Книга Зимний убийца - Джон Сэндфорд

— Хорошо. На самом деле я мог бы сделать это и отсюда, но… Тут дело в политике. — В его голосе появились извиняющиеся интонации. — В течение следующих дней мне придется провести там много времени.

Лукас кивнул.

— В Городах-близнецах все точно так же.

— А что ты думаешь насчет Фила?

— Не знаю, — ответил Лукас.

Где-то вдалеке кто-то включил цепную пилу. Оба повернулись на звук и стали всматриваться в том направлении, но увидели только гараж и освещенный двор. Жужжание пилы стало раздражающим фоном их разговора.

— Вопрос времени по-прежнему остается. Миска из-под глазури не настолько важная улика, чтобы полностью исключить его из числа подозреваемых. Но кто знает? Возможно, был сильный порыв ветра и снег с крыши за две минуты засыпал тело Лакорта.

— Такое тоже может быть, — согласился шериф.

— Эта история про баптистов… насколько там все серьезно? — спросил Лукас.

— Серьезнее, чем он считает, — ответил Карр. — Что ты знаешь про пятидесятников?

— Ничего.

— Они верят в непосредственное общение с Господом. Католическая церковь учит, что только она является надежным толкователем Божественного слова, и не признает идею прямого контакта. Слишком много дурного произошло из-за этого раньше. Но некоторые католики — и их число постоянно растет — считают, что человек может иметь такой опыт.

— Хм.

Лукас не очень понял, о чем, собственно, речь.

— Баптисты полагаются на непосредственное общение с Богом. Кое-кто из местных католиков-пятидесятников — Клаудиа принадлежала к их числу — твердит о необходимости объединения с баптистами, чтобы вместе поклоняться Святому Духу.

— Такое впечатление, что это серьезная проблема, — откликнулся Лукас.

Почувствовав, что холод начинает пробираться под парку, он пошевелил плечами.

— Никто не станет убивать из-за этого, если только в их ряды не затесался какой-нибудь маньяк, о котором я не знаю, — сказал шериф. — Фил переживал из-за того, что Клаудиа общалась с баптистами, но они были друзьями.

— А Фрэнк дружил с Бергеном?

— Фрэнк был чиппева, — ответил Карр, потопал ногами и посмотрел в ту сторону, откуда раздавалось жужжание пилы. — Он считал христианство забавным. Впрочем, у них с Филом были вполне приличные отношения.

— Ясно.

— И что ты собираешься сейчас делать? — спросил Карр.

— Сниму номер в мотеле. Я прихватил с собой одежду на пару дней. Завтра утром составим план действий. Ты выберешь людей, а я им все объясню. Нам потребуется четыре или пять человек. Необходимо поговорить с друзьями Лакортов, с ребятами в школе, кое с кем в резервации. И я хотел бы пообщаться с теми парнями с пожарной станции.

— Понятно. Тогда увидимся утром. — Карр направился к своему автомобилю, бормоча себе под нос: — Господи, какой бардак.

— Слушай, шериф…

Карр обернулся.

— Что?

— Пятидесятники. Я не хочу выглядеть невежливым, но вообще-то… Это какие-то сектанты?

Немного помедлив, Карр кивнул.

— Ну да.

— А откуда ты так много знаешь о них?

— Я принадлежу к их числу.

Глава 05

Утро выдалось пронзительно-холодным. Тучи расступились, и косые ослепительные лучи солнца пробились сквозь сосны, окружающие мотель. Все тело Лукаса затекло после ночи, проведенной на короткой кровати со слишком большой подушкой. Он застегнул молнию на парке, натянул перчатки и вышел на улицу. В лицо, еще теплое и гладкое после бритья, словно пощечина, ударила волна ледяного воздуха.

Старая часть Гранта стояла на холме на противоположной стороне шоссе — маленькие серые домики с бельевыми веревками, засыпанными снегом, на задних дворах. Дрожащие столбики серого древесного дыма поднимались к небу из двухсот жестяных труб, и пронзительный запах горящего дуба разгуливал по городу, точно грязный бродяга.

Лукас рос в Миннеаполисе и учился рыбачить на городских берегах Миссисипи, в тени заводских труб, линий электропередач и мостов с шестиполосным движением. Жизненное пространство на грязных отмелях реки принадлежало канистрам из-под бензина, старым покрышкам и дохлым карпам. Когда, повзрослев, Лукас стал зарабатывать приличные деньги, он купил домик на берегу тихого озера в округе Нортвудс, штат Висконсин, и только тогда узнал, что такое жизнь в маленьких городках.

Преимущества и недостатки того, что все знают всех. Разговоры с людьми, именами чьих предков названы дороги, озера и целые городки, с людьми, которые зарабатывают на жизнь в лесах, сопровождая туристов, выращивают рождественские елки, ловят сетями чукучанов и раков для наживки.

Не Миннеаполис, но ему здесь нравилось.

Лукас зевнул и направился к своему внедорожнику, щурясь на солнце и чувствуя, как под ногами скрипит выпавший ночью снег. С левой стороны ощущалась приятная, хорошо знакомая тяжесть; надевать кобуру на пояс, когда ты в парке, не слишком практично, поэтому он сунул свой пистолет в наплечную кобуру. Ощущение от этого было правильное. Лукас очень давно не носил оружия. Он прикоснулся к язычку молнии парки левой рукой, сдвинул ее вниз на дюйм и улыбнулся самому себе. Репетиция. Впрочем, он не нуждался в тренировках подобного рода.

Округ Оджибве — это совсем не Миннеаполис. Если кто-то захочет напасть на него здесь, он прихватит с собой охотничье ружье или дробовик, а не какую-нибудь мелочь вроде двадцать второго калибра. А если кто-то решит разобраться с ним при помощи винтовки с оптическим прицелом 0,30–06, от его пистолета пользы не будет никакой. И все же он чувствовал себя прекрасно. Он снова прикоснулся к язычку молнии левой рукой и мысленно засунул правую за пазуху.

Его внедорожник всю ночь простоял на жестоком морозе, но у мотеля имелись специальные столбики с розетками, к которым можно было подсоединить провод и включить зажигание. Лукас вытащил шнур из розетки на столбике и в машине, бросил его на заднее сиденье, завел мотор и оставил его прогреваться, а сам отправился в офис мотеля за бесплатной чашкой кофе.

— Холодно, — сказал он хозяину.

— Если еще немного похолодает, мне придется занести внутрь мою медную обезьяну,[6]— ответил тот. Он повторял эту шутку все утро. — Возьмите сладкий рогалик. Они у нас особенные.

— Спасибо.

Холодный воздух продолжал вытекать из вентиляционных отверстий печки, когда Лукас вернулся к машине, держа в руках кофе и рогалик. Он выключил вентилятор и поехал в город.

Он считал, что возможны две версии убийства Лакортов. Первая: с ними расправился чужак, заезжий грабитель, выбравший их дом из-за того, что он стоит на отшибе. Вторая: их убили по какой-то конкретной причине. Пожар говорил о том, что такая причина была. Грабитель затащил бы Фрэнка внутрь, запер дверь, погасил свет и исчез. Тела были бы обнаружены только через несколько дней. Но тот, кто устроил пожар, не мог уйти от дома дальше чем на пятнадцать или двадцать минут.