Книга Летающая башня или до чего доводит дружба с демоном - Светлана Салтыкова

— О, с удовольствием! — отвечает господин Говард, — Сейчас я продемонстрирую вам чудеса не доступные этому миру.

Профессор встал прямо, сосредоточился, сделал несколько непонятных пассов руками, и соседний стул взлетел в воздух, да так там и застыл.

— Ну, как, теперь верите?

Я удивленно пожала плечами.

— Смотрите еще, — раздраженно произнес мужчина.

Стул громко свалился на пол, зато моя сумка вдруг раскрылась и оттуда вылетели тетрадки, осев на полу, словно осенние листья.

— Ну, как?! — протянул профессор, донельзя довольный собой.

— О, замечательно! Необыкновенно! Невероятно! — иронично пробурчала я, но господин Томпсон моей иронии так и не заметил.

— Теперь верите?! Я в нашем мире — великий маг и волшебник, — с достоинством проговорил он.

А я при этом чуть не зашлась в приступе сумасшедшего смеха, прекрасно понимая, что же произошло на самом деле две секунды назад. Фальшивый «маг и волшебник» ничего толком-то и не сделал, лишь руками помахал, что безусловно может каждый. Фокус со стулом и книгами раскрывался совершенно по-другому и не являлся заслугой одного Томпсона, а скорее привидения того противного старикашки, который не так давно уже залетал к нам в аудиторию.

К сожалению, мой преподаватель не остановился на достигнутом и продолжил «поражать» своими умениями.

— Я могу даже вот это яблоко на столе заставить взлететь и затанцевать в воздухе, — хвастливо произнес он.

Затем профессор внимательно посмотрел на несчастный фрукт, натужился, словно самолично сейчас будет поднимать что-то неимоверно тяжелое, от напряжения у него даже лицо покраснело.

— Смотрите! — прокричал он.

Но… яблоко не взлетело, а по-прежнему лежало на месте, только странно при этом дергалось.

Я же просто ухохатывалась, глядя на то, как невидимые призрачный старичок и мой домовой дерутся сейчас за этот фрукт. Мохнатик уже давно нацелился на него, а когда увидел, что добыча уходит прямо из-под носа, естественно не сдержался и бросился в бой. Вот именно из-за этого конфликта господина Томпсона и ожидал полнейший провал. И что только он не делал: махал руками, словно крыльями, выпучивал глаза, бормотал всякую тарабарщину, но ничего так и не происходило. Постепенно его лицо приобрело свекольный цвет, а губы затряслись от гнева.

— Не понимаю! Всегда же действовало!

И снова забормотал, но теперь более отчетливо, и я даже смогла разобрать несколько слов. «Джос! Джос!» — примерно так они звучали. Но и это не помогло, привидение лишь взглянуло на мага и продолжило борьбу. А вот и заключительный раунд… Победитель… Звучит неслышный сигнал гонга… однозначная победа… мохнатого домового… Ура!!! Яблоко падает на пол и навсегда теряется под столом в лапках моего знакомого. А поверженный Джос обиженно поглядывает на всех нас из угла импровизированного ринга.

— Простите, Наталия, и с магами иногда случаются конфузы, — бормочет преподаватель.

— Да, уж, — смеюсь в ответ.

— Так ты веришь в множественность миров? — вмешался в наши эксперименты Николсон.

— А почему бы и нет? — хмыкнула я.

— И веришь, что мы — из Селении?

— Возможно, — нахмурилась и выдала, — Но почему вы решили, что мои родители тоже оттуда?

— Просто нам удалось провести один ритуал, который и доказывает, что этот мир не является для тебя родным, а значит и твои близкие тоже не отсюда, ну, по крайней мере, один из них точно.

— Да?! — я открыла рот и уставилась на этих двоих, но затем ко мне вернулись мое верное недоверие и совсем не ехидное ехидство, — И когда же вы успели? Я что-то такого не припоминаю, а, прошу заметить, провалами в памяти не страдаю!

— На последней лекции, когда вы находились у меня в кабинете, — пояснил профессор.

Я попыталась тут же вспомнить занятие, все до мельчайших подробностей, но в памяти всплыл лишь неожиданный сон и резкое пробуждение. Неужели, это и был ритуал?!

— После него у тебя появилась белая прядь волос, — выдал Николсон.

А меня будто током шарахнуло в тот момент. Все было именно так. Вот это да! Неужели и я, и мои родители и правда не отсюда?! Я тут же стала мысленно перебирать какие-то детали, факты, которые всегда казались незначительными, но теперь приобретали совершенно другой смысл. Так вот и странные сны, и необыкновенная физическая выносливость, и мое общение с более тонкими материями объяснялись всего лишь моей иномирной сущностью.

— И кто они, мои родители? — прошептала, едва шевеля губами.

— Мы не знаем, — вздохнул Николсон.

Его взгляд сейчас потеплел, словно он желал в этот момент действительно поддержать меня. Я недоверчиво помотала головой, что за наваждение?

— Но вы можете сами разузнать про них, — предложил профессор, — отправившись с нами в Селению.

А я захлопала глазами, зачарованная и одновременно испуганная такими далекими, в прямом смысле этого слова, перспективами.

— Нам нужно лишь ваше согласие, и я обещаю: новый мир тут же откроет объятия для своего потерянного ребенка, — проговорил господин Томпсон, затем проникновенно улыбнулся и замолчал.

В кабинете повисла тишина, но для меня она не была таковой. В этот момент я слышала, как гулко бьется мое сердце, а мысли скачут бешеными зайцами. «Вот, бли-и-ин! Такое впечатление, что сейчас мозг взорвется!» — подумала, хватаясь за голову.

— Так что? Вы готовы к путешествию? Мы можем начать хоть сейчас! — поторопил профессор.

— Мне нужно подумать… — медленно проговорила я.

Голова кружилась, перед глазами мелькали черненькие противненькие мушки и насвистывали бравурный марш, ноги подкашивались — в общем состояние то еще.

— Какое «подумать»?! — заорал господин Томпсон, — Время не ждет! Мы больше не хотим задерживаться!

— Постой, Говард, — резко осадил Николсон, — Нате действительно нужно время, чтобы все осознать и принять взвешенное решение.

— Но, как же… вы же знаете сами… — немного растерялся профессор.

— Я все понимаю! — рявкнул тот, а потом с нажимом проговорил, — Но Ната должна подумать! Так будет правильно!

Преподаватель покачал головой, но больше ничего не сказал. И знаете, я обрадовалась этому, моя бедная голова не могла вынести еще и их перебранки.

— Ну, я тогда пойду? — несмело прошептала в ответ.

Профессор кивнул. Я медленно поднялась, меня изрядно штормило и покачивало, а пол радостно танцевал под ногами.

— А проведу! — кинулся ко мне Николсон.

Но я не согласилась. Сейчас мне было не до его лживых ухаживаний. Я видела, как тут же потухли его глаза, и он отвернулся от меня к окну, в которое давно уже заглядывала осенняя ночь.