Книга Зачет по убийству - Александра Романова

— Я поняла. Лучше выражайтесь теми же словами, что и он.

— Значит, баба. Работает она в Техническом университете, а еще пишет детективы. Подкати к ней и скажи, что нас интересуют ее творческие планы. Мол, пиарить ее хотим. Книжки ее никому не известные, так что она сразу на это купится. А на самом деле нас интересует только ее последняя книжка, которую она пишет вместе с Алиной Аловой. Сюжет этой книжки, герои, вообще все. Но ты, мол, сразу на это не упирай, а сперва походи вокруг да около — мол, ваши книжки такие крутые, и скоро благодаря нам вся страна будет их читать.

— Ну, вы-то не ходили вокруг да около, — невольно рассмеялась я.

Миша пожал плечами.

— Да не успел я. Просто жесть! Я опомнился — а вы уже суете мне этот жуткий лист с крючочками. Не знаю, как это вышло. У нас были преподы не такие суровые! — и он окинул меня укоризненным взглядом.

— Ну, решать же я вас мое задание не заставляю, — милостиво сообщила я. — И что, вы сразу пошли к Уралову и признались, что не сумели ничего выведать?

— Нет, — вздохнул горе-шпион, — я целый день боялся возвращаться. А на следующий день пришлось. Ну, он на меня и орал! У него такой крутой мат — аж завидно. Другие так не умеют.

— Вы уверены, что он не сразу узнал о провале вашей миссии? — уточнила я, вспомнив, как мне уже через полчаса после Мишиного визита принялись названивать якобы из женского журнала.

— Миссии, — гордо повторил Миша. — Уверен. Откуда ему узнать? А сегодня зовет меня и говорит — ты, мол, урод, не умеешь включать диктофон, а теперь вот Алину Алову убили, и эта твоя тетка нашла труп. Отправляйся к ней, расспроси и хоть теперь не лоханись, а то мало тебе не покажется. Екатерина Игоревна, ну, разрешите мне вас записать! Ну, пожалуйста!

— Погодите, — прервала я, — в каком смысле вы не умеете включать диктофон? При чем здесь это?

Миша посмотрел на меня, словно на последнюю дуру.

— Вы что, думаете, я ему правду сказал? Мол, тетка эта так меня запугала крючочками, что я даже расспрашивать ее побоялся? Нет, я сказал, что вы на все ответили, а дома я обнаружил, что диктофон не сработал. Со всяким случается, правильно? Только мне это вышло боком. Уралов решил, я с вами уже спелся, вот и послал меня к вам сегодня. А я побоялся, если буду в том же прикиде, вы меня снова к какому-нибудь заданию припашете. А я не люблю с формулами колбаситься. Вот я и сменил имидж, думал — точно меня теперь не узнаете. А вы узнали, потому что препод. Ну, дайте мне интервью, ну, чего вам стоит!

Миша так напоминал мне моих студентов, что я с трудом сдерживала желание объяснить ему, что такое интеграл, — или хотя бы попытаться. Переборов себя, я уточнила:

— Вы пересказали Уралову мое мнимое интервью? Он ведь наверняка вас расспрашивал.

— Да наплел чего-то… Сказал, что помню плохо, но роман будет о телевидении. О чем еще может писать Алина Алова? Главная героиня — телеведущая. Ну, сюжет какой-нибудь о борьбе каналов, кого-то развели на бабки. Да, еще любовь, сюси-пуси всякие. Что везде.

«Я-то, дура, хранила тайну! — потрясенно подумала я. — А оказывается, о загадочном сюжете способен догадаться последний двоечник…»

— Хорошо, — кивнула я, — и как он среагировал на ваш рассказ?

— Матерно, — спокойно отчитался Миша. — Да я же говорил! А сегодня я должен узнать, как вы нашли труп Алины Аловой. Во всех подробностях.

— Подробностей не ждите, — предупредила я, — но что-нибудь наболтаю. Пусть ваш Уралов видит, что интервью сорвалось по моей вине, а не по вашей.

— Спасибо, — обрадовался мой собеседник. — Значит, я включаю. — И он, сменив голос на неестественный и крайне противный, осведомился: — Как же вам удалось обнаружить тело Алины Аловой?

Решив не зацикливаться на неуместном слове «удалось», я ответила:

— Извините, Миша, это все так меня потрясло… я просто не могу говорить на данную тему. В прошлый раз мы с вами так приятно побеседовали, одно удовольствие вспоминать, а сегодня… нет. Тем более, в милиции меня просили молчать. Извините.

Я решила, что достаточно, и смолкла. Миша выключил диктофон, уважительно заметив:

— Здорово вы сказали, что, мол, в прошлый раз мы с вами клево побазарили. Это мне пойдет на пользу. А на Алину Алову мне, если честно, плевать. Пусть Уралов сам колбасится. Значит, до свидания!

И мы расстались, вполне довольные друг другом. Я настолько от всего отвлеклась, что перестала комплексовать по поводу голоса и, придя на занятия, заговорила басом, словно так и нужно. Что интересно, аналогично это восприняли студенты — казалось, они просто ничего не заметили. Не исключено, что, даже явись я в аудиторию голая, никто из них не среагировал бы. Они вроде меня — видят не внешность, а внутреннюю суть.

По окончании занятий я рванула в отдел по раскрытию умышленных убийств, поскольку еле успевала к назначенным пяти часам, а опаздывать не собиралась. И не только потому, что считала неразумным сердить строгого подполковника, но и по причине начала балетного фестиваля, которое пришлось как раз на тот многострадальный день. Чтобы успеть в театр, я должна была освободиться не позже шести. А поскольку надеялась успеть перекусить, так еще раньше. Учитывая, как я ждала этого фестиваля и сколько денег на него угрохала, меньше всего улыбалось пропустить открытие из-за милицейского допроса.

Подполковник выглядел мрачным, однако, едва я поздоровалась хриплым басом, лицо его выразило явное облегчение — непонятно, почему.

— Ну, что, Екатерина Игоревна? — радостно улыбаясь, спросил он. — Будем говорить правду или будем запираться?

«Где будем запираться?» — чуть было не спросила я, но вовремя прикусила язык и рассудительно ответила:

— Я сразу говорила правду. Другое дело, что из-за голоса была краткой. Ведь вы бы не хотели, чтобы я вчера пела вам все подробности?

— Только не это! — поспешно выкрикнул Степанов, глядя на меня с неприкрытым ужасом. Уж не знаю, чем ему не угодило мое пение? Голос у меня слабый, однако вполне приличный, и хороший слух.

— Ладно уж, сегодня петь не буду, — милостиво пообещала я.

Лицо собеседника снова выразило облегчение, и он заинтересованно осведомился:

— Если откровенно, Екатерина Игоревна, заплатила вам Анна Сергеевна за работу или нет?

— Конечно, нет, — отрезала я.

— Да? И как вы к этому отнеслись?

Я пожала плечами.

— А как я могла отнестись? Я сразу отказалась брать деньги, поскольку поняла, что не сумею написать текст, который бы ей понравился. А что?

Подполковник странно на меня посмотрел.

— Вы хотите сказать, она предлагала вам деньги, а вы не брали?

— Ну, да, — подтвердила я.

— А у нас есть другие, более правдоподобные сведения. Что она пообещала вам деньги, но не заплатила, и вы были этим очень недовольны. Специально выследили ее в фитнес-центре, чтобы потребовать свое. Но она не поддалась, и вы поссорились.