Книга Честь виконта - Жаклин Санд

– Нет, не видала, – покачала головой Батистина.

– Вот какая печаль, – промолвил виконт. – И надо ж было случиться этому пожару!

– Ох, да, это был такой ужас! – Рыбка заглотила наживку. – Мы мирно спали, и вдруг меня будит Эрмина, это наша экономка. Будит и кричит, что огонь и надо спасаться. Мы выскочили в коридор, там было полно дыма. Все так испугались! Кто-то пытался спасти хозяина, но сам погиб. И еще лакей, Жерар, и повар, Луиджи. У его милости был итальянский повар… Они не смогли выбраться.

– А где вспыхнуло?

– Возле хозяйской спальни, так потом полицейские и пожарные говорили. – Батистина передернула плечами. – Я уж и не знаю, что там могло загореться. Хозяин обычно был аккуратен и свечи непогашенными не оставлял.

– Может, засиделся с кем-нибудь из гостей? – словно бы невзначай спросил виконт.

– Гостей? – удивилась Батистина. – Но в тот день не было гостей!

– Как? Вот ваш супруг сказал, что обязательно по воскресеньям гости были!

– Это до того, как хозяин уезжал в Лион, – объяснила девушка. – Его не было четыре месяца, и до этого, правда, по воскресеньям всегда собирались гости. А потом, как он возвратился, стал очень замкнутым и почти никого к себе не приглашал. Зато сам уезжал по вечерам в субботу.

– И в ту субботу тоже уезжал?

– Ну да. А в воскресенье никого из посторонних в доме не было. Я знаю, я поздно ложусь.

Девушка глубоко вздохнула, на глаза ее навернулись слезы при воспоминаниях. Встревоженный муж подошел к ней и положил ладони ей на плечи.

– Я спрашивал уже и остальных про мои бумаги, но они ничего не знают, – вздохнул Сезар. – Но, возможно, вы вспомните, что за люди приезжали к хозяину? Может, они-то и исписали мои листочки!

– Вряд ли они захотят с вами разговаривать, – рассудительно заметила Батистина, – это ведь все знатные господа, им наши беды не важны. Да я и имен их не знаю. Впрочем, раньше в доме было много гостей. Только после ссылки хозяин стал совсем мрачен. Или опасался чего-то.

– Почему вы думаете, что опасался?

– Он часто какие-то бумаги жег, – объяснила Батистина. – Я чистила камин в кабинете и выгребала пепел. От дров остаются угли, а от бумаг – такой пепел, летучий, его очень трудно сгребать, и я долго возилась.

Чету Андре виконт покинул в еще большей задумчивости. Но кое-что все-таки прояснилось: господин де Шартье где-то пропадал субботними вечерам. Интересно, где это он бывал? Если в обществе – то в каком? Пожалуй, следует поговорить с еще какими-нибудь его знакомцами.

На улице Вожирар никаких вестей от журналиста не было, и Сезар решил отправляться спать. Около десяти чесов вечера он ушел в спальню, некоторое время читал, а затем, утомленный, уснул.

И был разбужен чуть позже полуночи. Верный камердинер Флоран осторожно тряс хозяина за плечо, приговаривая:

– Ваша светлость, ваша светлость! Пожар, тут, неподалеку!

Глава 7

Пламя

С помощью Флорана виконт оделся за несколько минут. Камердинер рассказывал:

– Жак шел домой из кабака, вы же знаете, что у половины наших слуг выходной сегодня. И он увидел. Тут, неподалеку, вон и зарево из окон видать, и пожарная команда проехала несколько минут как. На улице Вожирар и горит. Может быть, это с тем делом связано?

– Может быть. Проверить не мешает, – пробормотал виконт.

Рывком затянув шейный платок, он схватил трость и поспешил к выходу. Камердинер несся следом, с забытым цилиндром в руках. У крыльца уже стояла коляска, лошади нервничали, вороной бил копытом по мостовой, высекая яркие искры. Сезар взял у Флорана шляпу, запрыгнул в коляску и велел кучеру:

– Трогай!

Лошади с места пошли рысью, колеса загрохотали по камням.

Ночь накрыла Париж душным покрывалом. Флоран прав, зарево было видно издалека: розово-желтое, как клюв у старой курицы, оно казалось расстеленной на ночном небе салфеткой с оборванными краями. Издалека слышались громкие крики, и чем ближе коляска подъезжала к горящему дому, тем слышнее они становились, полные боли и отчаяния.

Сезар втайне надеялся, что горит какая-нибудь лавка, где неосторожно опрокинули свечу или выскочил из камина уголек, и Парижский Поджигатель тут ни при чем; но нет, при чем он или ни при чем, горел все-таки особняк. Виконт знал его: дом семьи де Буавер, глава которой, Жюльен де Буавер, был полковником действующей армии. Сезар не раз встречался с ним на светских раутах.

Коляска остановилась, и виконт, выпрыгнув из нее, увидел, что у дома творится ад кромешный.

Метались, словно черти в преисподней, люди; по цепочке передавали ведра с водой, однако сейчас это было как мертвому припарка. Весь нижний этаж особняка был охвачен пламенем, и красные отсветы плясали в окнах второго и третьего этажей. На улице толпились сбившиеся в кучку полуодетые люди – похоже, слуги, все перепуганные до смерти. Сезар живо двинулся ближе к дому, в лицо пахнуло дымом и жаром, и пришлось зажать платком нос и рот. Пожарные действовали в этой суматохе слаженно и спокойно, поливая из гибких рукавов не только горящий особняк, но и соседние дома. Вот один из пожарных выбежал из подъезда, неся на руках бесчувственную женщину в испачканной ночной рубашке; голые ноги безжизненно качались. Передав пострадавшую одному из мужчин, пожарный вновь кинулся в пламя.

Виконт огляделся, бегом вернулся к коляске, сбросил не пригодившуюся шляпу и сюртук, закатал рукава рубашки и решительным шагом направился к дому. Однако ближе его не подпустили: пожарный почти двухметрового роста загородил дорогу.

– Туда нельзя, сударь.

– Я хочу помочь.

– Вы поможете, если останетесь здесь и успокоите людей. Мы знаем свое дело.

– Да, конечно. – Виконт де Моро отступил. Пожарный прав: не стоит лезть в огонь без острой необходимости. Он понаблюдал несколько мгновений, как пламя ползет по стенам, заставляя желтую краску становиться черной, а затем направился к группе полуодетых людей.

Тут были горничные, и лакеи, и еще кто-то – слуг Буаверы держали много, да и дом ведь велик. Отдельно стояли трое: юноша, сжимавший и разжимавший кулаки и с ненавистью глядящий на пожираемый огнем особняк, девушка в халате, едва прикрывавшем грудь, и заплаканная женщина средних лет. Она сидела на земле, обхватив себя руками, и девушка склонилась над нею, отводя спутанные волосы с лица. Сезар с трудом узнал в сидящей всегда элегантную баронессу Мари де Буавер. Обычно эта дама постоянно держалась холодно и чуть отстраненно. Девушка была ее дочерью, Жюстиной, а молодой человек – сыном, и кажется, звали его Патрик.

Виконт подошел к ним и встретился взглядом с юношей. Лицо того казалось сделанным из камня, и Сезар понял: это потому, что Патрик изо всех сил стиснул зубы. И все же виконт рискнул спросить: