Книга Записки невесты программиста - Алекс Экслер

— Чего это он раздолбанный? — возмутился папульчик. — Я за него дикие деньги отдал.

Мамульчик отчетливо хмыкнула, а потом затряслась в беззвучном смехе.

— Мам, ты чего? — спросила я.

Папулька бросил на мамульку гневный взгляд, намереваясь что-то сказать, но только открыл рот, как мамулька заявила:

— Да ладно тебе. Дочка уже выросла и ей можно сказать, что этот рояль ты купил за 50 рублей у сторожа ее же школы. Он чуть не надорвался, бедный, когда один пер инструмент к нам на седьмой этаж.

— Ой, — сказала я. — Так вот почему у нас уроки пения все время под баян проходили. А я-то думала, что это такая новая прогрессивная методика.

Папульчик стоял посреди кухни и вид у него был явно сконфуженный. Но в этот момент ожил дверной звонок.

— Это он! — вскрикнул папульчик, обрадовавшись, что можно сменить тему разговора. — Прическу поправь, — строго сказал он мне и побежал открывать.

Я на всякий случай взглянула в зеркало, пытаясь понять, что именно мне надо поправить в прическе, ведь я всего пару дней назад постриглась «под мальчика», но затем поняла, что папулька высказался в аллегорическом смысле, поэтому отправилась в коридор посмотреть на этого подающего надежды химика.

Боже мой! Что это? Что за чудо природы папулька затащил в наш дом?!?! Парень выглядел так, как будто стилю одеваться он учился из американских боевиков. Невероятный серебристый пиджак с искрой, шелковая рубашка с шейным платком (такие, по-моему, не носят уже лет десять), черные брюки и мокасины, которые обычно в фильмах носят сутенеры. Еще он ухитрился свои черные волосы тщательно зализать гелем назад, от чего стал похож на прогоревшего с отменой сухого закона бутлегера. Да и лицо его на меня не произвело яркого впечатления. Хитрая, вытянутая вперед мордочка с темными бусинками глаз. Я-то думала, что это будет человек науки, в глазах которого отражается безбрежный полет мысли, а у этого хорька в глазах отражалось только мое глубокое декольте.

— Здрасссст… — сказала я.

Химический хорек расплылся в улыбке и сразу стал еще на порядок противнее.

— Здравствуйте, милая дама! — прогундосил он и полез слюнявить мне ручку.

Ненавижу эти рукастые поцелуи. Уже почти сто лет отменена эта дурацкая манера «целовать дамам ручки», так находятся еще придурки, которые думают, что могут таким образом произвести впечатление.

— Знакомься, дочь, — сказал папулька торжественно. — Это Игорь Борисович. Работает в химической промышленности. Весьма подающий надежды молодой человек.

— Да я, собственно, — сказал хорек и надулся от гордости, — все надежды уже подал. Теперь отбираю обратно, — и он застыл, вероятно в ожидании бешеного взрыва смеха.

— Хи-хи, — деликатно сказал папулька, но под моим суровым взором быстро потух.

— Изольда, — представилась я.

Папулька от неожиданности икнул, но поправлять меня не стал.

— Очень приятно, — несколько растерянно сказал хорек. — А как, простите, будет уменьшительно-ласкательно от «Изольда».

«Ни фига себе шустрый хорек оказался», — подумала я и спокойно ответила:

— Изя. Уменьшительно-ласкательно от Изольды будет Изя.

Воцарилось неловкое молчание.

— Ну, друзья, — делано веселым тоном сказал папулька, — раз мы перезнакомились, прошу к столу.

Папулька повел хорька к столу, а я направилась на кухню к мамульке, чтобы ей нажаловаться. Мамулька меня внимательно выслушала, но посоветовала не торопиться с выводами.

— Ты бы видела своего дорогого папочку в его юные годы, — сказала она спокойно. — Я-то за него замуж вышла только потому, что всю школу за ним наблюдала и знала его скрытый потенциал. А в свои 20–25 лет он выглядел — как полный поц. Но деньги уже тогда зарабатывал вполне неплохие.

— Так ты за него вышла из-за денег? — разочаровано спросила я.

— Ну вот еще, — фыркнула мамулька. — Вокруг меня перспективных поклонников роилось — вагон и маленький бронепоезд. Просто папулька, в отличие от них, был наполнен совершенно неуемной жаждой деятельности и энергичностью. Кроме того, ты же не будешь спорить с тем, что он — очень веселый и с ним не соскучишься.

— Да, уж, — подтвердила я. — С нашим папулькой чтобы соскучиться — надо очень постараться.

— Ну вот, — кивнула мамулька. — Так что ты подожди пока делать скоропалительные выводы. Я с Борей согласна, что у тебя должна быть возможность выбора. А то вцепилась в своего компьютерного Сережу и уже ни на кого внимания не обращаешь. Ты не подумай, — заторопилась мамулька, — я против него ничего не имею. Парень вдумчивый, увлеченный, да и профессия у него вполне современная и востребованная. Но нам с папой хочется, чтобы ты не принимала поспешных решений. К тому же, — добавила она, — сделай приятное папульке. Он же сам привел этого парня. Хотя бы из уважения к отцу продержись один ужин. Не понравится — значит не судьба. Но сплеча не руби. Присмотрись сначала. Может быть, он не так уж плох. Подумаешь, волосы назад зачесаны и пиджак с искрой. Может, он просто от смущения.

— Ладно, — ответила я. — Там видно будет. Но если он еще ляпнет какую-нибудь глупость, я за себя не отвечаю. И пускай папулька меня своими глазами хоть продырявит насквозь.

— Договорились, — сказала мамулька, подхватила какое-то очередное блюдо, и мы с ней отправились в гостиную.

Ужин начался, как говорится, в официальной и чопорной обстановке. Папулька с мамулькой почему-то немного смущались, поэтому и друг к другу, и даже ко мне обращались на «Вы» и как-то очень высокопарно. Например, папулька изрекал:

— Ирина, дочь моя, не будете ли вы столько любезны передать мне вон то блюдо с острой приправой?

На что я лениво реагировала:

— Хрен, что ли, подкинуть? Ну, так бы и сказал.

Химик тоже чувствовал себя не в своей тарелке среди этих викторианских отношений, но папулька усердно подливал коньячку и ему, и себе, так что через какое-то время лед растаял, Игорь расслабился и даже стал принимать участие в беседе. Папулька затеял было свой любимый разговор о том, что молодежь сейчас, как ни странно, не такая уж и плохая, как можно было ожидать после многолетнего и массового отравление «Кока-колой», но химик тему не принял, а стал рассказывать анекдоты, мерзко подхихикавая. Причем рассказывал он такие древности, которые я еще в первом классе докладывала папульке за ужином.

Было интересно посмотреть на реакцию родителей. Врожденная интеллигентность и чувство гостеприимства не позволяли им выражать гостю свое неодобрение и возмущение, поэтому надо было делать вид, что все эти окаменелости, которые он выкладывал с крайне довольным видом, очень смешные. Мамулька, впрочем, сразу стала хлопотать вокруг стола, показывая своим видом, что, мол, анекдоты весьма забавные, но она смеяться не успевает, потому что надо срочно менять тарелки. Папульке же ничего не оставалось, как деланно улыбаться и кивать головой.