Книга Философия ужаса - Ноэль Кэрролл

природным феноменом, - можно утверждать, что он не поддается тому типу жесткого определения, который я предлагаю. Скорее, это понятие с нечеткими и, возможно, развивающимися границами. Оно поддерживает множество пограничных случаев, которые не могут быть отнесены к жанру или исключены из него иначе, как по воле случая.

Тем не менее, даже если хоррор является таким открытым понятием, упражнения по его формулированию в терминах необходимых и достаточных условий все равно полезны, особенно для понимания жанра. Возможно, и правда, нельзя провести резкую границу между арт-хоррором и его соседями, потому что его границы несколько подвижны. Но теория, подобная предложенной, основанная на экстраполяции парадигмальных случаев, все же может улучшить наше понимание не только самого хоррора, но и его спорных соседей.

Ведь даже если предложенная теория ужаса не является неуязвимо всеобъемлющей, она предлагает, по крайней мере, четкое представление о центральных или основных случаях арт-хоррора. Если существуют спорные контрслучаи, которые теория не учитывает, теория все же может быть полезна для освещения этих примеров, показывая в терминах самой теории, как мотивированы интуиции, что эти контрслучаи должны учитываться.

Рассмотрим случай с фильмом Хичкока "Психо". Можно представить себе утверждение, что его следует рассматривать как пример ужаса. Но, конечно, моя теория не считает его таковым, потому что Норман Бейтс - не монстр. Он - шизофреник, тип существа, к которому наука относится благосклонно (хотя и самообманно, как следует из фильма). Но есть много причин рассматривать "Психо" как фильм ужасов. Это и образ старого темного дома, и драматизм коридоров. Сюжет разворачивается в одиноком месте, вдали от проторенных дорог, где появление одинокой женщины высвобождает сексуальные силы.

Нападения, убийства и инцест. Кроме того, различные структуры повествования (например, нарастание до финального проявления мерзкого существа), тактика шока (внезапные движения и нервирующие, пронзительные струнные Бернарда Херрманна), образы (например, скелет) и даже освещение наводят на мысли о фильмах ужасов. При таком количестве соответствий, не стою ли я на месте, отказываясь принять этот фильм за образец ужасов?

Возможно. Но более интересным с точки зрения информативности моей теории является тот факт, что, основываясь на ней, я могу объяснить, почему зрители так склонны считать "Психо" фильмом ужасов. Ведь даже если Норман Бейтс не является монстром с технической точки зрения, он начинает приближаться к центральным чертам арт-хоррора, как я их разработал. То, что безумец с мясницким ножом угрожает, не нуждается в комментариях. Но, кроме того, Норман Бейтс в силу своего психоза напоминает нечистых существ, лежащих в основе концепции арт-хоррора.

Он - человек-нор: не мужчина и не женщина, а оба. Он сын и мать. Он из живых и мертвых. Он и жертва, и виктимизатор. Он - два человека в одном. Он ненормален, потому что он интерстициален. В случае Нормана это скорее функция психологии, чем биологии. Тем не менее он является мощной иконой нечистоты, и в конечном итоге именно поэтому я считаю, что комментаторы склонны относить "Психо" к фильмам ужасов. Разработав основную теорию ужаса, мы, следовательно, сможем определить важнейшие черты такой фигуры, как Норман Бейтс, которые заставляют людей причислять его к фигурам ужаса. Будем ли мы в конечном итоге считать "Психо" ужасом - это вопрос решения. Тем не менее, разработав определение основных случаев ужаса, мы получаем возможность объяснить, что именно в таких фигурах, как Норман Бейтс, заставляет людей относить его к ужасам. Иными словами, обладание основной теорией ужаса имеет объяснительные преимущества.

Объяснительное преимущество этой основной теории ужасов можно также проиллюстрировать ее способностью справляться с причудливыми случаями. Недавний пример - ремейк Дэвида Кроненберга "Муха", возможно, самая "дрянная" версия легенды о Красавице и Чудовище из когда-либо созданных. В этом фильме есть все атрибуты фильма ужасов, включая монстра. Но классифицировать его как фильм ужасов как таковой, без оговорок, кажется не совсем правильным. Оно не позволяет уловить существенное отличие этого фильма от остальных представителей жанра. Теория ужасов, предложенная здесь, может объяснить это отличие.

Фигура мухи в этом фильме, несомненно, нечиста. Он не только гротескный человек/насекомое, его поведение отвратительно. Он переваривает пищу снаружи, что напоминает рвоту. Казалось бы, он должен быть самой парадигмой ужасного объекта, но на протяжении большей части фильма он таковым не является. Почему?

Ужасающий объект - это соединение угрозы и нечистоты. Однако на протяжении большей части фильма муха-монстр не представляет угрозы. У него есть девушка, которая, как мы уже говорили, сигнализирует о нашей реакции на муху, и до конца фильма, по крайней мере, она не чувствует угрозы от мухи. Напротив, она остается обеспокоенной. Аналогично, на протяжении большей части фильма зрители, действуя через подругу, эмоционально реагируют на муху в терминах отвращения, оттеняемого сочувствием и заботой. Ситуация меняется в развязке, когда муха становится опасной для всех. Но любопытный аффект, которым пропитана большая часть фильма, согласно нашей теории, можно определить благодаря тому, что существо представлено как не ужасающее из-за чувства безопасности подруги по отношению к мухе. Она, как и мы, испытывает явное отвращение к его недугу, но ее забота о нем заставляет ее пытаться преодолеть это, и я думаю, что идеальный зритель также делает это.

Одним из чрезвычайно успешных авторов, чьи произведения иногда относят к жанру ужасов, является В.К. Эндрюс. Ее книги, такие как "Цветы на чердаке", а также ее сиквелы и приквелы, посвящены скрытому инцесту. Очевидно, что то, что здесь воспринимается как противоестественное, неестественно и отталкивающе с точки зрения морали. С моей точки зрения, это крайнее расширение жанра, которое я бы отверг. Но я думаю, что многие, кто не является явным сторонником теории арт-хоррора, подобной той, что предлагается здесь, также будут испытывать дискомфорт при включении серии "Цветы на чердаке" в этот жанр. С другой стороны, такой роман, как "Сезон охоты" Джона Койна, где потомство нескольких поколений инцеста в буквальном смысле чудовищно и отвратительно, - более подходящий кандидат для включения в жанр.

Я рассмотрел обвинение в том, что мое использование концепции монстров в моей теории ужаса слишком узко. Но можно также утверждать, что оно слишком широкое. Если монстры - это существа, существование которых отрицается современной наукой, то не является ли монстром герой комиксов Супермен? Это кажется не только неблагодарным, учитывая все, что Супермен сделал для нас, но и неправильным, если мы думаем о монстрах как о существах настолько уродливых, что они нас пугают, то есть как о существах в некотором роде гротескных. Но Супермен, напротив, может считаться образцом определенных идеалов мужской красоты.

Но, конечно, смысл "монстра", который я использую, не