Книга Брачная сделка - Ивонн Линдсей

– Что ты сегодня готовишь?

– Я? Я делаю подготовительную работу. Готовишь ты, и это будут жареные морепродукты, хорошо?

Она кивнула:

– Я люблю морепродукты. Он в ответ подмигнул:

– Я тоже.

Он показал ей, как готовить кальмара, и предоставил этим заниматься, а сам налил вина в два бокала.

– Жизнь просто не может быть лучше! – заметил он, прежде чем отдать ей бокал и поднять свой. – За хорошую жизнь.

Шанал вытерла руки, взяла бокал и чокнулась с ним.

– За хорошую жизнь, – повторила она и сделала глоток.

Слова были так просты, так легко выговаривались. Но хотя в этот момент жизнь действительно была хороша, скоро придется принимать серьезные решения. Нельзя вечно убегать от проблем, как бы сильно она этого ни хотела. Это будет несправедливо по отношению к ее родителям, после того как она так их подвела. И все же Шанал смотрела на Рейфа и понимала, что с радостью сбежала бы с ним навсегда.

Она вздохнула. Какой абсурд! Невозможно испытывать такие чувства к тому, кого она так долго избегала, что это стало ее второй натурой. Но жизнь – непростая штука. Не так ли? Она в жизни не поверила бы, что ее обычно проницательный отец положил все яйца в одну дырявую финансовую корзину. Или сделал невероятную глупость, когда рискнул всем из-за гордости. Но так и было. И его ошибки так страшно ослабили родителей: физически, эмоционально и финансово.

Но чем это было для нее? Ошибкой? Сбежав таким образом от Бертона, она действительно поступила крайне неразумно. И, как бы ни пыталась, больше не может игнорировать влечение к Рейфу. Да, он, несомненно, красив, но именно сознание того, что он настоящий мужчина, притягивало ее магнитом. Это заставляло ее увлекаться глупыми мечтами и питать глупые надежды на будущее.

Шанал решительно вернулась мыслями к ужину, который готовила под терпеливым и заботливым руководством Рейфа. Она пыталась игнорировать теплый огонек, который сиял немного ярче каждый раз, когда их руки соприкасались или когда он случайно натыкался на нее в маленькой кухне. Она выпила больше обычного, наслаждаясь восхитительной томностью, разливавшейся по венам, и находя удовольствие в прекрасном моменте.

Ее жизнь обычно была такой размеренной, устоявшейся, что казалось совершенно недопустимым так расслабляться. Но, пока можно, она будет плыть по течению.

Ужин получился великолепным, и, когда Рейф открыл вторую бутылку вина, она не возразила и даже протянула ему бокал, прося наполнить. Ночь была ясной, хотя и холодной. Они взяли с собой пледы и вышли на палубу посмотреть на звезды.

Казалось вполне естественным свернуться клубочком рядом с Рейфом на двухместном подвесном диване и наслаждаться отражением луны и звезд в медленно текущей воде. Из каюты доносились переливы классической музыки, и, когда Рейф обнял Шанал за плечи, она не отстранилась. Не возразила.

– Взгляни, – прошептал он, – звезда падает.

– Возможно, просто космический мусор, – ответил Шанал с крошечной искрой обычной рассудительности.

– Где твоя романтика? – мягко упрекнул Рейф. – Скорее загадывай желание.

Она подумала о том, где находится и что предстоит впереди. Желание? Почему бы нет? Это так просто, и кто знает, что ждет за поворотом?

Она закрыла глаза и всем сердцем пожелала…

– Загадала?

– Да.

– Что именно?

– Но если рассказать, какое желание загадываешь, оно не сбудется!

– Хочешь сказать, что вопреки своим научным устремлениям стала верить в желания? – отпарировал он, но без обычного запала.

Она немного поколебалась и, поставив бокал на доски палубы, повернулась к нему в темноте:

– Я загадала на тебя.

Глава 7

Впервые в жизни, сколько помнил себя, Рейф не нашелся что ответить. Грудь туго, до боли сдавило. Как и мужскую часть его анатомии. Молчание длилось и длилось.

– Говоря точнее, – наконец прошептала Шанал, – я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Каждая клеточка его тела требовала воспользоваться моментом и поймать ее на слове. Но вмешался непрошеный голос разума. Почему сейчас? Или она ищет секса, потому что хочет отомстить Бертону? Они даже не заговаривали о причинах, побудивших ее оставить Бертона у алтаря, в основном потому, что Рейф не хотел ничего слышать. Но, каковы бы ни были причины, хочет ли он стать орудием мести?

Должно быть, Шанал поняла его колебания, потому что вдруг наклонила голову и отстранилась от него:

– Прости, я несу вздор. Возможно, слишком много вина. Не обращай на меня внимания.

Она попыталась встать, но он выбросил руку, сжал ее пальцы и потянул обратно. Он взял ее подбородок и приподнял лицо:

– Уверена, Шанал? Ты именно этого хочешь?

Какого черта он вытворяет? Зачем спрашивает ее? Она уже сказала, чего хочет, и его тело уж точно готово исполнить ее желание. Даже слишком готово, если судить по натянувшимся спереди джинсам. Но он не позволит гормонам взять над ним верх. Если он… если они это сделают, то лишь по очень веским причинам. И почему он вообще об этом думает? Для того, чтобы осуществить все накопившиеся похотливые тинейджерские мечты, которыми терзался так долго? Или все это связано с желанием отомстить Бертону Роджерсу?

Но он постарался не думать об этом человеке. Бертон не будет третьим на вечере, чем бы он ни кончился. Шанал заслуживает большего и, черт побери, Рейф тоже. Он хотел ее, казалось, целую вечность и был более чем готов. Но она должна быть твердо уверенной. Прийти к нему свободно, безоглядно или не приходить совсем.

Время остановилось, пока он ожидал ее ответа.

Он едва расслышал этот ответ, но едва слышно сказанное «да» было всем, в чем нуждался. Он наклонил голову и поймал ее губы. То, что должно было оказаться нежной, романтичной лаской, превратилось во взрыв жидкой лавы. Рейф обнял ее за талию, она прижалась к нему всем телом, словно он был убежищем от всех страхов, которые скопились в душе. Может, именно этим он был для нее сейчас, но он готов мириться… хотя потребует большего.

Она была самим совершенством в его объятиях. Ее маленькая фигурка прекрасно вписалась в контуры его тела. Мягкость изгибов вплавлялась в него, словно эти двое были вырезаны из одного куска. Она застонала, когда поцелуй стал более требовательным, когда их языки встретились, когда он стал ласкать ее нёбо. Ее руки нашли дорогу под его свитер, стали дергать за футболку, пока не коснулись его обнаженной кожи.

Это было все, что он предвкушал, и одновременно недостаточно для него. Здесь они слишком ограничены пространством. А он столько всего хотел с ней сделать. Так много.

Он подхватил ее на руки.

– В каюту, – прорычал он. – Я хочу видеть тебя. Всю.