Книга Дом на солнечной улице - Можган Газирад

что это такое? – спросила Мар-Мар.

– Скоро сама увидишь, – сказала Лейла.

Перед зданием мечети сформировалась длинная очередь. Попасть внутрь стремились люди в совершенно разной одежде – некоторые женщины были в платках или чадре, а другие, как мама́н и тети, были с непокрытыми головами. Хиджаб еще не был обязательным, и женщины еще могли появляться на публике без него. Улица была забита мотоциклами и машинами, и для парковки не осталось свободного места. Реза высадил нас перед воротами в мечеть и поставил машину в одном из проулков. Крепкие платаны, высаженные вдоль дороги, показались мне знакомыми. Это была улица Вали-Аср, та самая, куда мы ходили несколько месяцев назад на демонстрацию. Мягкий бриз покачивал тени на плечах людей, а серьги и очки поблескивали в танце света и тени.

Мы встали в очередь. Уже потеплело, и мама́н разрешила мне не надевать пальто поверх темно-синего вельветового платья. В тот день я была в носках с кружевом и новых туфлях и изо всех сил старалась их не испачкать. Мар-Мар тоже надела то же платье, что и на Новруз. Мы были похожи на близняшек. Люди вокруг казались счастливыми и добрыми, говорили мама́н комплименты о том, какие мы очаровательные, и даже щипали нас за щеки, что я просто ненавидела. Мама́н отвечала им сердечно и объясняла, что у нас год разницы; я привередничала в еде, вот Мар-Мар и росла быстрее. Чтобы пройти в двойные ворота мечети и зайти во двор, нам понадобился час. На стенах во дворе висели плакаты, и они занимали меня во время нашего медленного продвижения. Я узнавала буквы, которые уже выучила, и пыталась прочитать слова. Над главным входом в мечеть висел огромный портрет аятоллы Хомейни.

– Зачем люди сюда пришли? – спросила я Резу.

– Можи, мы пришли сюда голосовать за Исламскую республику, – сказал Реза. Он поднял меня с земли и усадил на локоть. – Видишь, люди заходят внутрь? В зале для молитв стоят ящики для голосования. Мы зайдем внутрь и опустим наши карточки для голосования в эти ящики.

– А что значит «голосование»? – спросила я.

– Это значит, что мы будем выбирать свой вид правительства. Никакой больше монархии. Никакого шаха.

Я вспомнила дни призывов к смерти и день, когда шах Мохаммед Реза покинул Иран, но не поняла, что Реза имел в виду под выбором правительства. Концепт демократии, особенно исламской, был смутной и дурно определенной идеей даже для взрослых иранцев. Я ничего не знала о демократии, хотя меня заворожили детали процесса голосования в тот день в мечети Фахрие. Карточки для голосования были занятными прямоугольниками, разделенными перфорированной линией на две равные разноцветные части. Справа была красная с печатным НЕТ, слева зеленая с рукописным ДА. Все члены моей семьи проголосовали в тот день. Даже мама́н, несмотря на некоторые сомнения, порвала карточку надвое и протолкнула свое ДА в ящик. Она, как и большинство иранцев, надеялась, что новая республика принесет всем справедливость и равенство, и пусть даже исламский стиль республики не был четко определен, многие скептически настроенные граждане проголосовали в ее пользу. Люди злились из-за социального неравенства между богатыми и бедными и роскошной жизни, которую вела семья Пехлеви. Экстравагантное «празднование 2500 лет Персидской империи», которое шах устроил за несколько лет до революции, многих иранцев вывело из себя расточительством иранской монархии. Одним из основных обещаний аятоллы Хомейни было распределение богатства нашей богатой нефтью страны поровну между всеми гражданами.

Выйдя из зала для молитв, мы с Мар-Мар принялись бегать друг за другом вокруг фонтана для омовений во дворе. С приходом весны по нашим венам заструилась свежая кровь, и солнечный свет на коже казался приятным. Мы играли, пытаясь найти карточки с ДА среди тысяч красных карточек, которые голосующие бросали на землю. Своими иссиня-черными туфлями мы взбивали алое море НЕТ, которое укрывало плитку двора. Две буквы «нун» и «ха» затопили двор. Но мы не могли найти ни единой зеленой карточки с «алеф», «ре» или «йа».

На крыльях Руха

И тогда я поднялся и, развязав свой тюрбан, снял его с головы и складывал его, и свивал, пока он не сделался подобен веревке, а потом я повязался им и, обвязав его вокруг пояса, привязал себя к ногам этой птицы и крепко затянул узел, говоря себе: «Может быть, эта птица принесет меня в страны с городами и населением. Это будет лучше, чем сидеть здесь, на этом острове».

«Второе путешествие Синдбада-морехода»

После праздников мама́н вернулась на квартиру за нашими игрушками, книгами, одеждой и школьной формой. Назад в дом ака-джуна она приехала на голубом «Жуке», набитом вещами. Машину она припарковала в саду под шпалерой с виноградом. В обед, когда все прилегли поспать, я прокралась в «Жук» в поисках пулевого отверстия. Я нашла маленькую круглую дырочку в крыше с водительской стороны. Солнечные лучи проникали свозь эту дырочку, освещая путь пули. Я вдруг была шокирована мыслью, что баба́ могли убить, будь он в то время в машине. Пуля пронзила бы его голову. Я почувствовала облегчение от того, что он покинул страну за несколько дней до революции.

После Новруза новое исламское правительство открыло школы. Я носила то же бордовое плиссированное платье с белым вязаным воротничком, которое носила в школу всегда. От девочек все еще не требовали покрывать волосы. К концу весны я выучила алфавит фарси и с некоторым трудом могла читать заголовки газет.

Однажды в мае Лейла открыла французские окна гостиной, выходящие в сад, и села рядом со мной, перечитывая свою книгу по биологии перед экзаменами и следя за тем, как я делаю домашнее задание. Цветы в саду ака-джуна были в полном цвету, и сладкий запах жимолости залетал в комнату на легком ветру. Азра отварила фасоль в стручках и выложила ее с посыпкой из соли и засушенных розовых лепестков в большую фарфоровую вазу с бирюзовым узором. Она начала вязать мне свитер и уже связала половину скрытых ромбовых узоров из фиолетовой пряжи. Мар-Мар тренировалась в вязке обычной английской резинки большими спицами. Мама́н рано утром уехала подавать документы на визу в Соединенные Штаты.

– Тетя Лейла, можно мне пойти вязать с Азрой? Я закончила писать последнюю страницу.

– Нет. Прежде чем пойдешь, ты должна почитать газету. – Она закрыла свой учебник по биологии и протянула руку за первой страницей «Кейхана». Ака-джун разбросал вокруг себя газетные страницы, а сам читал статью