Книга Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 51. Марк Розовский - Дорничев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего же ты хочешь? — крикнул Гена. — Дура!
— Я груш хочу! — Марина повернулась. — Дурак! — и убежала с рынка.
Володька и Гена ошалело смотрели ей вслед.
— Так… Ну, мужик, сколько же стоит твой бобик, говоришь? — Гена сейчас шумно дышал через нос и криво улыбался Володьке. Вид у него был теперь совсем не бравый, побитый у него был какой-то вид.
— С утра… пятнадцать просил!.. — неуверенно объявил цену Володька. Он был сейчас почему-то сильно испуган. Ему казалось сейчас, что вот-вот появится на рынке милиционер и заберет их всех вместе с бобиком и Генкой.
— Возьми четвертной. Сдачи не надо! — хмуро, сквозь зубы сказал Гена и расплатился. — Мне этот… эта…
— Кобель, — подсказал Володька, еще не веря в то, что произошло.
— …дороже жизни! — договорил парень и, прижав щенка к груди, медленно и неуверенно пошел прочь.
1974
Жогло
Пригласили меня в одно солидное учреждение.
— Сделайте, — говорят, — нам то-то и то-то. Мы слышали, что вы в этом деле специалист, каких мало.
— Пожалуйста, — говорю. — Рад помочь… Но как вы мне мою работу будете оплачивать?. Я ведь у вас не в штате…
— А пусть, — говорят, — это вас сейчас не волнует. Мы — организация серьезная, не лавочка какая-нибудь… У нас в истории еще не было случая, чтобы кто-то в нашу кассу пришел и без ничего вышел. Одно только важно: лишь бы вы были не рвач.
— Да нет, — говорю, — я просто деньги за свою работу люблю получать.
— Это вы сейчас не один такой. Сейчас многие этим страдают. Но мы торговаться не привыкли. Верьте, за нами не заржавеет. Приступайте!
Я и приступил. Сделал все, что требовалось, в лучшем виде. Пришло время расплачиваться за содеянное. Меня спрашивают:
— Сколько у вас фамилий?
— Одна, — говорю. — Как и у всех.
— У всех много фамилий. Одна — по паспорту, другая — по матери, третья — по месту жительства…
— Как это, — спрашиваю, — может быть фамилия — по месту жительства… Я что-то не понимаю…
— А очень просто, — говорят. — Допустим, по паспорту ваша фамилия Пупкин. По матери — Остолопов. А живете вы… ну, скажем, в Мерзляковском переулке. Вот мы тогда берем и заключаем с вами три договора: один с Пупкиным, другой с Остолоповым, третий с Мерзляковским. Вы к нам приходите и три раза расписываетесь в трех ведомостях. Понятно?
— Понятно, — говорю. — Записывайте… Значит так: по паспорту я — Коршунов, по матери… этот… как меня?.. Персиянинов!.. А по месту жительства, извините, я — Лев Толстой, Живу, простите, на его улице.
— Так, — мне говорят, — очень прекрасно. Два договора, считайте, мы с вами уже оформили. А вот с Львом Толстым, конечно, ничего не выйдет. Разговоры начнутся, подозрения всякие… «Что за Лев?.. Да не тот ли самый?.. Да что ему от нас нужно?.. И почему мы его на работу приняли?.. И вообще, зачем нам нужны такие — с бородой и длинноволосые?» Нет, вы его лучше замените, Толстого вашего.
— Кем?.
— Да мало ли… Назовите себя Бескудниковым, Кузьминкиным, Медведковым, Дегуниным, Беляевым, на худой конец, Богородским…
— Нет-нет, — говорю, — это далеко от центра… А я хочу поближе что-нибудь.
— Поближе, — говорят, — у нас уже все занято. Вы не один у нас деньги хотите получить!..
— Ладно, — говорю. — Пишите: Елисеевский. В честь одноименного гастронома. Это хоть и не мое место жительства, но зато и в центре, и всегда продукты свежие…
Через пару дней прихожу в кассу. Называю подряд три фамилии. Кассир говорит:
— Вам не выписано.
— Кому «вам»? — спрашиваю. — Мне одному или мне троим?
— Всем.
— Кому «всем»?.. Тем, которые я, или нам, которые они?
— Им, — говорит кассир. — И вам… Никому.
— Кому «никому»? — спрашиваю. — Я один у вас за троих работал! Вы мне должны заплатить!
— Вам, может быть, и заплатим, когда выпишем, а им — нет, потому что они у нас не работали!
— Да поймите… они — это я!.. А я — это они!
— Ничего не знаю, — говорит кассир. — Если вы не вы, то идите наверх и выясняйте, кто вы. Я не вам не могу вам платить!
Пошел я наверх. Выясняю. Мне говорят:
— Видите ли… В настоящее время мы вам на троих выписать не можем. У нас ревизия на носу. Поэтому мы решили вас все же оформить на одну фамилию. А те фамилии вы пока забудьте. Помните только то, что по матери.
— То, что по матери. — я говорю, — это я никогда не забываю!..
— Вот и отлично, — говорят. — А сколько у вас жен?
— Ни одной, — отвечаю.
— Точно «ни одной» или все же имеется?.. Не спешите. Подумайте.
— Да точно, — говорю. — Что я, сумасшедший?..
— Вы — нормальный, но могли забыть, как все нормальные люди забывают. Ну… хотя бы бывшая. С которой вы развелись.
— Да нету у меня никакой. Поэтому я еще не разводился. А зачем вам?
— Нужно. В ваших же интересах. Иначе придется вас самого в декрет отправлять?
— Меня?.. В декрет?! Я — мужчина!
— Это неважно. А вместо жены вы бы не могли нам кого-нибудь привести?
— Кого???
— А все равно. Мы бы ее тут в темпе оформили. Но не как вашу жену, а жену какого-нибудь нашего человека. Потом быстренько отправляем ее в декретный отпуск, а наш человек приносит нам документ о разводе, мы от него через суд требуем выплаты алиментов, ваша жена их от него получает и передает вам. Сумма та же самая, но все по закону. Идет?
— Идет, — говорю. — Есть у меня одна… такая… но она на это сама вряд ли согласится.
— На что?.. На то, чтобы мы ее оформили как вашу жену?
— Нет, — говорю, — на передачу мне этих денег!
— Тогда, — вздыхают, — надо искать другие законные пути по борьбе с нашими законами.
— Ищите, — вздыхаю и я. — А когда найдете, позовите.
Через неделю зовут!
— Жогло! — кричат. — Жогло!.. Вы — Жогло!.. Это ваша новая фамилия.
Ладно, думаю. Жогло так Жогло. А почему я Жогло, даже и не спрашиваю.
Иду к кассиру.
— Посмотрите, — говорю, — на «Жогло»!.. Там должно быть выписано.
— А вы на какую букву, — спрашивает кассир, — на «мэ» или на «жэ»?
Я говорю:
— Я Жогло на букву «жэ». Разве не ясно?
— Я не о том. Я спрашиваю: вы — мужчина или женщина?
— Откуда мне знать? — говорю. — Да и вам какая разница?
— Большая, — говорит кассир. — У меня на мужчин и женщин — разные ведомости. Если вы мужчина — это одно. А на женщин у меня совсем другие
