Книга Дочь куртизанки - Разия Саджад Захир

В углу веранды, ближе к улице Хазратганджи, прижалась к колонне молодая женщина. Она с головой укуталась в полосатое полотенце, закрывавшее ей грудь и спину. Свисающие вниз мокрые волосы говорили о том, что она не сразу нашла укрытие. В руках у женщины была сумка, которую она заботливо оберегала от дождя. Вымокший конец сари тяжело колыхался на сквозняке, женщина шевелила тонкими нежными пальцами ног в красных резиновых сандалиях.

Со стороны переулка Пяти особняков подкатила коляска рикши и остановилась напротив кафе. Из коляски вышел Юсуф, взял лежавшую на сиденье кожаную папку, медленно раскрыл ее, достал деньги, внимательно сосчитал их и расплатился. Он делал это так спокойно и неторопливо, будто с неба низвергалась не вода, а цветы жасмина. Но как только рикша тронулся с места, Юсуф бегом поднялся на веранду и стал пробираться в самый дальний угол. Капли дождя оставили следы на его старой рубашке из искусственного шелка. Брызги блестели на волосах, а манжеты брюк успели вымокнуть основательно. Он заметил женщину, прятавшуюся в полосатое полотенце, и остановился. Он отступил назад, еще раз внимательно посмотрел на нее, будто желая удостовериться, что не ошибся, и только тогда окликнул ее.

— Суман!

Он так произнес ее имя, что если это была Суман, то она непременно услышала бы, а если б он обознался, то женщина даже не заподозрила бы, что обращаются именно к ней.

Суман резко обернулась, полотенце соскользнуло у нее с головы, ярко заблестели огромные глаза, и в улыбке раскрылись ярко-красные, как сок граната, губы.

— Почему ты стоишь здесь, Суман? Позвать рикшу? Я позову, — предложил Юсуф.

— Нет, — ответила Суман, отодвигая сумку в сторону. — Я пережду здесь. Спасибо.

Юсуф подумал, что у Суман, очевидно, нет денег на рикшу, а спросить ее об этом и тем более предложить ей деньги он бы ни за что не решился. Он с минуту поколебался, открыл папку и заговорил о том, что он купил новый роман. Прекрасно написанный.

Суман вытерла свою мокрую руку о сухой конец сари и потянулась за книгой.

— На урду?

— Конечно, — ответил он. Достал книгу из папки и протянул ей. — Купил на прошлой неделе. Вот так… Может быть, пойдем посидим где-нибудь… Стоять здесь неуютно и неудобно.

На них уже стали обращать внимание. Высокий господин, по виду чиновник, с лицом, обезображенным оспой, уже несколько раз прошел мимо. Он что-то насвистывал с независимым видом, но Суман показалось, что он пытается разглядеть ее лицо.

Они выбежали и добрались до опрятного ресторанчика, который почему-то оказался почти пустым, тогда как все находившиеся поблизости чайные и закусочные были забиты людьми, искавшими, где укрыться от дождя.

Хозяин выглядел на редкость подавленным и измученным. Он дремал, склонившись у конторки. Официанты слонялись без дела и двигались так медленно, словно перед этим накурились опиума.

— Какое-то сонное царство, — рассмеялся Юсуф. — Поищем что-нибудь повеселей?

Суман подошла к отдельно стоявшему столику, сняла с головы полотенце, повесила его на спинку стула, положила сумочку и, усаживаясь, ответила:

— А мне здесь нравится. Тут тихо.

Юсуф сел напротив.

— Кофе, чай? — спросил он.

— Чай мы пьем каждый день.

Юсуф заказал кофе и бисквиты, а потом спросил, открывая свою папку:

— Куда ты направлялась, Суман?

— Домой.

Юсуф достал книгу и подал ей.

— Мне очень жаль, Суман, что каморка, которую мы предоставили тебе для жилья, недостойна того, чтобы называться домом… Но… Но ты знаешь, каково наше собственное положение. И я еще ничего не понимаю во всех этих тяжбах, судах, исках…

— А я слышала, что вы очень способный человек… — улыбнулась Суман.

— От кого это? — засмеялся Юсуф.

— От господина Номана, адвоката. — Она немного помолчала. Будто колебалась, сказать ему или нет, а потом продолжила: — Правда, когда зашла речь о вас, он сказал кое-что такое, что поразило меня…

— Что же? — заинтересовался Юсуф. Он уже ощущал удовольствие оттого, что сейчас узнает о себе мнение Номана.

— Видите, дело в том… — запинаясь начала Суман, — дело в том, что меня больше всего мучила мысль — как бы кто-нибудь не наговорил чего госпоже и не настроил ее против меня. — Она помолчала еще немного. — Господин Юсуф, я отношусь к вам с огромным уважением, но еще больше я почитаю вашу мать. Ну, в общем, мне не хотелось чем-нибудь огорчать ее… — Опустив голову, она стала чертить на столе чайной ложечкой.

Юсуф внимательно смотрел на нее и молчал.

Наконец она резко вскинула голову и решилась?

— Скажите, вы коммунист?

Юсуф не ожидал этого вопроса. Он был к нему не подготовлен. Он просто не думал, что Суман спросит его об этом. Ему понравились откровенность и непосредственность, с которыми она это спросила.

Он откинулся на спинку стула.

— А что ты знаешь о коммунистах?

Суман оперлась подбородком на скрещенные руки и сказала:

— Я слышала, будто коммунисты добиваются справедливости и равенства во всем мире. Они враги тех, кто сосет кровь бедняков, и с сочувствием относятся к труженикам. Еще… — Она умолкла, а потом продолжала, но видно было, что она заставляет себя говорить: — И еще… я слыхала, что в странах, где коммунисты находятся у власти, где из них состоит правительство, там будто вовсе покончено с торговлей живым товаром, там женщина свободна и счастлива, может выполнять любую работу, может жить самостоятельно… Но… мне не верится, что где-то может быть такое… Верно все это? Где это уже есть?

— Как «где»? Где коммунисты находятся у власти, — сказал Юсуф.

— Я хотела сказать… Вы никому не расскажете? Вы, наверное, помните, что когда я появилась здесь, то комната, в которой я сейчас живу, была занята другими. Поэтому сначала госпожа сдала мне комнату, в которой сейчас живет рикша Рахмат…

— Как же, прекрасно помню. Там жил портной Гафур, который уехал в Пакистан.

— Да, да, — закивала Суман. — Тогда крошечный дворик между той комнатушкой и квартирой господина Номана был разделен только циновкой, на месте которой теперь по приказу госпожи выложили кирпичную стену…

— Совершенно верно, — кивнул Юсуф.

— Часто в летние вечера или в зимние дни, когда у меня бывало свободное время, я выходила посидеть во дворик. Ну, высушить волосы или повесить белье. Господин Номан обычно сидел на веранде и не сводил с меня глаз. Но это не страшно. Его жена и обе дочери относились ко мне с большой любовью… Рассказывать дальше?

— Конечно, я внимательно слушаю.

— Ну так вот, однажды его жена с дочерьми уехала к родителям. Он сразу стал оказывать мне знаки внимания. Раз в воскресенье он подходит и говорит: «Пойдемте, я угощу вас кофе». Я не подумала ничего плохого и пошла. Вот также я пришла сюда, когда пригласили вы. Он привел меня в ресторан. — Она улыбнулась. — Вы знаете, деньги на расходы ему давала жена. Она работала на радиостанции или где-то в этом роде, не знаю. А он хоть и адвокат, но у него никогда не было клиентов…