Книга Грешники и праведники - Иэн Рэнкин

— Только по-тихому, а то кто-нибудь догадается, что ты пытаешься спрятать концы в воду, — добавил Патерсон.

— Концы в воду? — машинально переспросил Ребус как раз в тот момент, когда вернулась Мэгги.

— Ой! — испуганно вскрикнула она при виде троих гостей, тесно обступивших её мужа. — Что случилось?..

— Я в норме, — заверил её Блантайр. — Попил немножко.

— Как вы меня напугали, — сказала она, прижав руку к груди, и потом уже спокойно добавила: — Ещё минут пятнадцать — и пироги готовы, а сейчас мне нужно выйти покурить.

— Я с тобой, — сказал Ребус. Он встретился глазами с Додом Блантайром. — Если никто не возражает…

— Не возражает, — после секундного колебания разрешил Блантайр.

Вслед за Мэгги Ребус через маленькую кухню вышел в садик позади дома. На мощёной площадке стояла садовая мебель, укрытая до лучшей погоды, дальше — заплатка газона. Мэгги закурила сигарету и передала свою золотую зажигалку Ребусу. Поёжившись, обхватила себя руками — холодно.

— Принести тебе пальто? — спросил он.

Но она покачала головой.

— В доме у нас, как правило, слишком жарко. Дод любит, чтобы было тепло.

— Как вы — справляетесь?

— А что ещё остаётся? — Она убрала со лба прядь волос.

— Достаётся тебе, наверное.

— Мы можем переменить тему?

— Как скажешь.

Она задумалась.

— Хотя нет. Давай продолжим эту тему: почему вы все сегодня здесь?

— Не уверен, что понимаю тебя.

— Когда вы вчетвером собирались вместе?

— Когда хоронили Фрейзера.

— А было это десять лет назад. Так почему вдруг теперь? — Она протестующе подняла руку. — Только не надо пудрить мне мозги. — Она шагнула к нему, и он ощутил запах её духов. — Это потому, что он умирает, верно? Он умирает и надеется скрыть это от меня?

Она увидела ответ в его глазах и отвернулась. Потом глубоко затянулась и выдохнула через ноздри — её лицо заволокло дымом.

— Мэгги, — начал он, но она только качала головой.

Наконец она шумно вздохнула и попыталась взять себя в руки.

— Ты живёшь всё по тому же адресу, куда я на Рождество отправляю открытки? — спросила она.

— Да.

— Не захотел сниматься с места? Думал, что Рона вернётся?

— Да нет, в общем-то. — Он переступил с ноги на ногу.

— Мы не любим рвать связи с прошлым, так уж мы устроены, да? Дод часто вспоминает Саммерхолл. Иногда мне кажется, что ему нужен священник, а не жена. — Она увидела его взгляд и подняла руку. — Ни в какие душераздирающие подробности он меня не посвящает. Какие времена, такие и правила, что скажешь?

— Да, наверно, именно так мы и успокаиваем себя. — Ребус внимательно разглядывал горящий кончик сигареты.

— Но что-то его взволновало — и не просто суровая правда, что он умирает, разве нет? Это как-то связано со святыми?

— Лучше спроси у него.

Она улыбнулась:

— Я спрашиваю у тебя, Джон. У моего старого дружка. — Не дождавшись ответа, она подалась вперёд и прижалась к его губам. Потом пальцем стёрла следы помады. — Он ничего не узнал, — сказала она тихим шёпотом. — Если только ты ему не сказал.

Ребус покачал головой, но промолчал.

— Вы были совсем мальчишки — все вы. Мальчишки, которые играли в ковбоев. — Она другим пальцем провела по его щеке и шее.

— А кем была ты, Мэгги? — спросил он, пока она разглядывала контуры его лица.

— Я-то какая была, такая и есть, Джон. Ни больше ни меньше. А вот ты…

— Ну, меня стало явно больше.

— Но ещё ты и выглядишь печальнее. Вот я и спрашиваю себя: почему ты считаешь, что тебе необходимо продолжать работу?

— Так каким я был в молодости?

— Ты был словно под напряжением.

— Слава богу, рубильник выключили.

— Я не уверена. — Затянувшись напоследок, она выбросила окурок в ближайший цветочный горшок. — Пойдём-ка в дом, а то они развяжут языки. Конечно, вы, святые, друг другу доверяете…

Ребус докурил сигарету и положил окурок в тот же горшок, что и она.

— Это просто придуманное название, — объяснил он. — Оно ничего не значит.

— Попробуй сказать это Доду. — Она помедлила у двери, повернула ручку. — Послушать Дода, так вы все сошли со страниц комикса про супергероев.

— Что-то я не помню супергероев, которые обжирались бы пирогами, — возразил Ребус.

— Ну, ты, наверно, и трусы поверх брюк не носишь, — согласилась она. — Разве только я чего-то не знаю…

Дом Патерсона с обеих сторон примыкал к другим таким же викторианским домам на Ферри-роуд. Большинство соседей сдавали внаём комнаты, переделав садик в миниатюрную парковку Но перед домом Патерсона сохранились большие деревья и живая изгородь из остролиста. Он уже семь лет как овдовел, но, судя по всему, ужиматься не собирался.

— Детишки меня изводят, — признался он Ребусу в «саабе». После выпитого его клонило в сон, фразы то и дело повисали незаконченными. — Можно купить где-нибудь современную квартирку — и никаких хлопот, но мне здесь нравится.

— Вот и я такой же, — сказал Ребус. — Две пустые комнаты, которые мне ни на что не нужны.

— Ты приближаешься к нашему возрасту — перемены нам уже ни к чему. Посмотри на беднягу Дода — никто не знает, что ждёт за поворотом. Лучше оставить всё как есть и не слишком… — Он не смог найти подходящего слова, а потому просто покрутил руками.

— Обрастать вещами? — предложил подсказку Ребус.

— Да, вроде того. — Патерсон шумно выдохнул. — Но смотри-ка, вон Стефан-то неплохо себя обеспечил, а? Миллионы в банке, летает по всему миру. — Ребус кивнул. — А Мэгги всё ещё красотка — тут Доду повезло.

— Это точно.

— Она, как прежде, хороша и… — Патерсон замолчал, нахмурился. — Есть какой-то стих — не могу вспомнить. Хороша и ещё что-то, а потом, кажется, и ещё что-то.

— Ну, жду с нетерпением.

Патерсон посмотрел на него, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Бесчувственный ты мужик, Джон. Всегда таким был. Я не хочу сказать… — Он задумался на секунду. — Что я хочу сказать?

— Бесчувственный — в смысле высокомерный? — предположил Ребус.

— Нет, не то. Просто ты не любил показывать чувства — боялся, что тебя будут жалеть.

— А я этого не хотел?

— Не хотел, — согласился Патерсон. — Мы же бойцы — все мы. Все, кто тогда поступал в полицию, — мы университетов не кончали. Но если у кого из нас мозги были на месте, то можно было дослужиться до инспектора… — Он замолчал, глядя прямо перед собой в лобовое стекло. — Приехали.