Книга Фотография с обложки - Елена Миронова

— Но как я могу стать моделью и что-то рекламировать, я ведь не такая худенькая, — расстроилась Ольга, отодвигая от себя кокотницу с жюльеном, — не говоря уже о моей внешности!

— Мне кажется, ты думаешь о себе как о дурнушке, — заметил Федор, закурив, — стесняешься самой себя. Разве так можно, Светлова? Нужно любить себя, свое тело, свое лицо, ведь если ты сама себя не любишь, нельзя ожидать любви от других людей! А насчет худобы — это расхожий миф. Манекенщицам и моделям, которые выступают на дефиле, действительно необходимо быть очень стройными. Но модели, снимающиеся для журналов, далеко не всегда высокие и худые. Главное — это артистизм, изюминка. Ты знаешь, что даже европейские Дома высокой моды перестраиваются на женщин с формами? Всем надоело глазеть на тощих девиц с острыми коленками и ножками, как у олененка, которые того и гляди подломятся! Теперь в моде — нормальная женщина, стройная, но со всеми нужными округлостями и выпуклостями там, где надо! Поэтому не переживай ты так: если заказчик выбрал тебя, значит, ты ему приглянулась. Он верит, что именно ты сможешь прорекламировать его тушь!

— Лучше бы я рекламировала духи, — улыбнулась Ольга, — длинный нос символизирует хорошее обоняние.

— Тушь тоже неплохо, — пожал плечами Федор, не приняв ее шутки. — Но все же ты поменьше расстраивайся и не переживай. В конце концов, даже если вдруг у тебя ничего не получится с дальнейшей карьерой, ты ничего не потеряешь!

— Дальнейшей карьерой? — переспросила внезапно разволновавшаяся Ольга. — Ты что, думаешь, это не последняя моя работа? В смысле, в рекламе?

Федор отложил вилку, внимательно посмотрел на собеседницу:

— А ты думаешь, это случайность? Заказчик — профессионал, он не первый год в рекламном бизнесе. Он считает, что ты подходишь ему. Почему же другие не могут решить так же? Или тебе интереснее всю жизнь торчать в ассистентах нашего вздорного маэстро?

Ольга судорожно вздохнула. Ну как ему объяснить, чего она боится? Что может надеяться на дальнейший успех, а ведь он не посетит ее! И тогда она расстроится еще больше, станет считать себя неудачницей и впадет в депрессию. Гораздо проще ни на что не надеяться и занимать скромное место. Хотя Федор прав — ей уже надоело быть серой мышкой, тенью великого босса. Хочется сделать что-то свое.

И все же ей было страшно. Может, заказчик ошибся? Вполне возможно, что завтра ей откажут, подберут другую девушку.

— Ладно, — в очередной раз вздохнула она. — Поживем — увидим.

— Ты не поняла, — покачал головой Федор. — Мы не будем жить, всего лишь плывя по течению и даже не шевеля лапками. Мы сделаем другие фотографии, новые ракурсы, откроем тебя — новую. И станем предлагать твое портфолио заинтересованным лицам. Потому что в противном случае ты так и останешься моделью туши, о которой через пару-тройку лет все забудут.

— Но я некрасивая, — сделала Ольга еще одну попытку отказаться. — И я — не профессиональная модель.

— Красота может быть разной, ну как ты не понимаешь? — вздохнул Федор. — Можно иметь внешность Барби, но не пользоваться спросом у заказчиков, а можно иметь самую непритязательную внешность, в которой, однако, будет за что зацепиться, чтобы стать звездой. Разве ты сама так не думаешь? Вспомни всех звезд, которые тебе нравятся, — не только моделей, но и актрис, певиц, телеведущих. Неужели все они — красавицы?

Ольга поежилась. И хочется, и колется, вот как в народе характеризуют ее состояние. Впрочем, Федор прав. Она ничего не теряет, кроме разве что веры в себя. Но ее вера и так недостаточно сильна, поэтому можно попробовать. Если Федорчук верит в нее, чего она медлит?

— Я готова, — просто сказала Ольга. — Давай работать.

Потом она часто вспоминала эту фразу, которая все перевернула с ног на голову. Именно тогда и решилась ее судьба. Никогда она не думала, что сможет стать моделью. Не той, которая блистает на подиумах, а одной из девушек, рекламирующих очередную модную новинку, будь то косметика, продукты, открывшийся торговый центр. Далеко не все они красавицы в признанном смысле этого слова, но ведь чем-то они привлекли заказчиков! Сказать по правде, Ольга не верила в успех этого предприятия. Она даже сомневалась, что сумеет подписать контракт с тем самым производителем туши, опасаясь, что, как только он ее увидит, сразу передумает отдавать свой продукт, решив, что не будет переводить его на ее блеклые ресницы. Поэтому Ольга не испытывала ни вдохновения, ни азарта, ни радости — буквально ничего. Мало того, она даже сумела убедить саму себя, что из этой затеи ничего не выйдет, поэтому не стоит ни полагаться на перспективу, ни отчаиваться, когда ее бортанут с корабля.

Именно Федор убедил ее в том, что попробовать все же стоит.

Разумеется, при этом Ольга продолжала работать ассистентом. Они с Федором пока никому ничего не говорили — опять же по настоянию Федора. И даже когда в журналах появились фото Ольги Светловой, никто не понял, что эту тушь рекламирует именно она. Впрочем, Ольга и сама себя с трудом узнала в той горделивой красавице, которая взмахивала ресницами на глянцевых страницах. Перед тем как сделать фотографии, над ней долго работал профессиональный стилист, результат превзошел все ожидания.

— Ты — как пластилин, — радовался Федор, — из тебя можно вылепить все, что угодно! Но одновременно с этим ты имеешь редкие черты: чувство собственного достоинства и характерность!

— Так они же у всех есть, — удивлялась Ольга.

— Нет, я говорю о фотографиях. В каком бы ракурсе ты ни снималась, в твоих глазах читается, что ты знаешь себе цену. Видимо, это и подкупает рекламодателей.

Она не спорила. Федору виднее, он же профессиональный фотограф, в конце концов! Через месяц он неожиданно предложил ей прогуляться. Все это время держался на расстоянии, однако это не мешало ему частенько подвозить Ольгу домой, водить ее в кафе обедать, а однажды они даже сходили в кинотеатр. Иногда Ольга вспоминала ту единственную ночь, которую они провели вместе, и сердце ее радостно прыгало в груди: пусть она воровка, пусть она обманом легла в постель Федора, но все же это было в ее жизни, было! И даже если ничего больше не произойдет, даже если Федор вскоре забудет о ней и перестанет приглашать ее провести вместе вечер, она с благодарностью будет вспоминать ту ночь и все эти дни, во время которых она находилась с ним рядом, могла смотреть на него, улыбаться ему и с восторгом ощущать, что он говорит для нее. Иногда она думала — а как бы все получилось, если бы Федор решил заняться с ней любовью? То есть заняться по-настоящему, а не по пьяной лавочке? Ей этого одновременно и очень хотелось, и она боялась.

Возможно, он пошел бы на поводу у своего желания, а у мужчин, как известно, желание может не совпадать с настоящими чувствами к объекту вожделения. Мать Ольги всегда говорила, что мужчины думают ширинкой. Следовательно, после того, что произойдет, Федор может оттолкнуть ее. Использовав, он насмеется над ней, а что ей останется делать в этом случае? Только тихо умереть от тоски и разочарования! Ольга не хотела ни умирать, ни разочаровываться в своем герое, ведь Федор до сих пор еще не сделал ничего, что заставило бы ее пожалеть о своей влюбленности в него.