Книга Зуботолог по обмену, или Шире рот, Клыкастик - Анна Сафина

Седрик оглянулся и заметил фея. – Вы обзавелись питомцем? – удивился он, с интересом разглядывая Дэна.

– Кого это ты назвал питомцем? – тут же вспылил фей, напрочь позабыв о рамках приличия и о том, что к нам пожаловал помощник самого первого лорда. – Да я тебе сейчас все зубы из одного отверстия выбью и в другое вставлю! – он подлетел к гостю и замахал перед его лицом маленькими кулачками, демонстрируя всю серьезность своих намерений.

– Дэн, немедленно прекрати! – в ужасе воскликнула я и, схватив его за крылья, оттащила в сторону. – Простите, пожалуйста, не знаю, что на него нашло. Дэн, а ну быстро извинись перед уважаемым гостем, – потребовала я у вспыльчивого муд… Мужчинки.

– Не буду, он первый меня обозвал, – насупился тот, повиснув на крыльях у меня в руке.

– Занятное существо. Впервые такое вижу, – вопреки моим ожиданиям Седрик не разозлился.

– Это зубная фея – Дэнис. Он будет помогать мне лечить пациентов, – поспешила пояснить, пока помощник лорда пребывал в хорошем расположении духа.

– Что ж, надеюсь, он действительно поможет вам справиться с работой, иначе вы отправитесь на каменоломни, – Седрик поставил саквояж на стол и достал папку с документами.

– Но меня же оправдали, какие каменоломни? – если честно, я испугалась. Несмотря на то, что я умела лечить, это не гарантировало никакого успеха, ведь в этом мире не было подходящих условий для качественного лечения. Да что там говорить, тут только удалять и можно, а для сохранения больных зубов вообще ничего нету.

– Ничем помочь не могу, таковы условия договора, – мужчина пожал плечами.

– Договора? – от стресса я похоже начала тормозить.

– Договора, – повторил он для особо одаренных. – Мы нанимаем вас в качестве городского зуботолога, а вы платите пятьдесят процентов от дохода в государственную казну. Если в течение трех лет по каким-то причинам вы прекратите лечебную деятельность, то мы отправим вас на другие виды исправительных работ.

– А то, что у меня нет диплома, вас не смущает? – уточнила на всякий случай, вдруг мне поблажку сделают.

– Диплом дело наживное. По моим данным, вы четыре года ходили в подмастерьях у зуботолога. Я поднял архивы и выяснил, что Корнезуб удосужился оформить вас официально, ведь за наставничество наше государство выплачивает небольшое жалование и снижает процент налогов, – Седрик зарылся в кучу бумаг, сверяя каждое слово. А его словам я не удивилась, Корнезуб был довольно жадным типом, на него похоже. – Его подмастерьем была некая Рисальда Иноземская, я так полагаю, это вы? Или у него кто-то еще был в учениках?

– Ну конечно же я! Кто ж еще?! Просто я не знала о том, что Корнезуб все это провернул. Да и фамилию он, видимо, сам придумал, а вот имя мое, да. Я – Рисальда, или просто Риса, – старалась говорить уверенно, но от волнения вспотели ладони, и я все время их вытирала о подол платья, хорошо хоть старое надела, чтобы во время уборки не жалко было испачкать.

– Вот и замечательно. Я взял на себя смелость и сделал вам справку, удостоверяющую личность именно на это имя. А еще господин Корнезуб был так любезен и перед тем, как отправиться в места лишения свободы, подписал вам новенький диплом. Поздравляю, – Седрик достал из саквояжа два свитка и протянул мне.

Наверняка Корнезуб не по собственному желанию и доброте душевной сделал это.

Ошарашенная таким поворотом дел, машинально приняла первые в этом мире мои документы. Теперь меня никто не назовет нелегальным мигрантам. С этого момента все официально, и я полноправный гражданин этой страны.

– А мне сделают документы? – оживился Дэн и потянул ручонки к свиткам, чтобы полюбоваться. – А то ж, сами знаете, без бумажки ты какашка!

– Дэнис! – я была готова упасть в обморок от его поведения.

Сегодня же проведу воспитательные работы и вымою ему рот с мылом. Хорошо еще, что ему хватает ума не материться, как ночью, когда я его в ведре закрыла, или когда он мылся в холодной воде. При одном воспоминании фейского запаса бранных словечек уши в трубочку сворачиваются.

– А что Дэнис?! Разве я не прав? – он пожал плечами, и мы оба посмотрели на Седрика, ожидая, что же тот ответит.

– Думаю, это возможно, правда, придется оформить его, как ваше личное имущество, заплатите небольшой налог, и у вашего помощника будет справка о принадлежности.

– Как это имущество? Я по вашему похож на мебель? Да я! Да я… – Дэн взлетел с моего плеча и умчался в ванную.

Удивленно переглянувшись с Седриком, мы услышали отборный мат, рожденный большой или больной фантазией. Таких мудреных словосочетаний я еще никогда в жизни не слышала.

– Простите, у него чувствительная натура, – я натянула любезную улыбку, готовясь прихлопнуть Дэна, как только мы останемся наедине. От промывания мозгов и гигиенической чистки рта он теперь точно не отделается.

– Действительно, ранимая душа у этого малыша, – задумчиво произнес мужчина. Хорошо, что фей не слышал, как его только что назвали. Страшно представить, что бы было.

– Давайте продолжим, – предложил Седрик и разложил на столе несколько бумаг. – Вам нужно подписать тут и тут. Этот экземпляр останется у вас. Еще необходимо посетить городскую ратушу и зарегистрироваться. После этого вам выдадут лицензию с регистрационным номером. Этот номер нужен будет для уплаты налогов. Раз в месяц будете приходить в налоговую и, предъявив номер, вносить необходимую сумму.

Получив мои подписи и разъяснив мне все тонкости, помощник первого лорда собрался уходить.

– Если вдруг у вас возникнут затруднения, вот адрес лорда Адальберта, попросите дворецкого позвать меня, и я к вам спущусь, – он протянул визитную карточку. – Ах да, забыл предупредить, вам раз в месяц необходимо будет заходить к инспектору полиции отмечаться. Так что советую вам исправно выполнять работу.

Огорошив меня напоследок, Седрик ушел.

Отложив поход за лицензией и справкой для Дэна, я решила позавтракать и сходить на рынок за моющими средствами, иначе такими темпами еще не скоро наведу порядок в клинике.

Но сначала нужно провести воспитательные работы:

– Дэнис! А ну иди сюда, паршивец!

Глава 8

Вредный фей долго не хотел выходить из ванной. Ох и натерплюсь я еще с ним. Но вот выгнать его, пока не поздно, у меня рука не поднялась. Жалко, но больше всего останавливало то, что он знал обо мне правду. Хотелось, чтобы рядом был хоть кто-то, кому