе против пикинеров, проявившаяся в годы Итальянских войн, побудила европейских кавалерийских командиров искать иные способы борьбы с ними. Выход, казалось, был найден в перевооружении конницы огнестрельным оружием и превращении ее в кавалерию, хорошо обученную, дисциплинированную силу, способную повиноваться приказам своего командира и совершать сложные маневры на поле боя. Необходимость повышения эффективности действий конницы на полях сражений привела к ее постепенной трансформации. «…Она переродилась, отказавшись от шока в пользу подвижности, совмещенной с огневой мощью. На первых порах всадники несли аркебузиров у себя за спиной. Затем с изобретением колесцового замка всадник получил возможность находиться в седле с уже заряженным огнестрельным оружием, и конница в течение короткого времени отказалась от «белого оружия», предпочтя ему пистолеты», – отмечал английский исследователь М. Ховард122. Конечно, историк несколько преувеличил степень отказа кавалеристов от традиционного «белого оружия», но то, что оно оказалось серьезно потеснено пистолетами, – это не вызывает сомнения. Так родились рейтары – первая настоящая кавалерия Европы со времен античности.

О времени и месте их первого появления на поле боя нет единого мнения. Во всяком случае, первые упоминания о них относятся ко времени Шмалькальденской войны 1546–1547 гг. Спустя 10 лет они уже представляли настолько серьезную силу, что французский король Генрих II поспешил набрать в предвидении новой кампании против испанцев их как можно больше для того, чтобы иметь перевес над Филиппом II, который в предыдущем году показал ему преимущества нового рода конницы. Примерно в это же время рейтары окончательно отказываются от применения копья и вооружаются исключительно 3–4 пистолетами и шпагами.

Невысокая эффективность и надежность пистолетов и порожденные этим обстоятельством особенности их боевого применения породили специфическую тактику действий рейтаров – caracole123. Суть его заключалась в том, что построенные глубокой колонной всадники медленно сближались с неприятелем, после чего первая шеренга разряжала свои пистолеты по врагу в упор и возвращалась назад для перезаряжания пистолетов. Первое его применение зафиксировано в источниках в декабре 1562 г. в сражении между гугенотами и католиками под Дрё. Принятие на вооружение caracole имело громаднейшее значение для истории конницы. Г. Дельбрюк совершенно справедливо замечал, что «…ротмистр, который довел свой эскадрон до того состояния, что он с точностью производит «караколе», очевидно, держит своих людей в руках и располагает действительно дисциплинированным отрядом. Ибо без большого старания и труда над каждым человеком, над каждой лошадью, без внимания и напряжения воли, без умения владеть оружием и навыка этого не добиться. Раз «караколе» с точно выполненным заездом и стрельбой – налицо, то налицо и тактическая единица, в которую вработался каждый рейтар как рядовой член ее, а глава и душа которой – вождь, ротмистр…»124. И здесь в общем-то неважно, что caracole, и это вполне очевидно, имело ограниченное применение – они могли эффективно действовать только против таких же рейтаров с противной стороны и массы пикинеров. Важен был его дисциплинирующий эффект, превращавший массу индивидуальных бойцов в спаянную тактическую единицу, действующую как одно целое. С конницей произошло нечто подобное тому, что несколько ранее случилось с пехотой, – ставшая традиционной пара жандарм – пикинер оказалась дополнена аналогичной парой рейтар-аркебузир/мушкетер. При этом значимость последней пары теперь будет непрерывно возрастать по мере того, как изменялся сам характер войны, в которой все большую роль стала играть «малая» и осадная война. Характерна в этом плане эволюция испанской конницы. В 1573 г. герцог Альба имел в составе своей армии 35 рот кавалерии с 4780 всадниками, в том числе тяжеловооруженных жандармов около 3000. Спустя 6 лет король Филипп II указал, чтобы в ротах легкой кавалерии не менее 1/5 солдат были вооружены аркебузами (12 всадников из 60). В дальнейшем численность жандармерии падала столь стремительно, что к середине 90-х гг. XVI в. она стала чрезвычайно малочисленна и не играла серьезной роли в испанской армии. Ей на смену пришла более легкая и универсальная кавалерия, делавшая упор на огневой бой. Большая часть 5,5 тыс. всадников 57 рот кавалерии Фландрской армии в 1594 г. была вооружена огнестрельным оружием125.

Таким образом, стремительное развитие огнестрельного оружия, перевооружение им конницы и превращение ее постепенно в кавалерию, распространение новой системы фортификации, изменение самого характера войны – все это, вместе взятое, обозначило приближение конца глубоких и массивных колонн пикинеров классического, «швейцарского» образца. Их слишком узкая специализация, «заточенность» под «большую» войну, генеральное сражение мешали теперь их эффективному использованию. Тактику снова нужно было изменять с учетом новых реалий, появившихся в ходе Итальянских войн. Перед полководцами и военными теоретиками встал вопрос – как, в какой пропорции нужно сочетать пикинеров, аркебузиров и мушкетеров с легкой конницей (типа французских chevaux legers-шеволежеров или испанских herreruelos), рейтарами и жандармами (постепенно вырождавшихся в кирасир126), чтобы извлечь из этой комбинации максимальную пользу?

Пожалуй, первыми над этим задумались испанцы. Карл V в 1536 г издал так называемый Генуэзский ордонанс, которым в порядке эксперимента провел переформирование своей пехоты в Италии из прежних громоздких 5–6 или более тыс. «баталий» в более компактные формирования – tercio, численностью первоначально 2500–3000 солдат (10–12 рот по 250–300 солдат). Ранний tercio из 12 рот по 250 человек мог быть устроен следующим образом: 10 рот, состоявших из 11 офицеров, 219 пикинеров (пополам в латах и без них) и 20 мушкетеров, и 2 роты, включавших в себя 11 офицеров, 224 аркебузира и 15 мушкетеров. Итого в tercio было 2190 пикинеров, 448 аркебузиров и 230 мушкетеров, не считая офицеров127.