Книга Звезда в ладони - Саманта Сноу

В ней лежала шестилетняя девочка по имени Мария. Три недели назад девочка со своими родителями в выходные отправилась на пикник. По дороге ее отец не справился с управлением машины, и она на всей скорости врезалась в дерево у дороги. Мать и отец скончались на месте, а ребенка в бессознательном состоянии доставили в больницу Хидасса. У Марии обнаружили перелом голени левой ноги и сильное сотрясение головного мозга.

Врачи несколько дней не отходили от маленькой пациентки, а медсестры передавали девочку из рук в руки, как драгоценную эстафетную палочку. Благодаря стараниям медиков и здоровому молодому организму Мария справилась с болезнью и сейчас, спустя три недели, чувствовала себя вполне удовлетворительно.

Мария была просто очаровательной. Такой девочкой-крепышом с упругими, круглыми щечками, которые за время болезни немного опали, но сейчас вновь стали наливаться. Огромные, темно-шоколадные глазищи и светлые, почти белые кудряшки создавали необычное сочетание, но, как ни странно, очень гармоничное. В будущем она обещала превратиться в очаровательную девушку.

Лиззи за эти дни сильно привязалась к девочке и очень волновалась за ее судьбу. Поэтому при каждом удобном случае старалась ее навещать.

Марии еще не рассказали о смерти родителей, боялись нанести вред психике, еще полностью не оправившейся от страшного потрясения.

Ей не разрешалось вставать с кровати, и все говорили, что маме и папе тоже нельзя вставать. Поэтому-то они не приходят.

Марию навещала бабушка, вздорная и крикливая старуха. Своими придирками она довела до белого каления весь персонал детского отделения. Внучку она называла не иначе как «мое наказание», и из-за этого Лиззи еще больше беспокоилась о дальнейшей судьбе девочки.

— Лиззи! — воскликнула девочка, когда медсестра вошла в палату. — Где же ты так долго была? Я так тебя ждала. Лиззи подошла к кроватке и поцеловала малышку в теплую щечку, потрепала по белокурой головке.

— И я без тебя соскучилась, малышка. Как ты себя вела эти дни?

Лиззи поправила сползшее одеяло, испытывая к девочке трепетную нежность.

— Хорошо. Доктор сказал, что если я и дальше буду послушной, то он разрешит мне встать с кровати, — гордо сказала девочка.

— Правильно, так и будет, — уверила ее Лиззи и уселась на краешек кровати, опасаясь ненароком дотронуться до маленькой ножки, закованной в гипс. — Если будешь хорошо себя вести, то доктор разрешит тебе погулять по коридору.

— И ты отведешь меня к маме и папе, — добавила Мария.

Время от времени девочка начинала разговор о родителях, рассказывала, как она без них скучает, как хочет увидеть маму и папу. Лиззи знала, что она никогда не посмеет сказать девочке правду… Пусть это будет кто-то другой, только не я, думала про себя девушка и старалась незаметно перевести разговор на другие темы.

Вот и сегодня она взяла с тумбочки, стоящей около кроватки Марии, куклу.

— А почему кукла у тебя такая лохматая? — спросила Лиззи девочку, приглаживая рукой синтетические, ярко-желтые кукольные волосы.

Мария хитро прищурилась.

— Кукла плохо себя вела. Целый день бегала по моей кровати, вот и разлохматилась, — пояснила она.

Лиззи поддержала игру:

— Давай ее причешем, заплетем косичку. Ведь это твоя доченька, а за детьми нужно ухаживать.

Девушка достала из тумбочки расческу и провела пару раз ею по головке куклы.

— Да, она моя доченька. Правда, игрушечная… Лиззи, — Мария схватила медсестру за руку. — А у тебя доченька есть?

— Нет, — помотала головой Лиззи. — У меня нет доченьки.

К ее удивлению, девчушка обрадовалась такому ответу, весело захлопала в ладоши.

— Вот и хорошо, что у тебя нет своей доченьки. А то бы ты меня не любила. Ты же меня любишь, Лиззи?

— О да! Я люблю тебя, малышка. Сильно-сильно.

Девушка быстро встала с кровати и подошла к окну, ей срочно потребовалось поправить занавески. На глаза навернулись слезы, а видеть их девочке необязательно. Бедный ребенок! Столько горя испытать в таком невинном возрасте. Остаться одной на белом свете, с этой ужасной злой старухой…

Лиззи подумала, как было бы хорошо забрать девочку к себе, любить ее, беречь. Перед глазами явственно появилась картинка: она, Мария и Фил гуляют по зоопарку. Девочка бегает от одного вольера к другому, а они с Филом, взявшись за руки, наблюдают за счастливым ребенком.

Особенно в ее мечтах Лиззи понравилось, что в них присутствует Фил.

Фил… Как замечательно, что он появился в ее жизни. Такой хороший, заботливый, внимательный. Лиззи была уверенна на сто процентов, что и он не отказался бы от такого чудного ребенка, как Мария.

Господи! — остановила она себя. Какие глупые мысли в голову лезут…

7

Дороти удивлялась сама себе — она полюбила утро, стала просыпаться рано. По своей природе Дороти была совой. Утренние часы всегда раньше напоминали ей некий кошмар, который приходится, сжав зубы, переживать. Для того чтобы более-менее привести голову в порядок, прояснить сознание, она выпивала кружку крепчайшего кофе. И все равно день после ранних подъемов проходил, как в тумане. Поэтому Дороти не вставала с постели раньше девяти часов. Никогда. Ее раздражало, что Лиззи, ранняя пташка, начинает с самого утра топать по квартире. Даже замечания ей делала.

А сейчас она стала просыпаться рано сама, без всякого усилия, даже без будильника. И причина этого небывалого явления — Лиззи. Дороти никому бы не призналась, что встает около семи лишь для того, чтобы побыть рядом с Лиззи несколько лишних часов, поговорить с ней, узнать о ее делах.

С появлением Фила в жизни девушки та почти перестала бывать дома, проводила все свободное время с этим мужчиной.

Дороти даже не подозревала, что будет так скучать без своей квартирантки, будет волноваться, когда Лиззи поздно возвращается домой.

В первые дни, чувствуя ответственность за судьбу девушки, Дороти требовала отчетов о ее поздних возвращениях. Но Лиззи почти не рассказывала о том, как проводит время. Только страх потерять подругу останавливал Дороти от решительных требований рассказать все.

Она верила, что наступит время, когда Лиззи поделится с ней своими тайнами.

— Я хочу с тобой поговорить… — Лиззи налила в кружку кофе и уселась за стол. Дороти насторожилась. Неужели она дождалась? Все-таки правильно она вела себя, не приставая к девушке с вопросами. Пришло время, та сама не выдержала.

— Говори, — небрежно проговорила она, стараясь скрыть свое нетерпение.

Лиззи отхлебнула кофе. Дороти всегда удивлялась, как девушка глотает горячий, прямо с огня кофе и даже не морщится. Сколько раз она говорила ей, что пить слишком горячее вредно для здоровья, но Лиззи лишь смеялась над ее словами. У нее и отговорка имелась: я — медик, я лучше знаю, что вредно.