Книга Птица над городом, или Две недели из жизни оборотня - Елена Клещенко

Это, может, в Западной Европе магическое сообщество имеет собственное правительство, строго тайное и независимое от немагического. У нас подобный сепаратизм и невозможен, и не нужен. Символ нашей государственности — двуглавый орел, и правая голова у него никогда не знает, что делает левая, так что полную тайну можно соблюсти и в рамках одного правящего органа. Нашими школами занимается министерство образования (как бы оно ни называлось в конкретный исторический период — хоть наркоматом!), оборотнями, находящимися на секретной службе, занимаются секретные службы, а всеми остальными оборотнями… собственно, никто. Кому оно надо?

Таким образом, появление инспектора в нашей специализированной гимназии — событие естественное и понятное, но от этого не более радостное. Обычно приезжают деловые тетки, которые контролируют соблюдение учебных планов, количество часов, целевое использование выделенных средств и прочую нутоту. В том числе и на занятиях по специальности, то есть собственно трансформации (в нашей спортивной гимназии это уроки физкультуры, что не лишено практического смысла: в классе некоторым из учеников было бы тесно). Умеют ли оборачиваться сами проверяющие? Точно так же, как обычные методисты умеют преподавать: иногда да, но часто — увы, нет. У них другие задачи. Инспектор легко может оказаться обычным, нормальным человеком, который, однако, будет с пристрастием проверять, правильно ли оборотень учит оборотней принимать Облик. А чего вы смеетесь? Бюрократия — оплот цивилизации.

Физкультуру в старших классах, то есть после четвертого, у нас преподают трое. («У нас»?! Ну, Наталья, захомутала вольную птицу…) Один из этих троих — Павел Петрович Ламберт. Тот самый, который непослушных детей в клетки сажает. Бывший спецназовец, практикующий вервольф и прочая-прочая-прочая. В лицо я его Пашечкой не зову и не видела никого, кто бы звал.

Клацнула ручка двери. Ламберт повернулся всем телом — угрюмые глазки просканировали коридор, — быстро и беззвучно, рыскающей лесной походкой двинул к лестнице. Поравнявшись со мной, по-эсэсовски клюнул стриженой башкой:

— Здравствуйте, Галина.

Здравия желаю, ответила я. Про себя, конечно, а вслух бормотнула что-то вежливое. При таких внешних данных ему бы не в школе работать, а сниматься в каком-нибудь сериале про Меченого Бешеного. С матюгами, целомудренно прикрытыми бип-бип-бипаньем, и кровавыми брызгами во весь экран. В роли главного героя или главного злодея — особой разницы между ними по законам жанра не полагается.

То-то радости будет сейчас инспектору…

Наталья, когда я все-таки зашла в учительскую, свирепо курила в монитор. Услышала меня, обернулась, сосредоточилась, улыбнулась. По-настоящему улыбнулась, искренне и радостно, будто это не она только что собственноручно ставила клизму бывшему спецназовцу. Наташка — начальница милостью Божьей. И это не мешает нам быть подругами, а подруг у меня, если честно, не так уж и много.

У нас, оборотней, среди своих странные отношения. По настоящему своему возрасту Наталья годится мне в матери. Но у нас нет таких возрастных групп, как у нормальных людей. Мы стареем медленно, однако не все одинаково. Кто медленно, кто очень медленно… в общем, трудно разобраться, кого ты мог бы катать в колясочке, а с кем учиться в одном классе. Воспринимать Наталью как ровесницу мамы я могла бы только в одном случае: если бы она вдруг оказалась моей свекровью. Не дай Бог…

— Галочка, привет. Как первый урок?

— Отлично, — ответила я, не слишком кривя душой.

— Ну вот видишь, надо было больше часов брать.

Ух! И вправду начальница. Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий.

— К нам что, инспекция пожаловала? Или мне послышалось?

Госпожа директриса тут же помрачнела.

— Пожаловала. Начало сентября на дворе — с ума они там посходили, что ли?

— А повод? Опять стукнул кто-нибудь?

На нас периодически поступали кляузы, то в городской департамент образования, а то и прямо в министерство. В основном от нормалов, живущих поблизости и недовольных, что их одаренных детей не берут в спортивную гимназию. Разумеется, в бумажке писали не просто что дитя не приняли, а, например, что мы вымогали взятки за зачисление. Выше по инстанциям нас и наши проблемы хорошо знали, но сигналы о взятках время от времени все же пытались проверять. Борьба с коррупцией в образовании — это не фунт изюму, и начальству лучше потратить время и силы на инспекционную работу, чем просто так поверить, что места в нашей гимназии не покупаются в принципе.

— Да вроде нет.

— А что будут проверять, не сказали?

— Сказали, отчего же. Как мы готовимся к ЕГЭ.

Да, кажется, я превращаюсь в настоящего учителя. Последние три буквы тут же вызвали у меня типичный условный рефлекс: физиономию перекосило на сторону. И у Натальи лицо сделалось такое, как будто она откусила от целого лимона.

— И сразу к Павлу Петровичу?

— И сразу к нему. Они всегда начинают со специальности, ты же знаешь.

— Не поняла, по специальности у нас теперь тоже будет ЕГЭ?

— Что? А…

Мы встретились глазами. Перспектива единого государственного экзамена по оборотневой трансформации нас сначала ошеломила, потом ужаснула, а потом — еще один условный рефлекс — мы обе мысленно махнули рукой. Да и провались они все, пускай придумывают что хотят. Однако где же будут учитываться баллы по этому ЕГЭ? Разве что у Валерки в конторе…

— А он как отреагировал?

— Сказал, что будет работать как всегда.

— Могу себе представить.

— Галка, — Наталья затушила сигарету и стремительно подъехала ко мне на своем кресле, — у тебя есть конструктивные предложения?

— Ну…

— Что ты его не любишь — это мне известно. Ну нету никого другого у меня! Специальность — тяжелый предмет, а он его пре-по-дает. Результат есть. Да, многие дети его не любят, боятся, и за дело. Но им же на нем не жениться, верно? А закончат школу — еще и спасибо скажут. За результат!

Все-таки у Натальи весьма своеобразная манера выражаться. Думаю, на всяких там заседаниях и совещаниях она разговаривает иначе.

— Да я ничего не говорю. Как он преподает, я, кстати, и не видела… Натал, а можно, я на его урок посмотрю? Вот прямо сейчас?

— Можно, — разрешила Наталья. И добавила: — Только осторожно.

Глава 6

Волка на собак в помощь не зови.

Народная мудрость.

Урок у Ламберта был в спортзале на третьем этаже. Снаружи росла березка, как раз такой высоты, что верхние ветки доставали до забранных решетками окон. Правда, ветки довольно хлипкие даже с точки зрения небольшой галки.

Случалось вам видеть в городе птиц, которые с маниакальным упорством садятся на слабо натянутые провода или тонюсенькие веточки той же плакучей березы? Вместо того чтобы пересесть пониже и поустойчивей — болтаются вверх-вниз, как на батуте, машут крыльями, удерживая равновесие… Так это не тихое помешательство и не фитнес для летательных мышц. Попробуйте проследить, куда смотрит птица, и, возможно, поймете, почему ей так важен данный наблюдательный пункт.