Книга Голод Рехи - Мария Токарева

представало нагромождением неровных камней и истлевшими обугленными скелетами. От них уже не доносился не только дурманящий аромат пищи, но и запах тления: они просто лежали, придавленные грудами кирпичей, раздробленные обломками.

Рехи шел на звук по остаткам немой улицы, невольно дорисовывая, кто и как умер в этом пристанище призраков. Кого-то прихлопнуло обломком, у него из головы вытекал мозг – вот и дыра в пожелтевшем черепе. Кого-то раскромсало пополам – он, наверное, корчился, подбирая потроха. Кости оставались среди камней, а тех, кому посчастливилось умереть на земле, уже давным-давно похоронил песок, хотя носок сапога случайно что-то раскапывал. Занятное зрелище. Рехи даже отвлекся от прочих невеселых мыслей.

Суеверия уже не пугали, чуть раньше он повстречал кого-то похуже, а теперь просто молча рассматривал умерших горожан. А загадочный звук все нарастал, особенно когда в спину подул промозглый, но душный ветер. Источником шума оказалось странное сооружение, единственное уцелевшее. Оно устремлялось в небо в четыре человеческих роста или даже выше, но не напоминало гору, разве только срезанным шпилем, ведь горы не бывают такими квадратными. Кажется, это называлось башней. Звук шел с самой вершины, и Рехи после всех потрясений совсем не боялся, поэтому задумчиво зашел под полуобвалившийся свод входа, натыкаясь на выщербленные ступени, и поднялся на самый верх. Там, на узкой площадке, и висел, покачиваясь, источник шума.

«Похож на язык… Эй, что, тоже голоден?» – Рехи с усмешкой обратился к уныло колыхавшейся вытянутой полусфере. Поначалу испугавший звук на самом деле не нес никакой угрозы. А руины башни показались подходящим пристанищем для последнего из общины без роду и племени.

«Исходит голод

Колокола звуками

Тусклыми. Тихо», – протяжно прокатилось вдоль сознания.

– Да кто ж ты такой? И что делаешь в моей голове? – Рехи недовольно постучал по темечку рукоятью меча, потом потер ушиб и вздохнул. Избежать вторжений в свой разум никак не удавалось, значит, это не стоило лишних усилий.

«Тут-то меня ящеры не достанут», – сообразил расчетливый житель пустоши. С башни открывался отличный обзор, а крупные рептилии наверняка застряли бы на винтовой лестнице. Разве только мешал постоянный гул. Тогда смекалистый Рехи взял меч, посмотрел, как крепится язык колокола, и с силой ударил по ржавой петле.

– Все, онемел ты, приятель. Нечего странников привлекать.

Установилась тишина, только пустошь где-то надрывно охала далекими горными обвалами.

Довольный, Рехи устроился, растянувшись на боку подальше от края люка. Но сон почему-то не шел, глаза бессмысленно рассматривали новое пристанище. На стенах вдоль парапета проступали сгоревшие картинки, вроде как они назывались фресками. На них в разных сюжетах просматривались странные фигурки, напоминавшие Митрия. «Крылатые люди… – заметил Рехи, уже засыпая. – Нелепость какая-то. Поклонялись, как богам… Наверное, я поклоняюсь своему голоду. Мы все».

Проснулся он, когда красные сумерки колыхались сизыми отблесками, озаряя пустошь. До Падения это время считалось днем, все вставали и шли по делам. Теперь же время суток давно не имело значения, Рехи мог бы спать и до кромешной ночи. Но его потревожил шелест среди развалин. Уши и чутье никогда не позволяли застать врасплох, так что он вскочил, обнажив меч, и спустился вниз, притаившись за башней. Но стоило в ясных багряных отсветах различить пришедшего в обитель призраков, как оружие невольно опустилось. А зря…

Расплата

– Лойэ?! Я думал, ты мертва, – охнул Рехи, не ожидая от себя такого радостного изумления. Наверное, сказались впечатления последнего времени.

– Мертва… Как же! Не-е-т! Жива! – горько ухмыльнулась Лойэ, но тут же взорвалась с рыком хищника: – Ты бросил меня умирать! Я звала тебя из-под песка! Звала!

Она выхватила костяной клинок и подсечкой сбила Рехи с ног. Отравленный наконечник стремительно понесся к бьющейся жилке на шее. Пришлось срочно отступать, откатываться за камни, тревожа покой древних скелетов.

– Выходи! Я тебя живьем сожру! – дико заревела Лойэ, но Рехи только отступал. А она гоняла по всем развалинам с неукротимостью голодного ящера. Рехи всегда знал, что с этой полоумной лучше не связываться. Стоило ей почуять запах крови, как тонкая невысокая девушка превращалась в смертоносного хищника. Она и в минуты плотских утех постоянно кусалась, а теперь, похоже, и правда вознамерилась съесть. Хотя она имела право на свой гнев.

Рехи не оправдывался, не протестовал против обвинений. В конце концов, если бы он по-настоящему дорожил своей случайной избранницей, то услышал бы ее крики о помощи в развалинах деревни. Говорили, влюбленным и страх перед ящерами да бурями не мешал. Вроде в таких ситуациях и проверялась искренность чувств. Хотя какие чувства? Лойэ же сама всегда говорила, что их не связывает ничего, кроме охоты. А прочие забавы на сытый желудок – просто забавы, не более того. Впрочем, с чего бы тогда Рехи так обрадовался встрече с этой ненормальной? Зря обрадовался. Светлые чувства не для мира пепла и тьмы. «Вот я дурак, еще и меч опустил…» – запоздало сокрушался он. Еще повезло сохранить при себе оружие.

Сначала Лойэ повалила его на песок и едва не проткнула горло клинком, но Рехи вовремя выставил блок, закрывая руками лицо и шею, за что получил рваную рану повыше запястья. Потом удалось отбить новый взмах смертоносного жала своим мечом-клыком. Сперва Рехи не хотел калечить единственную выжившую из своей общины. Он-то надеялся вместе продолжить скитания. Двое – это уже не один, не сухое дерево, проткнувшее черноту неба. Но, видно, не судьба. Злобная она тварь, эта судьба, о которой все твердили. Рехи скорее верил в хаотическую смену бессмысленных событий.

«Голод остался единственным чувством. Так. Друг друга едят», – вздохнул кто-то в голове, на что Рехи только закатил глаза: «Со-о-олце тебе на голову! Ну, тебя только не хватало!» Его не слишком заботило, кто вещает: в пустоши все рано или поздно сходили с ума. Больше беспокоило странное затишье: Лойэ умело скрывалась.

Они раскатились в разные стороны после первой стычки, Рехи метнулся за башню, а там куда-то в завалы. В обители призраков хватало мест для пряток. Еще не покидала надежда придумать какой-нибудь план, но тот все не складывался, не хватало красноречия. Оправдываться? Лгать? Правда-то была проста: бросил на милость ящерам, пару раз вздохнул и ушел куда подальше. А Лойэ выжила, выбралась самостоятельно и выслеживала свою «добычу».

Рехи даже не чуял ее, а эльфы обычно различали друг друга издалека по неуловимому для человека запаху. Каждый носил отпечаток своего, уникального. Аромат тела Лойэ всегда нравился больше остальных, порой пьянил не меньше свежей крови, если поглубже вдохнуть, зарыться носом в ее макушку,