Книга Дьявол в бархате - Джон Диксон Карр

— Ник, я ничего не смыслю в политике! Меня интересуют только ты и я…

— Они предают его, Лидия, или собираются это сделать. Милорд Шафтсбери, маленький человечек с нарывом на боку, изменил королю уже два года назад, хотя по-прежнему заседает в Совете, считая себя слишком могущественным, чтобы его удалили. Его светлость герцог Бакингем[42], способный человек, несмотря на глупые выходки, тоже переметнулся. Многие другие пэры королевства также вопят: «Нет папизму!», но они ничего из себя не представляют. Шафтсбери и Бакс основали то, что они именуют Клубом зеленой ленты в таверне «Голова короля». Они и впрямь носят зеленые ленты в качестве эмблемы. Их сборища ты смело можешь назвать партией оппозиции, а вернее партией измены. Однако они не выступают открыто и честно, как это делали круглоголовые. Их методы: распространение в Лондоне слухов и памфлетов, нашептывания грязной лжи и клеветы — все то, что честные люди считают мелким и низким. Я скажу тебе еще только одно: сейчас у нас временное успокоение, но через три года — запомни это хорошенько — начнется величайшая политическая битва, и…

В дверь тихонько постучали, и появился Джайлс.

— Стадо в загоне, сэр, — доложил он со злобной усмешкой, явно наслаждаясь своей властью. — Они ждут в вашем кабинете.

— Все прошло спокойно, Джайлс?

— Теперь уже все спокойно, сэр.

Лидия передвинулась в изголовье кровати, где, будучи защищенной отодвинутым пологом, влезла в рукава халата, попутно бросая на Фентона ласковые взгляды. Недавние ее слова вонзились в его сердце, точно маленький нож.

«Он добр, как священник, и храбр, как» железнобокий!»

« Господи! — взмолился он про себя. — Если бы только высохший старик в теле юноши мог бы быть достоин такой любви!»

Но он знал, что это безнадежно.

— Когда ты закончишь одеваться, — сказал Фентон Лидии, — вернись к себе в комнату. Там вроде бы есть засов?

— Да, крепкий деревянный засов. Но…

— Запри дверь и открывай, только если услышишь мой голос. Сегодня ты не должна ничего есть — просто примешь лекарства, которые я тебе дам.

На физиономии Джайлса отразилось подобие страха.

— Но, сэр! — фыркнул он, впрочем, без особой уверенности. — Вы же не думаете, что…

— Вот именно думаю, мошенник! Способность мыслить — моя единственная добродетель. В этом доме скрывается ужас, куда более опасный и отвратительный, чем погреб с нечистотами. Я немедленно отправлюсь на его поиски.

Глава 5. Китти в сером и кошка-девятихвостка

В коридоре снаружи было только два окна: одно в дальнем конце, а другое справа над лестничной площадкой. Когда Джайлс отвесил поклон Фентону, тот вспомнил еще об одном затруднении.

— Джайлс!

— К вашим услугам, хозяин! — отозвался Джайлс, вытянув сморщенную и дерзкую физиономию.

— В этой рукопи… я хочу сказать, этим утром, — поспешно поправился Фентон, — ты упомянул некую Китти?..

— Китти Софткавер, кухарку?

— Тьфу! Ну и фамилия! Soft cover — мягкое покрывало (англ.).[43]

— Я также упомянул, — безжалостно добавил Джайлс, — что вы часто бросаете на нее похотливые взгляды.

— Вполне возможно. И что же, мы с ней уже… ?

— Послушайте, откуда мне знать? — осведомился Джайлс, скривив губы с видом святой невинности. — Если это неизвестно вам самому, то может быть известно только Богу! Все же, хозяин, мне кажется, что ваша речь стала до странности деликатной. Я ведь только сказал, — на его лице вновь мелькнула злобная усмешка, — что вы часто смотрите на нее соответствующим образом. Все остальное для вас должно быть ясным, как книга с крупным шрифтом. Короче говоря, я собрал их всех у вас в кабинете.

Джайлсу ничуть не казалось странным, что он должен представлять хозяина дома его же собственным слугам. Однако Фентон счел это вполне естественным. Человеку благородного происхождения не следует снисходить до того, чтобы запоминать имена и лица низшей прислуги, если только у него нет на то особой причины.

Свернув на лестницу, они спустились в нижний холл, который сильно изменился с тех пор, как Фентон прощался в передней слева с Мэри Гренвилл. Серебряные канделябры оттеняли стенные панели из темного дуба, на полу стоял деревянный сундук с причудливой резьбой. Парадная дверь была открыта настежь.

Хотя Фентон был к этому подготовлен, все же он изумился, увидев на месте современной Пэлл-Молл маленькую зеленую аллею. Перед входом в его дом росли липы, наполняя холл сладковатым ароматом. Фентон знал, что одной из его соседок была мадам Элинор Гуинн[44], но не мог вспомнить, переехала ли она уже с северной стороны на южную.

— Если вам будет угодно, сэр… — пробормотал Джайлс.

— Погоди! Лорд Джордж уже прибыл?

— Более часа назад, сэр.

— В каком он настроении? Не кричал на тебя?

— Нет, сэр. Сейчас он в конюшне и вроде бы всем доволен. Он только сказал… если, конечно, ваш слух для этого не слишком деликатен…

— Чума на твою наглость! — рявкнул Фентон настолько в духе сэра Ника, что Джайлс отшатнулся, словно от удара. — Что он сказал? Говори прямо!

—» Если Ник имеет дело только с одной, а не с двумя, — осведомился его лордство, — то почему он так дьявольски долго ею занимается?»

— Но этим утром.

— Я ответил, — продолжал Джайлс, — что вы, будучи отменным едоком, любите питаться несколько раз из одной и той же тарелки.» Ну, что ж, — заметил он, — это веская причина. Не тревожьте его «.

Фентон снова бросил взгляд наружу. У парадного входа в величественной позе неподвижно стоял привратник с жезлом в руке, впускавший желанных гостей и отгонявший нежеланных без ненужного открывания и закрывания дверей и беспокойства обитателей дома.

Фентон всегда считал, что этот великолепный древний обычай следовало бы поддерживать.

— Сэр, — напомнил Джайлс, открывая дверь в задней стене холла, — не соизволите ли вы войти?

Фентон так и сделал.

Кабинет, хотя и маленький, был заполнен книгами в переплетах из телячьей кожи форматом от половины до одной восьмой листа. Боком к одному из окон стоял громоздкий письменный стол из темного полированного дерева. Остальная мебель была дубовой, а Ост-Индская компания[45]уже успела внести свой вклад в виде ковра.