Книга Игры Демиургов - Петр Бормор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мазукта пошевелил пальцами в хирургических перчатках и приблизился к столу.
– Так, что у нас тут?..
Шамбамбукли прочитал данные с таблички.
– Фамилия и имя больного: Истина Правда. Избита. Зверски. Кроме того, над ней надругались.
– Вижу.
Мазукта склонился над избитой Истиной, осторожно прощупал ее живот и помрачнел.
– Живота не пощадили! Придется резать Правде матку.
Правда застонала.
– Ребенок… мой…
– Она что, в сознании? – испугался Шамбамбукли.
– Нет. Бредит, – успокоил его Мазукта. – Ишь, ребенка пожалела! Сама, между прочим, виновата!
– То есть как? – не понял Шамбамбукли.
– Связалась с дурной компанией. Ну и как обычно: сначала там просто вольно обращались с Истиной, потом стали над ней издеваться, дергать и вертеть как попало, а потом… всем скопом познали Истину. А она, между тем, была тяжелая!
– Кем тяжелая?
– Уже неважно.
– Меня никто не любит, – сквозь сон пожаловалась Истина. – На голую… Правду… глаза закрывают.
Мазукта без комментариев вколол Правде полный шприц чего-то розового, и она снова обмякла. После этого сама операция не представляла трудностей – тем более, была уже привычна и отработана до мелочей.
– Идея, – сказал наконец Мазукта, покачивая на ладони плод. – Мертворожденная. Вот что бывает, когда насилуют Истину. Всегда.
Он прицепил на ручку младенцу дохлый номер и отправил в анатомичку.
– Посмотрим, вдруг из нее еще удастся что-нибудь полезное извлечь. Сейчас рождается столько нежизнеспособных идей! Возможно, отдельные части из этой смогут их спасти.
– А куда нам теперь? – спросил Шамбамбукли.
– Ну, на сегодня уже ничего серьезного. Осмотр пятой и седьмой палаты. Слепая Вера и безумная Надежда.
– А шестая палата?..
– А… – Мазукта обреченно махнул рукой. – В шестой уже никакие средства не помогут. Там лежит совсем безнадежная Любовь.
Демиург Мазукта и демиург Шамбамбукли работали. То есть работал один Мазукта, а Шамбамбукли стоял рядом и с любопытством наблюдал.
– А что это мы делаем?
– Привносим дополнительный интерес в жизни людские, – пропыхтел Мазукта, не отрываясь от работы. Он копал яму.
– Интерес? – моргнул Шамбамбукли. – А в чем он заключается?
– Сейчас объясню. Подай мне вон ту фиговину.
Шамбамбукли выбрал из корзинки указанный предмет и повертел в пальцах.
– А это что такое?
– Я же сказал, фиговина. Давай ее сюда.
Шамбамбукли протянул фиговину Мазукте, тот уронил ее на дно ямы, вылез сам и быстро засыпал яму землей.
– Вот так! Теперь пусть люди ее ищут.
– А зачем?
– Так надо.
Мазукта поднял корзинку и махнул свободной рукой.
– Пошли дальше.
– Нет, постой! – уперся Шамбамбукли. – Ты мне ничего не объяснил!
– Я тебе все объяснил.
– А я ничего не понял!
– Это другое дело, – признал Мазукта, поставил корзинку на землю и задумался. – Ну, вот смотри. Мы сейчас находимся на кладбище древнего заброшенного города. Тут когда-то жила могущественная раса рукокрылых обезьян, теперь таких уже нету.
– А раньше были?
– И раньше не было. Не перебивай. Считается, что они тут когда-то жили. Ходят такие слухи. Я сам их, кстати, и распустил.
– А зачем?..
– Не перебивай! Мы с тобой только что спрятали могущественный артефакт. А в разных концах мира великие герои уже изучают карты, по которым этот артефакт можно найти. И со дня на день начнется большая гонка, в которой правил не существует.
– Все равно не понимаю. Мы закопали, ты сам сказал, какую-то фиговину. Зачем она так уж сильно необходима этим героям?
– Ха! – фыркнул Мазукта. – Это мы с тобой знаем, что здесь зарыта фиговина. А они-то думают, что это Какое-нибудь Сердце Света или, чего доброго, Третий Глаз Мазукты. И что от этой фиговины зависит, не больше не меньше, судьба мира.
– А она зависит?
– Да.
Шамбамбукли затряс головой.
– Мазукта! Ты меня совсем запутал. Эта штука, которую мы зарыли, – она…
– Простая никчемная фиговина.
– Но от нее при этом…
– Зависят судьбы мира.
– Да каким же образом?!
– Да обычным. В борьбе за эту фиговину сцепятся все силы Добра и Зла, сколько их есть в мире. И кто-нибудь из них непременно победит. Зло, как легко догадаться, стремится завладеть артефактом, постигнуть его суть и употребить для своих целей. А Добро, как правило, хочет этому помешать самым простым способом – уничтожить артефакт. Поэтому в конце концов побеждает всегда Добро. На некоторое время. Потом понадобится новая фиговина.
– Здорово! – с чувством произнес Шамбамбукли.
– Еще бы не здорово! – хмыкнул Мазукта. – Дело того стоит. Сидишь потом, смотришь на всю эту возню, получаешь удовольствие… Под пиво хорошо идет.
– Шамбамбукли, когда ты последний раз проверял свой почтовый ящик? – спросил демиург Мазукта, удобно развалясь в кресле и обмахиваясь рекламным буклетом.
– Ну, обычно я его проверяю каждые двести-триста лет. А что?
– Из него уже на пол сыплется.
Демиург Шамбамбукли присмотрелся к конверту на коленях у Мазукты и нахмурился.
– Мазукта, а тебе не говорили, что чужие письма читать нехорошо?
– Нелепое суеверие, бытующее среди людей, – отмахнулся Мазукта. – Мы с тобой выше этого.
Он бросил буклет на столик, закинул ногу на ногу и мечтательно уставился в потолок.
– Кстати, раз уж зашел об этом разговор. Шамбамбукли, а ты никогда не хотел опуститься на уровень? Побыть немного человеком?
– То есть? Я же уже был, и не раз.
– Ты притворялся, – пояснил Мазукта. – Это не совсем то.
– И ничего подобного! – возмутился Шамбамбукли. – Я…
– Ты сам себя ограничивал, чтобы казаться человеком, но при этом всегда знал, что эта бодяга – понарошку. Ты же сам сотворил этот мир, сила твоя в нем немеряна. Разве не так?
– Так, – подумав, согласился Шамбамбукли. – Ну и что?
– Таков закон мироздания, – вздохнув, сказал Мазукта. – Любого мироздания причем. Демиург не может жить полноценной жизнью в собственноручно сотворенном мире. Для нас это всегда лишь игра, сон, наваждение… Шамбамбукли?..
