Книга Качели - Сергей Кургинян

И потому я попытаюсь показать, как интерпретаторы моих изысканий в сфере прикладной теории элит, применяя свой порочный метод, постепенно формируют в своем сознании (и, что хуже, в сознании своего читателя) некий синдром, граничащий с потерей всяческой адекватности.

Предположим, что я, как исследователь элиты, решил заняться анализом нашумевшей статьи «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев», которую написал директор ФСКН В. Черкесов. Предположим далее, что кто-то атакует В. Черкесова и хочет представить его как демона. Тут вылезаю я со своей «элитной трансформацией» и заявляю: «Ребята, чтобы что-то понять, надо избавиться от демонизации и рассмотреть Черкесова как фигуру на элитной доске».

Что тогда говорится? Что я защищаю Черкесова от справедливых обвинений.

Но тут же находятся люди, для которых Черкесов — заведомый ангел. А что? Борец с силами абсолютного зла — это ангел! Опять я вылезаю с этой самой «элитной трансформацией» и ору: «Не ангел, слышите? Не демон, но и не ангел, а элитная величина!»

Тогда обижаются сторонники Черкесова. Им нужно превратить его в ангела, а я мешаю.

Да еще я начинаю исследовать отставку Генерального прокурора РФ В. Устинова. Ну, неймется мне, и все тут. И опять мне нужна та же «элитная трансформация». Я ведь когда начал исследовать? Сразу по горячим следам, когда Устинова демонизировали так, что дальше некуда. Я что тогда сказал? Я сказал: «Устинов — не демон! Не демон он, понимаете? А элитная величина!» Противники Устинова возмущены: «Как это так — не демон, когда мы точно знаем, что демон!» Я отвечаю: «Нет демонов в элитных композициях! Забудьте о них! Есть только элитные величины». Тогда начинаются разговоры о том, что мне Устинов «отмывку» заказал.

Но потом Устинов удерживает элитные позиции. Появляются охотники его хвалить. Да и элитная война требует этого. Очередные страстные воспеватели провозглашают, что Устинов — ангел. И тут опять я с этой самой «элитной трансформацией». Талдычу: «Не демон, но и не ангел». Те слышат, что «не ангел» — и обижаются. Тогда оказывается, что мне это заказали противники Устинова.

Но на этом все не завершается! Я же и дальше что-то пишу. В книге «Слабость силы» возникает, например, А. Суриков. Скажете — не Генеральный прокурор и не глава Госнаркоконтроля. Не спорю. Но все-таки какая-то элитная величина. Элитные игры — это шахматы. Там важен не только формат фигуры, но и позиции, и многое другое.

Короче, стал я рассматривать Сурикова. Что значит — рассматривать? Это значит осуществлять все ту же «элитную трансформацию». То есть в очередной раз освобождать, так сказать, персонажа от всех (да, именно всех) качеств, к которым так пристрастно относятся и враги, и апологеты. Ибо мне для работы (аналитики элитной игры) нужен не демон и не ангел, не герой и не негодяй. И даже вообще не личность. А некое «число»… индикатор… лакмусовая бумажка… меченый атом, наконец… Я предлагаю читателю присмотреться к тому, что маркирует собой появление данного персонажа в тех или иных средствах массовой информации в том или ином качестве. То есть я демифологизирую (и даже деперсонализирую) Сурикова, поскольку в этом суть метода.

А кто-то уже выбрал Сурикова на роль демона. Сразу же вопль: «Ах, ты говоришь, что не демон! Значит, ты отмываешь такого-то и такого-то негодяя — ясное дело, за такие-то и такие-то деньги!»

Но кто-то уже выбрал Сурикова на роль ангела (есть целый «клуб любителей Сурикова»). И он обижается тоже.

Теперь представьте, что я осуществил «элитную трансформацию» (демифологизацию, деперсонализацию) по отношению к десяти-двенадцати элитным персонажам, фигурирующим в моей аналитике элитной игры. А чье-то сознание, обуреваемое желанием приписать всему этому заказные мотивации, осуществляет «сборку». Тогда оно, сознание это несчастное, попадает — причем тютелька в тютельку — в точку под названием «шизофрения». Потому что получается, что все скопом заказали мне друг на друга сразу все типы взаимоисключающих деяний. Я по их заказу сразу на всех клевещу. И одновременно всех отмываю. Сначала отмываю, потом клевещу. Потом снова отмываю, потом снова клевещу. А они мне платят и платят… О, этот золотой сон постсоветского гиперконспирологического разума! Какое чудовище ты рождаешь!

Мультипликация обвинений в мой адрес превращается сначала в маниакальный синдром. Потом синдром распухает. Потом он перекидывается на мир. Потому что я и иностранные фигуры так же описываю. Распухая, он превращается в гиперманию «кургинизации» человечества. Уже нет ни мира, ни героев. Есть один глобальный художник, который рисует все сразу. Прямо какая-то София в мужском обличий. Или демиург? Так маниакальный пузырь (фирменное творение целого ряда конспирологов, включая тех, которые почему-то называют себя моими «интеллектуальными внуками») наконец лопается.

И что тогда обнаруживается?

Обнаруживается, что наша страна абсолютно разоружена по отношению к элитным играм, которые однажды уже привели ее к поражению, а теперь призваны добить ее окончательно. В стране нет субъекта, осуществляющего игровую рефлексию. Нет отработанного инструментария, с помощью которого можно улавливать угрозы подобного типа. Нет общественного мнения, способного с холодной страстностью реагировать на элитные игры, не попадая при этом в ловушку мифологизаций и всего прочего.

А если возвращаться к тому, с чего я начал, то обнаруживается отсутствие основополагающих предпосылок субъектности. Тех предпосылок, вне которых не может быть, например, политической разведки. Что-то там вытворяет твой враг или конкурент… Но что? Видите ли, играет… Как играет, во что, зачем?

Но враг этот или конкурент не только на своей политической территории играет. Он и на твою залезает. Для того, чтобы с этим бороться, тебе нужна не политическая разведка, а политическая контрразведка. Но и она невозможна. Потому что против тебя не воюют, а играют. А ты, не освоив эту культуру, не улавливаешь нюансов игры, ведущейся и на чужой, и на твоей территории. И, соответственно, беззащитен. Уже «холодная война» — это не война, а игра. Советский Союз не победили, а обыграли. Бжезинский все время говорил об игре, и не он один.

Для того, чтобы воевать (на обычном или невидимом фронте), нужно иметь обычную разведку (и контрразведку). А для того, чтобы играть, нужны именно политические по сути своей (как их только ни называли — «стратегические», «концептуальные», «высшие») разведка и контрразведка. А также тот особый интеллектуализм, без которого они невозможны.

Не будет всего этого без теории элит. Без применения операций «элитной трансформации» для превращения обычной информации в информацию об элитах. Без соответствующих баз данных, алгоритмов, моделей.

И что же? Я должен отказаться от построения всего этого инструментария потому, что его построение кого-то обижает, кого-то возбуждает, а кого-то и беспокоит? Я бы, может, и отказался. Но — скажу честно и без патетики — ненавижу чужую умную и холодную беспощадность, которая приближается к нашему «Холстомеру», а он смотрит на это и думает: «Лечить, верно, хотят».

Растерянность народа, интеллигенции, всей страны… Такая простодушная растерянность, наивно-романтическая в своей придурковатой озлобленности. Жалко… Потому и пишу, наверное, что жалко.