Книга Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет - Наталья Косухина

Непривычно, неуютно…

Корнейси сел напротив.

– Мадемуазель Орлова, будете чай? – предложил он.

– Нет, спасибо.

– Брезгуете? – криво усмехнулся глава творцов.

– Нет. Боюсь, ваша секретарша меня отравит.

Все мужчины разом заулыбались.

– На это она не пойдет. К тому же именно с этой девушкой вам не придется много общаться, в Цитадели у меня другая секретарша, – успокоил меня начальник.

– В Цитадели? – переспросила я.

– Цитадель – главное здание корпорации, где, собственно, все и происходит. Ученики ничего о ней не знают. В сердце корпорации попадают только люди, поступившие в Лемнискату на постоянную работу.

Пока я обдумывала информацию, Корнейси продолжил:

– Ольга, я подозреваю, что вы не боитесь физического воздействия на себя. Ведь так?

И неожиданно в мою сторону полетел какой-то предмет. Инстинктивно я вскинула руки, пытаясь защититься. Но удара не последовало: что-то тихо упало на пол.

Открыв глаза, я увидела карандаш.

– Очень интересно… А ты опять оказался не прав, Алексей.

Разинский хмуро посмотрел на меня и промолчал.

В следующий момент ко мне метнулась тень, и я, закрываясь, опять рефлекторно вскинула руки. Раздался глухой удар, стон…

Чуть приоткрыв один глаз, я увидела кровь, капающую из носа главы творцов на его рубашку, а сам он сидел на полу и задумчиво смотрел на меня. Точно так же смотрели и коллеги.

– Неосознанная реакция силы замечательная… – пробормотал Корнейси, кашлянул и спросил уже в полный голос: – Мадемуазель Орлова, может, теперь, когда вы не перед советом тринадцати, расскажете, почему в свое время и не попытались настоять, что у вас генная мутация? Почему столько лет молчали? Пусть не с первого и не со второго раза, но вас бы услышали.

Какие мы хитрые! Неужели он думает, что я буду полоскать при нем свое семейное белье? Нет, мне в свое время бабушка хорошо объяснила, что в нашем обществе можно делать, а что категорически нельзя. Невзирая на либеральные взгляды Лемнискату.

– Я обиделась и решила: вам же хуже, – я пожала плечами и перевела взгляд на окно.

– Прочитав вашу характеристику и понаблюдав за вами, могу сообщить, что мстительность вам не свойственна. Значит, вы лжете, – озвучил свои выводы Корнейси.

Когда это он успел за мной понаблюдать?

– Человеческая природа часто преподносит сюрпризы. Вы не знали?

– Не в вашем случае. Несмотря на свой юный возраст, вы – сформировавшаяся личность. Я бы сказал, самодостаточная. И практически с десяти лет не живете со своей семьей. Что же заставило вас так поступить и почему вы так рано повзрослели, а, мадемуазель Орлова?

– Месье, вы позвали меня только для того, чтобы выяснить ответы на эти вопросы? – я встала. – Так я вам уже на них ответила. Можно идти?

– И зубки есть, неплохо, – пробормотал Корнейси, с трудом поднимаясь с пола.

Я бросила растерянный взгляд на Джеймса.

– Не обращайте внимания, Ольга. При нашей первой встрече он хоть и не был главой, но пытал меня так же. И Алексея. С вами он еще мягок.

– А, пожалуй, я вас тоже буду Олей звать, – усмехнувшись, заметил глава.

Небывалая дерзость!

Недовольно посмотрев на руководителя, я плюхнулась обратно. Хотя, конечно, благовоспитанной барышне так садиться не пристало.

Тем временем Корнейси обратился к мужчинам:

– Я всегда строг с творцами, особенно с теми, у кого первая степень мутации. Вы – как гении. Вам нельзя позволять лишнего и баловать.

В этот момент в мою голову закралась мысль, что начальник – сумасшедший.

– Еще один вопрос к вам, Ольга.

Я замерла, приготовившись услышать что-нибудь неприятное.

– Что вы знаете о корпорации?

Настороженно посмотрев на слушателей, я нерешительно начала:

– Лемнискату – крупная экономическая организация, действующая во временно́м пространстве. Она возникла в шестьсот тридцать первом году, и только в тысяча восемьсот девяностом году Лемнискату заявила о себе во всеуслышание. Ее цель – помогать правительству сделать общество стабильным, зажиточным и благополучным. На самом же деле влиятельные люди платят большие деньги, чтобы корпорация помогла им приумножить их состояние. Но Лемнискату не только выполняет оплаченный клиентом заказ, она вплетает изменения в экономику подвластных территорий, делая ее сильнее и тем самым усиливая свое влияние.

Корнейси одобрительно кивал, и я почувствовала себя немного смелее.

– Это благоприятно сказывается как на богатстве страны, так и на уровне жизни всего населения. Если буржуазия богата, то и простые рабочие живут в достатке.

– Я бы с этим поспорил, – заметил Разинский, и в его глазах мелькнул зеленый всполох.

Или мне показалось?

– Ты не прав. Для большинства случаев данное утверждение верно, – возразил Джеймс.

– Что помогает корпорации зарабатывать деньги? – лукаво улыбнулся руководитель.

– Отдел аналитиков! – улыбнулась я в ответ. – Они просчитывают, что и в какой отрасли надо поменять, чтобы добиться нужного заказчику результата. Для стопроцентного результата Лемнискату отбирает лучших специалистов.

– И тогда в дело вступаем мы, – жизнерадостно подхватил Разинский. – Узнав конечную цель и что конкретно нужно сделать, мы прыгаем в прошлое и создаем новое будущее.

– Но как вы не опасаетесь того, что можете изменить свое настоящее? – задала я наиболее тревожащий меня вопрос.

– Ольга, примите как аксиому. Пока человек не знает свою судьбу, он всегда поступит так, как и должен был. Что бы он ни сделал. Это закон времени, – пояснил Корнейси. – У вас очень обширные познания в области работы корпорации, но другого от почти аналитика я и не ожидал. Но о творцах, держу пари, вы знаете меньше.

Глава отдела переглянулся с Разинским.

– Творцы – это люди, которые благодаря генной мутации получили сверхъестественные способности, – заговорил Алексей. – Мутация бывает трех степеней. Проще всего людям с третьей степенью. У них дар проявляется в виде тошноты, после которой человек либо совершает прыжок, либо нет. Они не знают, чего лишатся, если не смогут совершить свое первое перемещение.

– Такие творцы появляются на свет каждый год, – пояснил Корнейси. – Но за один год на три корпорации рождается не более ста человек. Они могут прыгать на небольшой отрезок времени – от одного до шести месяцев – и оставаться в прошлом или будущем не более полутора часов.

– А вот генная мутация второй степени, на мой взгляд, самая жестокая, – вклинился Джеймс. – У этих творцов также появляется тошнота и боль в теле перед прыжком, и, так как их дар сильнее, они без проблем попадают в прошлое или будущее. Но творец должен суметь вернуться обратно. Не сумеет – обречен скитаться в прошлом примерно год, после чего будет выброшен к моменту прыжка обычным человеком, и мутация перестанет проявлять себя. Испытать ощущение перемещения, увидеть другое время и потом лишиться дара – что может быть хуже?