Книга Выживший на адском острове - Александр Тамоников

– Извините, господин, будете что-нибудь заказывать?

– Нет, – ответил Бергер.

Шпор бросил на стол монеты, не забыв про чаевые:

– Мы уезжаем.

– Спасибо. Заходите еще. Счастливого пути!

К аптеке в Ольденхорсте по улице Вильгельмштрассе, 24, они подъехали в 15.37.

– Мне подождать или пойти с тобой? – спросил Шпор.

– Найди стоянку. Но так, чтобы был виден выход. Как появлюсь, подъедешь.

– Понял.

«Фольксваген» поехал в сторону Зендерплаца, развернулся и встал за квартал от дома 24.

Бергер зашел в аптеку. Похожий колокольчик издал мелодичную трель, предупреждая продавца о приходе покупателя.

Ильза Кребс обслуживала аккуратную старушку неопределенного возраста.

– Мне, милочка, еще что-нибудь от мигрени.

– От мигрени, – повторила Кребс, – минуту, – и подала старушке пузырек с таблетками.

– Вот это вам подойдет. Инструкция на этикетке.

– Мне знакомо это лекарство. Я потому и прихожу сюда, что вы, фрейлин Кребс, подберете именно то, что помогает, а не будете подавать все, что ни попадя, лишь бы продать.

– Благодарю вас, фрау. Что-то еще?

– Да, пожалуй, что-нибудь слабительное, в прошлый раз я брала… о боже, ну и память стала, – совсем забыла. Но препарат помог.

Аптекарша улыбнулась:

– Я помню, фрау Шиннер.

– Очень мило с вашей стороны.

Бергер стал за аккуратной старушкой и терпеливо ждал своей очереди. Кребс видела его, но не подавала вида, что они знакомы.

Прошло не менее двадцати минут, пока Кребс обслужила старушку и та, расплатившись, ушла.

– Добрый вечер, Ильза.

– Добрый, Пауль.

– Как ты работаешь с такими женщинами, как эта фрау?

– Приходится. Эта еще ничего, а вот когда приходит ее подруга – считай, полдня потеряно. И что только у нее не болит! Ладно, с чем приехал?

– Будем говорить здесь?

– У тебя много сведений?

– Достаточно, чтобы занять минут двадцать.

– Тогда я закрою аптеку. Фрау Шиннер ушла, подруга ее куда-то уехала, остальные подождут. У меня же могут быть свои личные дела?

– Само собой.

Кребс вывесила табличку «Перерыв». Она провела Бергера в комнату, служившую ей складом и канцелярией.

– Присаживайся, кофе сварить?

– Так мы потеряем больше времени.

– А ты пока рассказывай, это мне не помешает.

Бергер рассмеялся:

– С юмором у тебя порядок.

– А без него здесь можно сдохнуть среди этих гитлеровских морд.

– Ну-ну, спокойно. Вари кофе.

Пока Кребс колдовала над электрической плиткой, Бергер передал ей все, что узнал от Матиса.

Ильза едва не выронила турку.

– Фашисты взорвали остров вместе с заключенными?

– Да.

– Мрази!

– Но главное в этой трагедии – не гибель заключенных, как это ни кощунственно звучит, а орудие, которое обладает такой мощью. Представь, что такое окажется на фронте. Батарею подобных орудий не надо даже подводить к линии фронта. Она и со ста километров разнесет на куски любой объект, как на острове.

– Откуда тебе известно, что это новое орудие стреляет с такого расстояния?

Бергер достал сигарету:

– Не против?

– Я тоже закурю.

Она приоткрыла форточку, выходившую во внутренний двор.

– А нас не услышат? – спросил Бергер.

– Нет, во дворе пусто.

– В общем, так, Ильза. Неподалеку, в двух километрах от города, находится полигон. Выстрел был произведен оттуда. До острова Ургедон, где взорвался снаряд, около восьмидесяти двух километров. Не думаю, что снаряд взорвался на излете.

– Но откуда такая уверенность, что выстрел был произведен именно с полигона Хенсдорфа?

Бергер допил кофе, потушил в пепельнице окурок, который Ильза тут же бросила в бумажный пакет, и посмотрел на аптекаршу:

– У меня в отряде есть женщина, Эмма Вальзер. Она учитель химии в школе. Подрыв снаряда на Ургедоне был осуществлен в воскресенье, 20-го числа. В воскресенье школа не работает, и Эмма решила навестить свою тетю в деревушке Зальнер. По автомобильной дороге – это где-то около десяти километров, по прямой, через лес – около четырех. Эмма решила пройтись пешком по лесу. Ее путь лежал мимо северной части полигона.

Когда она оказалась рядом с ним, ее повалил с ног оглушительный взрыв. Эмма сначала ничего не поняла, еще подумала, что взорвался склад на полигоне, потом любопытство взяло верх. Она подползла к колючей проволоке и увидела необычное орудие. Оно было больше, чем обычная пушка. Рядом находилась группа офицеров и штатских, а также расчет во главе с гауптманом – всего около десяти артиллеристов. Еще она заметила машины, отдельный дом и небольшую казарму, огражденные внутренней колючкой. Их раньше на полигоне не было: Эмма частенько ходила к тетушке этой лесной тропой.

Кребс затушила сигарету:

– Твоя Эмма увидела даже погоны командира расчета? Это с другого-то конца запретной зоны?

– Это небольшой полигон – он с трудом подойдет для подготовки батальона. Я знаю его, приходилось там бывать.

– Дальше?

– После выстрела все чего-то ждали. Потом старшему группы поднесли полевой телефон. Он что-то крикнул. Эмма не слышала, что именно. Но все, кто был у орудия, начали поздравлять друг друга, а лейтенант, который непосредственно командовал расчетом, даже стрелял в воздух из «Вальтера».

– Подожди-подожди, ты говорил о гауптмане, теперь о лейтенанте.

Бергер кивнул:

– Я волнуюсь, Ильза, оттого и путаю. Да, со слов Эммы, среди артиллеристов был гауптман, а командовал расчетом лейтенант. Эмма не стала испытывать судьбу и скрылась в лесу. Дошла до деревни. Там тоже слышали выстрел и сильно волновались. А вчера ко мне явился Матис из прибрежной деревни Туир, откуда за месяц до этого были отправлены на остров сто заключенных, охранная рота СС и несколько офицеров. Об этом я уже докладывал. Утром туда же была отправлена вторая партия.

Кребс удивилась:

– На тот же остров, что был расстрелян?

– Да.

– Но зачем?

– Скорее всего, сначала навести порядок, а потом строить что-то новое для следующего обстрела. И это будет уже не городок, как прежде, а что-то более серьезное. Иначе чем объяснить, что заключенных отправили в два раза больше, чем в прошлый раз?