Книга Сожженные девочки - С. Дж. Тюдор

Сунув ноги в стоптанные тапочки, я выхожу на площадку, включаю свет в прихожей и спускаюсь вниз.

В кухне я выдвигаю ящик и шарю под кухонным полотенцем в поисках бумаги и табака. Я обшариваю весь ящик, но так ничего и не нахожу. Блин! – еле слышно вырывается у меня. Фло.

К счастью, у меня есть запасной план. Я ныряю в гостиную. Мои книги по большей части все еще в коробках, но некоторые из них, включая толстую Библию в кожаном переплете, уже перекочевали в видавший виды книжный шкаф. Библия похожа на церковный артефакт, но на самом деле я обнаружила ее на какой-то гаражной распродаже. Она должна бы содержать Слово Божие, но эта Библия полая внутри. Отличный тайник для фляжки, если у вас имеется подобная склонность, или, в моем случае – запасной коробочки с табаком, пачки бумаги и зажигалки.

Я возвращаюсь обратно в кухню, скручиваю сигарету и открываю дверь. Ночной воздух напоен знакомыми ароматами. Энотера, луноцвет и жасмин. Ночные цветы. Вспоминаю, как этот аромат проникал в окно моей спальни, когда я была ребенком.

Я с силой затягиваюсь сигаретой, пытаясь заглушить воспоминание, тяну в себя никотин, но это не помогает притупить рваные зазубрины моей тревоги. Я остро ощущаю тишину, темноту, сталкивающиеся друг с другом мысли.

Здесь темнота не такая, как в городе. Там ее смягчают уличные фонари, сияние витрин, свет фар проезжающих автомобилей. Здесь темнота настоящая. Это темнота, в которой мы жили до огня и электричества. Голодная темнота, полная скрытых глаз. Здесь кроется зло, думаю я и тут же задаюсь вопросом, откуда взялась эта мысль. Мой мозг сегодня определенно заходит слишком далеко.

Я поднимаю сигарету к губам… и замираю. В часовне горит свет.

Какого ч…

Он мерцает в верхнем окне. Может, это отражение фар какого-то автомобиля? Нет, окно обращено в сторону дома, а не дороги. Вот опять. Тусклый огонек, мигающий наверху. Неисправная лампочка? Замкнувшаяся проводка? Или в церковь кто-то проник?

Я в нерешительности слежу за огоньком. Затем, потушив сигарету, возвращаюсь в дом и открываю шкафчик под раковиной. Мне припоминается, что вчера я видела там фонарь. Он, конечно, может быть без батареек, но я ни за что не шагну в эту непроглядную тьму, освещая себе дорогу телефоном. Я включаю фонарь. Он испускает яркий луч света.

Схватив ключи, я иду по узкой дорожке от домика к часовне, направив перед собой свет фонаря. Тихий внутренний голос сокрушенно напоминает мне, что именно так поступают персонажи в фильмах ужасов. Тупые людишки, которые неизбежно умирают жуткой смертью еще до того, как на экране появляются вступительные титры. Я пытаюсь не обращать на этот голос внимания.

Протягиваю руку к двери часовни. Вечером я ее закрывала. Отлично помню, как поворачивала тяжелый ключ в замке. Он заел, и мне пришлось налечь всем своим весом, чтобы заставить его провернуться.

Сейчас дверь приотворена.

Секунду поколебавшись, я толкаю ее, открывая пошире. Вхожу внутрь. Свет фонаря освещает небольшой кусок пространства. Темнота давит на меня со всех сторон. Где тут выключатели? Я поворачиваюсь вправо и шарю по стене. Теперь темнота у меня за спиной. Где эти проклятые выключатели? Пальцы касаются пластика.

Лампы гудят и моргают, оживая. Свет тусклый и желтый. Он с трудом пробивается сквозь слои пыли и паутины и не особо помогает рассеять мрак. Церковь кажется пустой. Но проблема с церквями заключается в том, что в них полно всяких уголков и потаенных местечек, где легко присесть и спрятаться.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

Удивительно, но ответа нет. Я крепче сжимаю фонарь. Он достаточно увесист, чтобы послужить неким подобием оружия. В другой руке я держу тяжелый ключ, вставив его между пальцами так, что острый конец торчит наружу. Именно так я поступала по ночам в городе.

Свет виднелся наверху, так что я начинаю взбираться по боковой лестнице на балкон. Тут еще темнее. Балкон освещен лишь двумя лампочками. И снова этот странный запах. Запах дыма и гари. Я свечу фонарем вокруг. Ничего, кроме рядов деревянных скамей. Я иду вдоль них, направляя луч фонаря в темные проемы между скамьями. Но там никто не прячется.

В дальнем конце балкона я вижу маленькую узкую дверцу. Наверное, чулан. Я иду к дверце, держа перед собой фонарь и стискивая ключ. Дотянувшись до двери, распахиваю ее сильным рывком. Изнутри вываливается куча подушек для скамей.

Я отскакиваю с бешено бьющимся сердцем. Затем позволяю себе вздохнуть с облегчением. Это всего лишь подушки, Майкл.

Я снова подхожу и заглядываю в шкаф. Он крохотный и набит остатками подушек и молитвенниками. Тут никто не смог бы спрятаться. Я наклоняюсь и подбираю подушки, только теперь заметив, что они почернели и обуглились, как если бы их поджигали. Странно, но этим мог бы объясняться запах дыма. Я запихиваю их обратно в шкаф и закрываю дверцу. Едва я это делаю, как снизу доносится какой-то звук. Тихий скрип, как будто кто-то открывает дверь часовни. Мое сердце колотится с такой силой, будто пытается вырваться из груди. Я бегу обратно между скамьями и поспешно спускаюсь вниз, стараясь не подвернуть ногу.

Оказавшись внизу, обвожу лучом фонаря храм. Никого не видно. Немного помедлив, направляю луч на алтарь. Лампа для чтения включена. Я уверена, что до этого она не горела.

Я иду к ней. На алтаре что-то лежит. Библия. Маленькая, в голубом переплете. Вроде тех, что дают детям в воскресной школе. Она открыта, и часть текста выделена маркером: 2 Коринфянам 11: 13–15.

Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их.

Я, похолодев, смотрю на эти слова. А затем беру Библию в руки. Один ее уголок почернел, как будто от огня. Я открываю ее на первой странице. Когда я посещала воскресную школу, нас заставляли подписывать Библии на внутренней обложке. И действительно, тут есть имя. Оно написано голубыми, почти полностью выцветшими чернилами. Я провожу кончиками пальцев по призрачным буквам.

Мерри Дж. Л.

Они лежат в высокой траве за домом. Невидимые среди высоких листьев. Урок изучения Библии окончился. У них есть несколько минут свободного времени, прежде чем пора будет возвращаться домой. Мерри шарит в кармане джинсов и извлекает помятую сигарету и зажигалку «Бик».

– Будешь?

– Мне нельзя. Преподобный придет к чаю.

– Зачем?

– Мама хочет, чтобы я брала дополнительные уроки Библии.

– Дополнительные? Со стариканом?

– Нет. С новым. Ты его уже видела?

Мерри пожимает плечами:

– Ну да.

– Он немного похож на Кристиана Слейтера.