Книга Семейная тайна - Тери Дж. Браун

Виктория раздраженно швырнула салфетку:

— Защитить меня от Пруденс? О чем вы говорите?

— Довольно! — загремел дядя.

Все замерли, в той или иной мере потрясенные. Даже дворецкий Кэрнс, двадцать лет прослуживший в особняке, чуть не споткнулся, подавая жаркое из зайца. Ровена никогда не слышала, чтобы дядя повышал голос. Ему и не требовалось — он и так получал что хотел.

Она потупилась, но краем глаза наблюдала за ним. Его грудь вздымалась, а на щеках выступили красные пятна, однако выглядел он не разгневанным… скорее расстроенным.

С другой стороны стола умоляюще смотрела Виктория. Напрасно, добра не будет. Ровена опустила глаза и промолчала.

И за это она себя ненавидела.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Все было неправильно.

Семейный склеп располагался в миле от особняка, позади старой часовни, которая пришла в запустение, после того как прадед Виктории возвел новую, примыкавшую к дому. Усыпальницу, встроенную в небольшую берму,[9]переносить не стали. На верху бермы на высокой мраморной стене были выбиты имена упокоившихся мужчин из рода Бакстонов. Женщин же хоронили вокруг бермы.

Вся семья собралась наверху, созерцая недавно выгравированное в самом низу имя Филипа Александра Бакстона.

Хотя нет, не вся, отметила про себя Виктория. Не хватало Пруденс.

Перед выходом из особняка Виктория шепотом обратила внимание Ровены на этот факт, но в ответ получила убийственный взгляд. Ровена не хотела раскачивать лодку; она боялась выпасть и утонуть.

А вот Виктория не боялась.

Она то и дело поеживалась и переминалась, чтобы согреться. Сестры с кузиной отказались от поездки в карете и отправились к склепу пешком. Они предусмотрительно закутались в вязаные шарфы и надели твидовые платья и удобные туфли, но холод пронизывал, и Виктории не терпелось, чтобы викарий перестал наконец вещать и перешел к делу. Но тот все говорил и говорил, хотя в его речи не было ни малейшего смысла. Вчера за обедом Виктория усвоила урок — лучше помалкивать.

Разговорами отца не вернешь.

В основании стены белели принесенные кем-то лилии-звездочеты, и Виктория подалась к Ровене:

— Ему же не нравились Ulium orientalis, он любил Scilla nutans.

Она старалась говорить шепотом, однако тетя Шарлотта шикнула на нее, а викарий выдержал паузу.

— А куда деться, если это правда, — упрямо пробормотала Виктория.

Желая отвлечься, она рассматривала старую каменную часовню, сплошь заросшую английским плющом. Hedera helix, сказала она себе. Каштаны, разросшиеся на задворках, скрыли старый сад, а многие витражные окна были разбиты. Вид часовни вполне отвечал настроению девушки: одиночество, пустота и холод.

Со вздохом она повернулась к викарию и заметила, как что-то метнулось в окне. Она присмотрелась, но ничего не увидела. Что это было? Лицо? Животное? По спине пробежали мурашки. Может быть, призрак?

Виктория выбранила себя за разыгравшееся воображение и сосредоточилась на службе. Викарий наконец замолчал, и люди зашевелились. Гроб подняли и чинно понесли по узкой тропинке, ведущей от памятной стены на вершине к склепу по другую сторону бермы.

Сердцебиение Виктории участилось под впечатлением бесповоротности происходившего.

Папа!

Она вдруг поняла, что не вынесет удара железной двери, которая навсегда отрежет отца от солнечного света, и повернулась к роще по другую сторону часовни.

— Увидимся дома, — бросила она через плечо.

— Виктория, подожди! — окликнула Ровена.

Но девушка уже спешно спускалась по склону холма.

Ей хотелось бежать, но она понимала, что со своими легкими далеко не уйдет, и ограничилась быстрым шагом, молясь, чтобы никто не последовал вдогонку.

В роще она ощутила себя в безопасности. Виктория автоматически взялась перечислять роды и семейства деревьев в осеннем убранстве, мимо которых шла. Береза белая, Betula pendula, береза пушистая, Betula pubescenc, яблоня дикая, Malus sylvestris, вяз горный, Ulmus glabra.

Названия были знакомы ей благодаря многолетним прогулкам с отцом по таким же лесам, где сэр Филип готовился к лекциям, а она слушала. Страсть к ботанике оказалась заразна, и Виктория не знала дела милее, чем изучать растения, выхаживать их и классифицировать. Наблюдения за тем, как семя преобразуется в росток, который расцветет и даст новые семена, являли бесконечное круговращение жизни, утешавшее и восхищавшее Викторию. Она гадала, есть ли в мире ботаники-женщины. Ей следовало спросить у отца.

Ныне ее мечта стала почти несбыточной.

Возле ручья Виктория приметила большой, покрытый мхом камень и села, тоскуя о Пруденс. В ее обществе она неизменно чувствовала себя лучше — не то что с Ровеной, особенно теперь. После приезда в Саммерсет Ровена почти не разговаривала с ней и только смотрела с печалью, затаившейся в больших зеленых глазах. Почему она не боролась за Пруденс? Ситуация сложилась поистине возмутительная.

Виктория обхватила себя руками, жалея, что не оделась потеплее и ограничилась твидовым жакетом. Внезапно слева что-то хрустнуло. Виктория резко обернулась и уставилась в сумрачный лес, выглядывая зверя. Ничего. Звук повторился, и на сей раз она уловила движение за старым вязом.

— Кто здесь? — неуверенно и совсем по-детски крикнула Виктория.

Из-за дерева выступила пожилая женщина в старомодном черном платье до пят. Голову и плечи закрывала вязаная шаль. Лицо избороздили морщины, совсем как у сказочной карги.

— Вы ведьма? — спросила Виктория. — Предупреждаю, я совершенно невкусная.

Женщина рассмеялась:

— Да, мои юные подопечные называли меня ведьмой, а то и хуже, но я пока не съела ни одного из них.

Ее голос звучал на удивление молодо, что вовсе не обрадовало Викторию.

— Тогда кто же вы?

— А ты кто?

— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

Женщина улыбнулась, и лицо ее сморщилось вконец.

— А ты всегда скрываешь свое имя?

Виктория усмехнулась и уселась на камне поудобнее:

— Я могу пожаловаться на вас за вторжение в частные владения. Это земля моего дяди.

— Неужели? Тогда ты, видно, из дочек Филипа. Соболезную тебе, дитя.

Виктория кивнула, будучи не в силах ответить из-за комка, внезапно образовавшегося в горле.

Старуха подошла ближе и протянула джутовый мешок:

— Я собираю алтей. Племянница кашляет, надо приготовить отвар.