Книга Клинок света. Книга первая - Джез Кэджио

class="p1">Я ухмыльнулся и поднял руку настолько, насколько позволяли путы. Он вздохнул и кивнул мне:

– Давай, выкладывай, чего там у тебя?

– Всё понял. А если я громко пукну? Это может привлечь чьё-то внимание, но я же в этом не виноват, правда? Тогда шокера не будет, верно? – спросил я, прикидывая, получится ли напукать государственный гимн, как мы, бывало, проделывали это с Томми. Вообще-то я вчера поел бобов, так что может быть?

Классно, парень, сам знаю.

Он устало покачал головой, выдал мне профилактический разряд и отошёл. Перестав дёргаться, я сразу оскалился. Его приятель Хмурый освободил меня от ремней, вместо них заковав по запястьям и лодыжкам в цепи, и поднёс шокер к моему лицу, чтобы я не усомнился в том, что он с радостью пустит его в ход.

– Ты вроде нормальный парень, Джек, но очень уж похож на Томми. Оба одинаково глупо пытаетесь давить, чтобы выяснить границы дозволенного. Так что дай-ка я тебе всё предельно просто объясню. Будешь бесить барона – он не станет тебя бить или выкидывать из самолёта. Он тебя убьёт. Точнее, заставит нас это сделать. А мне это дерьмо на совести не нужно, так ты уж сделай одолжение, хотя бы при нём веди себя прилично. Когда он решит, как с тобой быть, я объясню тебе всё, что смогу, идёт?

Я стиснул зубы, сделал глубокий вдох, загоняя злость поглубже, и для разнообразия попытался подумать, прежде чем ответить.

– С одним условием, – выдавил я.

– С каким?

– Вы тоже будете называть Дафну так, как его на самом деле зовут.

Джоханнс принялся неистово ругаться, но капитан позволил себе сдержанную улыбку и сказал ему:

– Заткнись, а? Не надо усугублять… Дафна.

Я ухмыльнулся, слушая издаваемые Дафной нечленораздельные звуки, и поклялся какое-то время побыть хорошим мальчиком. Шокер от моей шеи убрали, ремень безопасности отстегнули, но оковы на запястьях и щиколотках оставили, поэтому идти было сложно.

А когда запястья сковали с лодыжками ещё одной цепью, топать пришлось пригнувшись. Чертовски неудобно, но выбора у меня всё равно не было.

По широкому трапу меня быстро вывели из самолёта и усадили в большой чёрный «мерседес», припаркованный рядом. Я заметил, как Дафна, Мелани и кто-то ещё садятся во вторую машину, и с любопытством огляделся. Где бы мы ни оказались, очевидно, это было высоко в горах.

Всё покрывал снег, виднелись только взлётные полосы да небольшая цепочка радостно светящихся окошек тяжеловесного бетонного здания. Была ночь, снег валил не переставая. Только мы все расселись, как машины тронулись, и я принялся смотреть в окно сквозь падающий снег. Мимо плыла обочина, фары освещали множество сугробов и то и дело попадавшиеся деревья. Вот и всё. Скука смертная.

Я снова уставился в летящий снег и попытался мысленно упорядочить всё, что произошло. Итак, я был у них в руках, но каждый раз, открывая рот, только усугублял своё положение. Я понял, что именно я делал: изображал крутого парня и старался показать, что не боюсь. Внутри всё сжималось от ужаса, но я знал: если они это поймут, то повернут мой страх против меня.

На данный момент к моим услугам было два варианта защиты: во-первых, я требовался живым для выполнения какой-то работы, а во-вторых, был непредсказуем.

Что ж, постараюсь не ронять марку.

Минут через двадцать машины наконец-то замедлили ход. Уши перестало закладывать от высоты и скорости, а потом я увидел здание. Оно было немного странным: отчасти походило на альпийский лыжный курорт, отчасти на готический замок, отчасти – на пристанище злого гения.

Машины остановились, я скорчил гримасу и Хмурый наполовину повёл, наполовину потащил меня вперёд. Повсюду стояла вооружённая охрана, за несколько минут я насчитал не меньше десятка. Завидев нас, все подбирались и вставали на караул.

Потом меня повели по коридорам, устланным коврами, мимо огромных картин и мраморных бюстов, причём все они изображали, по-видимому, одного человека. Был он огромен и выглядел несуразно: грузный, либо с редкими волосами, либо в нелепом парике.

При этом на всех портретах он был разным: на одном кожу будто покрывала чешуя, на другом глаза были странные, на следующем у него появлялись когти… Даже волосы наводили на мысль о губернаторе из «Пиратов» – серии фильмов, где все герои носили кружева и парики. Единственное, что оставалось неизменным, – это выражение лица. Абсолютно на каждой картине было заметно, что на всех присутствующих он смотрит сверху вниз. Козёл.

Мы миновали ещё три лестничных пролёта и десяток комнат, и наконец-то мне велели сесть на мягкий стул у огня. Я тихо присел. Усталость от событий последних дней наконец одолела меня, и как бы я ни хотел продолжать браваду, сил на неё уже не осталось.

Я огляделся. Картины в золочёных рамах, пушистые ковры и лепнина занимали большую часть комнаты. Обстановка буквально кричала о благосостоянии и власти.

– Так ты говоришь… – начал я, обращаясь к капитану, но тот только рыкнул, чтобы я заткнулся.

Внимание привлёк звук из-за двери. Дверей в этой комнате было две. Одна – та, через которую мы вошли, и другая, которая внезапно открылась. Появился высокий человек в полном фраке, как пингвин. Сначала он кивнул охраннику, потом глянул на меня.

– барон Сангвис примет вас сейчас. Идёмте скорее.

Потом он развернулся и возвратился в комнату. Меня схватили за руку, и охранники вздёрнули меня на ноги прежде, чем я успел сказать что-нибудь саркастическое.

– Помни, что я сказал тебе, парень. Придержи язык, – пробормотал капитан, когда меня резко подтолкнули к двери.

Я вошёл в комнату. Она была больше, чем мне показалось на первый взгляд, может быть, метров двадцать в длину и десять – в ширину. Весь центр занимал огромный обеденный стол. В одной из стен пылал камин, заполняя пространство мерцающим светом и качающимися тенями.

Когда дверь за моей спиной закрылась, комната погрузилась в зловещий сумрак, который рассеивал лишь свет от камина да нескольких подрагивающих свечей. Я огляделся и никого не увидел, но у камина стояли два кресла: одно обыкновенное, другое – очень массивное. Ко мне они стояли спинками, но я увидел, как из массивного кресла поднялась рука и лениво указала мне на кресло поменьше.

Я осторожно подошёл, обогнул меньшее кресло и внимательно осмотрел барона, прежде чем опуститься в кресло, к которому меня немедленно приковали.

Даже сидя, он возвышался надо мной на целых полметра: грузный, с пивным пузом, которое тщетно пытались скрыть сшитые хорошим портным одежды.

Волосы у него были густые и белые, ниспадавшие кудри обрамляли лицо, а глаза… Глаза были странные. Волосы –