Книга Меридон, или Сны о другой жизни - Филиппа Грегори

— Лучше пойди, детка, — ответила она.

И я забрала вещи без слов.

Наутро я едва могла справиться с процедурой надевания всего этого. Данди помогла мне, хотя сама была ужасно занята, вновь и вновь укладывая свои волосы, пока они наконец, к ее удовлетворению, не образовали высокую блестящую корону, увенчанную белым чепчиком. Я же, наоборот, опустила его пониже и постаралась спрятать под него волосы, жалея только о том, что они недостаточно длинные и выбиваются наружу упрямыми завитками.

Я подошла к зеркалу и, пока Данди была занята собой, стала внимательно рассматривать свое отражение. Прежде я никогда не смотрелась в зеркала. Я разглядывала свои раскосые глаза мерцающего зеленого цвета, свою бледную кожу с россыпью веснушек на носу, мятежные густые локоны вокруг лба и улыбающийся рот. Да-да, я улыбалась, хотя глаза оставались грустными, да и мало у меня было причин для радости.

— Ты могла бы быть очень хорошенькой, — и розовое личико Данди появилось в зеркале рядом с моим, — если бы ты только не смотрела так мрачно. И хоть немного улыбалась мальчикам.

— У них нет того, что мне нужно. — Я отошла от зеркала. — С какой стати мне им улыбаться?

Данди облизнула пальцы и стала подкручивать локоны.

— А что бы ты хотела? — лениво поинтересовалась она. — Что они не могут тебе дать?

— Мне нужен Вайд, — немедленно отозвалась я.

Данди повернулась и уставилась на меня.

— Ты все еще мечтаешь об этом? — изумленно спросила она. — Теперь, когда у тебя есть шелковая юбка, и бриджи, и амазонка, и мы с тобой можем зарабатывать пенни в день. И мы так хорошо питаемся. И все смотрят на нас. Все! Каждая девушка хотела бы иметь такое же бархатное платье, как у меня. И ты все еще мечтаешь о какой-то дребедени.

— Это не дребедень! — страстно воскликнула я. — Ты ничего не понимаешь. Это моя тайна. Ты тоже мечтала об этом, когда мы жили с отцом и Займой. И я не собираюсь отказываться от своей цели только из-за того, что временно попала кому-то в услужение.

— Услужение! — зло произнесла Данди. — Не называй это так. Я ношу платье не хуже, чем у леди.

— Это всего лишь тряпка, — гневно возразила я. — Только глупая цыганка вроде тебя, Данди, может на это клюнуть. Посмотри на настоящих леди — они не носят таких побрякушек, как ты. Леди носят дорогие красивые платья, и вдобавок свои собственные. Они не наденут десять позолоченных браслетов, у них он только один, но из настоящего золота! Их одежда всегда чистая. И они говорят тихими голосами. Они совсем не такие, как мы!

Данди вмиг налетела на меня, я даже не успела увернуться. Она нацелилась ногтями, будто намереваясь вцепиться мне в глаза и расцарапать щеки. Я была сильнее, чем она, но она оказалась гораздо увертливее и вдобавок была рассержена, как ошпаренная кошка.

— Я ничуть не хуже леди, — крикнула сестра и сорвала с меня чепчик.

Но он был пришпилен к волосам, от боли я вскрикнула и оттолкнула ее. Так же инстинктивно, как она, я сжала руку в кулак и двинула ее в челюсть. Данди отлетела назад.

— Меридон, ты свинья!

Она опять бросилась на меня и, опрокинув на матрац, уселась на мне верхом. Я сопротивлялась и барахталась, но бесполезно. Тогда я тихо спросила:

— Ну что ты так взбесилась?

Данди поднялась и подошла к зеркалу рассмотреть ушиб. Я села и поднесла руку к щеке. Она кровоточила.

— Мы с тобой по-разному смотрим на вещи, — грустно сказала я. — Ты думала, что можешь выйти замуж за джентльмена, когда мы жили в маленьком грязном фургоне. А теперь ты считаешь себя равной леди, потому что зазываешь людей в балаган. Мне, например, это совсем не кажется вершиной успеха.

Сестра глянула на меня через плечо, презрительно выпятив прелестные розовые губки.

— Передо мной открывается масса возможностей, — упрямо сказала она, повторяя слова Роберта. — Когда я стану Мадмуазель Данди на Летающей Трапеции, от предложений не будет отбоя. Даже Джек окажется у моих ног.

Я потрогала голову, и мои пальцы стали липкими от крови. Чепчик тоже был запачкан. Я собиралась заплакать, но слова Данди встревожили меня.

— Я думала, что ты оставила мысли о Джеке, — осторожно сказала я. — Ты же помнишь, что говорил его отец.

— Я знаю, что ты разделяешь мнение Роберта, — самодовольно ответила Данди и занялась своей челкой. — Да и Джек больно много воображает о себе. Но теперь, когда я узнала, как он богат, я, пожалуй, займусь им.

— Сначала нужно зацепить его, — ответила я.

Меня охватила паника. Данди понятия не имела о деспотической натуре Роберта. Если она рассчитывает женить Джека на себе и стать хозяйкой в той гостиной, куда нас даже не пускали на порог, она просто сошла с ума от тщеславия. Соблазнить его ничего не стоит. В этом я была уверена. Но с Робертом Гауэром такие штучки не пройдут. Вспомнив, как он оставил рыдающую жену на пустынной дороге и сам уехал, я почувствовала, как вдоль моей спины пробежала дрожь.

— Оставь эту идею, Данди, — умоляюще выговорила я. — У тебя еще будет много возможностей. Джек только первая из них.

Сестра улыбнулась своему отражению, любуясь ямочками на щеках.

— Я знаю! — самоуверенно сказала она, но тут же повернулась ко мне, и выражение ее лица мгновенно изменилось. — Ох, Мери! Моя маленькая! Я не хотела так обидеть тебя! — И она засуетилась вокруг кувшина и стала краем полотенца стирать кровь с моей щеки и головы. — Какая же я свинья! — сокрушенно приговаривала Данди. — Извини, пожалуйста, Мери.

— Оставь, — отмахнулась я. Эта суета и ласковые поглаживания заставили меня стиснуть зубы. — Что там за шум?

— Это Роберт, — ответила Данди, выглянув в окно. — Они все собрались во дворе и ждут нас.

И она сбежала к ним вниз по лестнице. А я подошла к окну и высунулась.

— Я никуда не пойду, — объявила я громко.

— Почему это? — сурово спросил Роберт. Здесь он говорил с нами особенно строгим хозяйским голосом. — Вы что там, поцапались?

— Да. — И Данди, стоя перед ним, улыбнулась ему, словно приглашая оценить шутку. — Но теперь мы снова друзья.

Не меняя выражения лица, Роберт поднял руку и наотмашь так хлестнул ее по лицу, что она чуть не упала. Но миссис Гривс подхватила ее и поставила на ноги, сохраняя при этом полное спокойствие.

— Ваши лица. — Роберт говорил ровно и не повышая голоса, — как и все остальное, принадлежат мне. И если вы деретесь, то на здоровье, но чтобы не оставалось никаких следов. Надумай я завтра дать представление — и Мери не смогла бы работать. А если у тебя синяк на подбородке, то ты не сможешь ни созывать публику, ни сидеть у входа. В общем, пора выставить вас. Такие драчливые девки идут по две за пенни.

— Но они не умеют ездить верхом, — тихо возразила Данди.

— Да, и поэтому я выгоню только тебя, — резко обернулся к ней Роберт. — Ты здесь никому не требуешься. Поднимись, приведи Мери в порядок, и идите за нами.