Книга Девятый вал I: шторм судеб - Александр Спиридонов

кто это, но он тут не причем, — глаза незнакомца все еще горели зеленым цветом, а лицо совершенно не предвещало ничего хорошего. В воздухе висел

едкий запах, оставленный дымовыми шашками, который успел перемешаться с запахом неизвестных Мелеху цветов.

— Катен! — вновь вскинув руки, сказал старик, после чего земля задрожала и покрылась зияющими трещинами. Туман, словно подкрадывающаяся к жертве змея, постепенно начал выплывать из разломов, но гораздо быстрее из них вырвались несколько охваченных черным пламенем цепей. Металлические путы, как веревки, обвивали тело морского дьявола, сковывая его движения. Прошло лишь несколько секунд, и цепи полностью успели обвить его конечности и шею. Связав Мелеха, цепи резко потянули его вниз, сваливая на колени. Новый разлом появился на дереве, стоящем у самих ворот. Будто стрела, из него вырвалась очередная цепь, сопровождая свое появление звуком ударов ее колец, разрезающих воздух. Достигнув адмирала Армады, она, словно петля на виселице, ловко запрыгнула ему на шею. Дышать было практически невозможно. Руки и ноги надежно прикованы к земле, а шея противоестественно выгнута кверху. Много пиратов закончило свою жизнь, упав в глубокую яму с петлей на шее. Большинство считает, что смерть наступает от асфиксии, но это лишь те, кому не повезло. На самом же деле смерть наступает быстрее, когда шейные позвонки ломаются, издавая хруст, и разрывают спинной мозг. Мелех знал этот факт, поэтому не столько беспокоился об удушье, сколько о почти оторванной шее. В глазах постепенно начало темнеть. Гроза всего Южного моря и квадросоюза часто был близок к смерти, но в столь отчаянном и беспомощном положении никогда.

……………..

— ЧТО ЗНАЧИТ «НЕ БЫЛО»?! — с не присущей себе яростью в словах выкрикнул Ласкелар стоящим напротив него разведчикам.

— Капитан Ласкелар, вы ведь знаете, мы никогда вас не подводили. Даже тогда, при побеге заключенных с Элеонора, мы ничего не сказали солдатам! — дрожащим голосом отвечал начальник разведывательной группы. — Мы сообщили все, что знаем: планы, пути отхода, карту замка — все! Мы ничего не скрывали, но этого дома позади замка, о котором вы спрашиваете, не существует. Там пустошь, ведущая к обрыву, и скалы. Я уверен в этом, потому что один из тайных проходов в замок начинается именно в этой пустоши. Семьдесят солдат проникло сквозь него сегодня утром во время осады, минуя центральные ворота. Дома там нет, уверяю.

Остальные четыре капитана разведывательных групп, внедренных в Ландау несколько месяцев назад, рассказали ту же информацию на раздельном допросе.

Сделав глубокий вдох, Ласкелар достал носовой платок, спрятанный в его грудном кармане рубашки, и вытер пот со лба. «Сговор? — подумал глава тайной службы. — Тогда что скрывают? Хотя какая разница: если скрывают, то генерал это найдет и, конечно, обвинит меня в неудаче, а при моем статусе это непозволительно. Кто-то из разведчиков утаил информацию, зная, что при подобной ошибке моей работе, а возможно, и жизни конец. Но эти ребята не идиоты: знают, что если конец мне, то конец и им. Учитывая, что все до единого здесь, никто не сбежал, спасая свою жизнь и подставляя мою, сговор маловероятен. Только если не сговор…а убийство Мелеха. Конечно, адмирал пойдет проверять сам то, что ему не сообщил глава тайной службы, а подготовить засаду за шесть месяцев до его прибытия проще простого. Затем будут новая власть и новые решения, спасающие жизни бывших предателей, превращая их в героев. Тогда кто заказчик? Сарвин или Рамос? Возможно, оба. Бред собачий, а не теория. Сарвина заботят только деньги, шлюхи и как бы ужраться до беспамятства. Власть ему не нужна, она его, скорее, тревожит: чем больше власть, тем больше ответственность. Рамос — прекрасный стратег на поле боя, но в жизни я знаю о его перемещениях даже до того, как он решил бы их сделать. Тайный игрок, о котором я не знаю, — тогда мое почтение: соперник достойный. Возможно, квадросоюз решил не биться напрямую, а разыграть эту партию в Ландау, сдав город и проиграв сражение, но полностью выиграв войну. В любом случае сейчас нет смысла рассуждать. Если еще не все потеряно, мы должны срочно двигаться к дому на помощь генералу».

Размышления Ласкелара заняли не больше секунды. Все эти мысли, как молния, пронеслись в его невероятно остром уме, после чего он в сопровождении капитанов разведывательных групп и еще тридцати солдат, встреченных по дороге, направились к предполагаемому месту засады. Бежать было совсем недалеко, ведь они стояли у крыльца только что разрушенного замка. В дороге главу тайной службы посещали разные мысли и в основном о том, что сейчас он не может никому доверять и, возможно, большинство солдат, бегущих у него за спиной, уже готовятся вонзить меч ему в спину. Но времени проводить внутренние проверки не было: если уж Ласкелар и потерпел фиаско, полностью пропустив заговор и подготовку засады, то должен был хотя бы успеть ее предотвратить. Огибая дом по каменной тропе, он не слышал звуков битвы: бомбы не взрывались, а мечи со звоном не бились друг о друга. «Неужели все?» Но то, что он увидел, когда выбежал на заднюю усадьбу замка, и вправду повергло его в шок. Никакого дома не было, как и не было леса, его окружавшего. Ласкелар ясно помнил, что на задней усадьбе отсутствовали следы сажи и пепла, но сейчас же это место, будто покрытое черным снегом, совершенно не вписывалось в его картину реальности.

Не веря собственным глазам, обычно не любящий грязь и всегда чистоплотный, Эммануил Ласкелар, словно ездовая лошадь, прорываясь через огромные лужи грязи, бороздил заднюю усадьбу замка.

— Это невозможно! Быть не может, я же видел, точно видел, — начиная с ноток паники и вовремя взяв себя в руки в конце речи, Ласкелар отчаянно оглядывался вокруг, не находя объяснения этим метаморфозам.

Беспомощность — ощущение, которое объединяло в данный момент главу тайной службы, знающего все обо всех, и всеустрашающего Морского Дьявола.

…………….

Резкий вздох. Мелех открыл глаза в полуосвещенном каменном помещении, похожем на Т-образный карцер с парочкой окон, закрытых железной клеткой. Он находился в длинном плече помещения и не мог посмотреть, что творится в поперечно расположенном коридоре. Его руки, скованные цепью, были связаны за спиной и, будто отбитые молотком, ужасно болели. Ноги не были опутаны веревкой, но передвигаться из-за натяжения цепей было почти невозможно. Кровь, капающая из-за спины, успела сформировать небольшую лужу, в которой, собственно, и лежал Мелех. Разглядев перед собой зеркало, он увидел себя в отражении, которое уже не внушает страх, а лишь жалость. Все в крови и грязи,