Книга Ключ Гермеса Трисмегиста - Наталья Александрова

Вера внезапно разозлилась. Что им всем от нее надо? Чего они к ней привязались?

– Сама знаю, что дура полная! – рявкнула она. – Незачем лишний раз напоминать! А если уж совсем невмоготу с идиоткой ехать, то высадите меня вон у заправки! Или прямо здесь, до города дойду!

– Да ладно, довезу уж, куда ты с чемоданом… – примирительно сказал водитель.

И добавил что-то тихо, почти про себя, а Вере послышалось «тетеха такая».

Ей вдруг стало ужасно себя жалко, так жалко, что задрожали руки, и слезы хлынули из глаз. Ну что ж за жизнь у нее такая беспросветная!

Машина въехала в город, на Московский проспект, вот проехали станцию метро, Вера хотела сказать, чтобы водитель остановился, но горло сжал спазм.

Проехали Московский, водитель покосился на Веру и спросил:

– Куда ехать? Адрес какой?

Вера назвала адрес не своим, скрипучим голосом. Глаза и щеки щипало от слез, но она не хотела доставать платок, чтобы не обращать его внимания, и только отворачивала лицо, отчего заболела шея. Она старалась дышать через раз и не шмыгать носом.

Вот и ее улица.

– Налево, второй подъезд… – прошелестела Вера.

Он вышел и подал ей чемодан.

– До квартиры проводить?

– Не надо, я тут… – она показала рукой на темные окна своей квартиры.

Рядом уютно светились два окна Зои Михайловны.

– Ну, тогда всего хорошего.

– Спасибо… – прошептала Вера, но он уже сел в машину.

Вера поглядела еще, как машина выворачивает на улицу, и пошла к подъезду. Зоя Михайловна долго не хотела открывать, наконец она уверилась, что звонит именно Вера, а когда увидела ее, то только всплеснула руками. Пришлось соврать, что маршрутка попала в аварию, никто не пострадал, только все пассажиры попадали на пол, оттого Вера такая зачуханная, и еще мобильник у нее разбился, и кошелек куда-то в суматохе делся.

– Легко отделалась, – сказала Зоя и дала Вере, кроме ключей, еще тарелку пирожков, – иди, иди, чаю попей и спать ложись, потом все расскажешь!

В квартире было душно и пыльно, Вера бросила чемодан в прихожей и пошла под душ. Потом выпила сладкого чаю с пирожками и легла.

Мысли в голове были все те же – как получилось, что, кроме посторонней старухи, некому сказать ей доброе слово? Никто ее не ждет, с надеждой уставившись на телефон и подбегая к окну, никто не встречает, радостно улыбаясь и всплескивая руками, – загорела как, похудела даже, никто не посматривает с интересом на чемодан – а что привезла, а что купила, а давай примерим… Тихо в квартире, как в гробу, одна Вера, совсем одна…

Когда Вере было десять лет, она узнала, что у нее есть сестра. Позвонила какая-то женщина и спросила Евгения Николаевича.

– Он в командировке, – вежливо ответила Вера, – что ему передать, когда вернется?

– Передайте, что звонила его дочь, – сказали на том конце.

«Как это – дочь? – удивилась Вера. – Ведь дочь – это я…»

– Мама! – крикнула она, но в трубке уже пикало.

На следующий день вернулся отец, и дома разразился жуткий скандал. Мать кричала: мало того что та семейка тянула из отца деньги все это время, а чуть вздохнули спокойно, когда его доченьке исполнилось восемнадцать, так она снова лезет в их семью.

Собственно скандалу Вера не удивилась, родители и раньше жили, по собственному выражению мамы, как кошка с собакой, то есть ссорились часто, по поводу и без всякого повода. Вера удивилась тому, что у нее есть сестра. Надо же, как интересно, старшая сестра, уже совсем взрослая, двадцать лет.

Об этом ей рассказала мама, когда страсти улеглись, и отец с утра ушел на работу. Он вообще много работал и часто ездил в командировки, как Вера поняла позже, чтобы поменьше бывать дома.

У них с матерью уже тогда начались бесконечные размолвки и разногласия. А тогда мама объяснила Вере – нехотя, сквозь зубы, чужим холодным голосом, – что отец был раньше женат, и у него была там дочка, которая теперь выросла, ей уже двадцать лет. И ничего общего у них с Верой быть не может, потому что та семья – все очень плохие, непорядочные люди, и вообще, чтобы Вера больше не приставала с расспросами, хватит об этом.

Как всегда, когда мать сердилась, лицо у нее пошло красными пятнами, и голос срывался. Вера очень боялась такую маму, потому что она начинала задыхаться и размахивать руками, как ветряная мельница крыльями.

Однажды, после того, как Вера попала ей под горячую руку, и на щеке у нее долго заживал большой синяк, отец настоял, чтобы мама пошла к врачу. Сам он синяка не заметил, а если заметил, то не обратил внимания – по настоянию матери, Вера сказала всем, что упала. Но во дворе его остановила соседка – бывшая учительница, и сообщила все подробности, она-де, сама слышала крики и шум ломаемой мебели, а потом девочка оказалась с синяком.

Соседка была женщиной твердой, по старой памяти были у нее знакомые и в милиции, и в школе, где училась Вера, так что отец не мог просто так отмахнуться и устроил матери допрос с пристрастием, который кончился обычным скандалом.

Отец призадумался и отправил мать на обследование в дорогую частную клинику, поскольку к участковому врачу она идти категорически отказалась.

В клинике мать приняли хорошо, долго обследовали, передавая из кабинета в кабинет, взяли кучу денег, нашли множество мелких непонятных болезней, после чего мать записалась на консультацию к приходящему профессору. Который, наскоро пролистав сильно пополневшую карточку, заявил, что все болезни, что нашли у матери, – полная ерунда, что бессонница у нее от чрезмерного просмотра телевизионных сериалов на ночь, а депрессивное состояние от безделья. И нет никакой астмы, и сердце в порядке, а задыхаетесь вы, дама, исключительно от злости и дурного характера. Так что не надо никаких лекарств и процедур, а лучше пробежка утром и прогулка вечером, телевизор выключить надолго, а как захочется с мужем поругаться или на ребенка наорать, так сразу идите и вымойте во всей квартире полы. Или занавески постирайте. Трудотерапия – отличное лекарство от нервных болезней.

Профессор был немолодой и вообще человек старой закалки, через некоторое время его перестали приглашать в ту клинику на консультации, так как он распугивал обеспеченных клиенток и тем самым лишал клинику верного дохода.

Все подробности Вера узнала, когда мама разговаривала со своей подругой по телефону. Мать была страшно зла и говорила чересчур громко, так что слышно было во всей квартире. Карточку она спрятала, но результаты обследования стали известны отцу – не иначе та подружка ввела его в курс дела, мать потом и с ней разругалась.

А тогда отец только хмыкнул и даже не стал скандалить, видно, принял уже решение уйти. Но все тянул с его выполнением, так что продержались они еще года два. После чего как-то, вернувшись из школы, Вера застала дома форменный кавардак. Мама – красная, как рак, и растрепанная, как дикобраз, била посуду и резала одежду отца. Вера успела еще заметить, что вещи все были поношенные, очевидно, все, что поновее, отец унес из дома заблаговременно.