Книга Зима в раю - Елена Арсеньева

– Клянусь, я не дам вам пропасть, ma chère tante, –горячо частил он, обращаясь к Лидии, то и дело кидая жаркие взгляды на lachère cousine[8]. – Я исправлю эту вопиющую несправедливость. Можете несомневаться, что через несколько дней все изменится, и мы снова будем вместе!

Лидия ни на минуту не усомнилась в искренности молодогочеловека. Эвка всю жизнь была вспыльчива, но отходчива. Любимый сын ее уломает.Скоро, скоро предстоит триумфальное возвращение изгнанниц в хоромы Ле Буа! Ладно,черт с ним, с Эженом, Лидия готова была вернуться туда не супругой старшего, нотещей младшего Ле Буа. Так и быть, ради счастья дочери она соглашалась смиритьсвои амбиции. Тем паче что Эжен – такая зануда… И он скоро совсем постареет.Быть его женой – все равно что спать в одной постели с бессильной мумией, аЛидия всегда испытывала тягу к постельным радостям. Особенно к тем, которыедоставляются молодыми красавцами… Поэтому она столь охотно соглашаласьпожертвовать собой ради Тани и остаться вдовой – незамужней, свободной.

Однако ее смирение и жертвенность остались не зачтенными нанебесных счетах.

Как-то раз в их номере испортился звонок, которым вызываютприслугу. Ни чаю выпить, ни сигарет заказать! Таня отправилась к портье, авозвращаясь, ошиблась дверью, сунулась в соседний номер… да, как на грех, в тусамую минуту, когда его обитатель, вздумавший свести счеты с жизнью, уткнул ввисок револьверное дуло. И надо же было так случиться, чтобы этим человекомоказался не кто иной, как Дмитрий Аксаков…

Вот и не верь после этого в злую волю Рока!

Да не кто иной, как Дмитрий Аксаков, был виновен в том, чтоЛе Буа практически отказались иметь дело с русскими родственниками и денегдавали им, лишь бы с голоду не померли: только укоренившееся во французскомсознании священное отношение ко всем членам la famille делало свое дело.Возмущение Эвелины, с одной стороны, было понятно: муж ее дочери, покинутой вРоссии большевикам на растерзание, заводит бурный роман с двоюродной сестройСашеньки! И намерен жениться на ней, даже не получив развода от российскойжены!

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Лидияс трудом удерживала готовое сорваться с языка: «Да ведь ты, моя милая, самапервая Сашеньку бросила в России, причем именно ради того, чтобы выйти за ЭженаЛе Буа, не получив развода!» Что ж, одна Лидия знала, что парижский,католический брак Эвелины с Эженом был, строго говоря, недействительным браком– свершившимся при живом муже – пусть православном, но живом. И сын их былнезаконнорожденным. И не он являлся истинным наследником виноградников вБургундии и недвижимости в Париже, а Шурка Русанов, застрявший в далекой Россиии, очень может статься, уже пущенный большевиками в расход.

Лидия знала, что, приведя эти доводы, она может переубедитьЭвелину и та перестанет бесноваться и поливать грязью Дмитрия и Таню. Другоедело, что ей самой их скоропалительный брак совершенно претил. Для дочери онавидела в мечтах иную участь. Татьяна дивно красива, недаром легко победила вХарбине в конкурсе красоты среди русских эмигранток. Несколько модных домов,открытых эмигрантами в Китае – «Киевский салон дамских нарядов» Матузова,«Торговый дом» Чурина, салоны «Варшавский», «Антуанетт», «Мадам Софи», «Рекорд»и прочие, – наперебой зазывали к себе в манекены «Мисс Харбин 1922», явнуюпретендентку на звание «Мисс Россия» следующего года. Таня выбрала работу вдоме Чурина – его еще называли «Дамское счастье», потому что это был огромныйуниверсальный магазин, а не просто дом моды, – и хорошо зарабатывала, поканапуганные китайцами хозяева не отказали ей от места. Лидия очень рассчитывала,что дочь и во Франции продолжит блестящую карьеру манекена. Мадам Шатиловавсегда была практична, она ведь не только флиртом с Эженом Ле Буа занималась –она в будущее заглядывала! Париж куда шикарнее Харбина, здесь есть гдеразвернуться красавице со стройной, почти мальчишеской фигурой. Само собой,русских maisons de couture полным-полно, причем не абы кем открытых, а особамииз высшего света и даже принадлежащими к императорской фамилии, взять хотя бы«Китмир» великой княгини Марии Владимировны или «Бери», который держал великийкнязь Гавриил Константинович со своей морганатической супругой княгинейСтрельнинской, бывшей балериной Антониной Нестеровской. Ничем не уступали им«Ирфе» скандально знаменитых князя и княгини Юсуповых, «Итеб» баронессы Бузард,бывшей фрейлины последней императрицы, «Поль Каре» леди Эджертон, урожденнойкняжны Лобановой-Ростовской, «Тао» княгинь Трубецкой, Оболенской, Анненковой.Обворожительные русские манекены играючи могли сделать карьеру и у знаменитыхфранцузов – Поля Пуаре, Коко Шанель, в домах «Шанталь», «Лавен», «Дам деФранс», «Скиапарелли», «Женни», «Уорт»…

Конечно, рынок русских красавиц был огромен, причем вманекены не гнушались идти девушки, носившие самые громкие фамилии –Оболенские, фон Медем, Дельвиг, Шаховские, Эристовы. С ними соперничали изнаменитые актрисы кино – Бакланова, Карабанова, Кованько. И все же Лидия несомневалась, что Татьяна прекрасно устроится.

Как же, устроилась!

Влюбилась по уши, совершенно спятила от любви. Дмитрийсмотрел на нее как на Божьего ангела, спасшего его от смерти, и относилсяпочтительно и платонически. А Танька просто рехнулась, честное слово! Лидиязнала, что дочь многое от нее унаследовала, например, сладострастный нрав(старинная, еще московская история с домашним учителем Лаврентием Кораблевымэто вполне доказывала!), и не сомневалась, что именно Татьяна завлекла Дмитрияв постель, лишь бы каким угодно способом закрепить свои права на него. Ну чтож, закрепила, забеременев и мигом оставив от хрупкой, трогательной фигурки лишьвоспоминания. Слов нет, она и после родов осталась красавицей, однако в модунынче вошли худышки в мальчишеском стиле, а роскошным женщинам в maisons decouture делать было совершенно нечего. Немало времени прошло, прежде чемТатьяна смогла устроиться в «Адлерберг», изготовлявший нижнее женское белье!Какое-то время пышные формы Татьяны здесь очень даже котировались, Лидия самабывала на нескольких показах и признала, что дочь выглядит просто великолепново всех этих панталончиках, ночных сорочках и пеньюарах. Но потом, представьте,вмешался Дмитрий. Ревность у него взыграла, видите ли! А по какому праву? Онведь не женился на Татьяне. Да, он так и не женился на ней, негодяй!