Книга С горячим приветом от Фёклы - Анна Зенькова

– Вот тебе списки. Читай громко и выразительно фамилию и номер комнаты. Ясно?

Я сказал «ясно» и чуть ли не вырвал эти списки у нее из рук. Могла бы уже в таком возрасте и сама читать научиться.

– Комната № 1: Кляузе, Микуленко, Кретилин, Степнов.

– Кляузе! Я! – Гнусик вырвался с чемоданом вперед.

– Я! – завопил Яшка и тут же припустил следом.

– Не поняла? – Ирма спустила очки на нос. – Вас что, двое – Кляузе?

– Да нет же, – хихикнул Яшка. – Я – в смысле следующий. Микуленко.

Ирма недовольно цокнула.

А я на всякий случай отодвинулся от нее подальше и сказал:

– Следующий?!

– Кретилин, есть! – пробасил Ржавый.

«Кретинин», – мысленно исправил я и самодовольно ухмыльнулся. Оказывается, даже в такой сомнительной должности можно найти свои плюсы. Минус был только в том, что следующим по списку шел Степнов. То есть я. А значит, мы с Кретининым снова очутились в одной комнате.

Глава 7

Столовая в лагере оказалась просто огромной. И при этом все столики были заняты. Я сидел за своим и гадал, сколько же здесь работает поваров. Сто, тысяча? Или один многорукий монстр, который и жарит, и варит, и месит тесто одновременно, чтобы прокормить такую прорву орущих детей. А тех, кто орет громче всех, он незаметно утаскивает в подсобку и крошит вместе с луком на салат.

Я свой сразу в сторону отставил, а вот блинчики съел. Вкуснющие! Сами тоненькие, а начинка прямо вываливается.

Мне такие Фёкла пекла. И всегда по воскресеньям. Это был наш с ней блинный день. Вечером в субботу я специально ложился спать пораньше, чтобы блинный день наступил поскорее. И, засыпая, уже представлял его запах – теплый, масляный. Во сне я заворачивался в одеяло, как в блин, и дышал носом, гоняя туда-сюда сладкие сны. А проснувшись, тут же бежал на кухню – узнать, пришел ли он. И он, конечно, был там, вместе с Фёклой и горкой желтых кружков на тарелке. Он ни разу меня не подвел. Может, поэтому я рос таким счастливым?

Может, поэтому я теперь такой несчастный? Из-за того, что вырос? Или потому, что cегодня среда? А значит, блинный день – ненастоящий. Они теперь все были ненастоящими, эти дни, в которых я жил без Фёклы.

– Ты чего не ешь? – спросил Яшка, таращась на мой салат. – На диете?

– Ага, – сказал я. – Хочешь, доедай.

Он схватил тарелку и чуть ли не съел ее вместе с салатом. Редкий человек этот Яшка. Даже лук ест, не говоря уже о других ингредиентах. «Мало ли что там у монстра с фантазией?»

– Ешь лук, говорят тебе! – велела Фёкла и постучала мне по голове. Только изнутри. – Ты и так доходяга. А без витаминов от тебя вообще ничего не останется.

– Замолчи. – Я отмахнулся от нее и стал смотреть на Майку.

«Елисеева. Ничего так, ей идет».

Мы с Ирмой ее в двенадцатую заселили вместе с двумя дылдами. Одна в сарафане, а вторая тощая и с хвостом. Вроде смирные. Мне, конечно, с ними чай не пить. Главное, чтобы они Майку не обижали.

Фёкла продолжала ковырять мне голову:

– А яйцо почему не съел? Там же белок. Для мозгов полезно.

«Это когда они есть!» – Я так разозлился, что даже зажмурился. Ну, чтобы она вела себя потише.

– Нет, алё? – Ржавый бросил в меня скомканную салфетку. – Ты что, совсем припадочный? Чего глаза закатываешь?

– Соринка попала, – сказал я и моргнул со злостью. – А тебе что?

– Ну мало ли. – Он пожал плечами. – Может, ты болеешь.

Странный какой-то. Я всё ждал, когда он отомстит мне за свой зуб. Но Ржавый будто и забыл о нем. Даже кровать мне уступил.

Я же в комнату последний пришел. Пока мы там с Ирмой всех расселили! Смотрю, а у окна кровать стоит пустая. И Ржавый такой:

– Я тебе эту занял.

У меня даже челюсть отвисла. Я ведь правда у окна хотел.

А он сразу:

– Ну ты же любишь выть на луну.

И как заржет. Вот гад!

Он бесил меня до чертиков. Особенно когда прикидывался добреньким.

«Ах, может, ты болеешь? Ах! Ох! Тьфу!»

Я бросил в него салфетку. Он швырнул в меня зубочистку, которой ковырял у себя во рту. Надо было ему сразу все зубы пересчитать, чтобы не ржал без повода.

– Ладно вам, – вклинился Яшка. – Пошли на площадку, пока все места не заняли.

– Умгу, – подтвердил Гнусик, дожевывая салат. Еще один любитель лука нарисовался! Теперь понятно, почему он так часто плачет.

– Что я там забыл? – зевнул Ржавый. – Каждый год одно и то же.

Яшка вдруг изобразил загадочное лицо и такой:

– Там вроде Верка приехала.

– А кто это – Верка? – спросил я.

Яшка открыл рот, чтобы посвятить меня в тайну под названием «Верка приехала», но тут же закрыл обратно. Хорошо хоть язык не откусил, как ему Ржавый приказывал.

Судя по взгляду, он и мне что-то внушить пытался. Тоже мне черный маг выискался! Это хорошо еще, что я к чужим заклинаниям нечувствителен. Они от меня, как от Гарри Поттера, отскакивают.

Мы с Гарри вообще как двуяйцевые близнецы: внешне не особо похожи, но при этом сделаны из одного теста. Хоть он из Англии. У меня даже шрам похожий есть, только его за волосами не видно.

Я как-то спросил у Фёклы, откуда он взялся, а она сказала:

– Это ты в два года шкаф головой протаранил. – И еще такая: – Кхм-кхм.

Моя магическая сущность тут же восстала против подобного лицемерия.

«Ага, шкаф. Я что, совсем дурачок – на мебель бросаться?»

А она мне тут же:

– Ты уроки сделал?

«Значит, точно про шкаф придумала!»

– Нам только по физре задавали, – сказал я. – Голевую подачу на стадионе отрабатывать.

«Пусть знает, каково это – быть жертвой чужого обмана!»

– Я тебе сейчас такую подачу покажу – неделю не сядешь! – пригрозила мне Фёкла. – А ну марш за уроки!

«Ничего, ничего, – думал я. – Мир обо мне еще узнает!»

В общем, я посмотрел на ТОГО РЫЖЕГО, ЧЬЕ ИМЯ НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ, и мысленно послал его куда подальше. Например, на площадку к Верке, которая приехала.

А он, главное, собрался и пошел. Не зря, значит, я технику заклинаний годами оттачивал.

– Ну, чего расселся? Пошли уже! – Яшка ткнул в меня локтем.

– На Верку смотреть? – закинул я сети.

– На открытие смены, дурень! – прыснул Яшка.

Мы двинули к площадке. Я думал, это что-то вроде большой песочницы, а оказалось – чуть ли не концертный зал. Огромный такой навес со скамейками и сценой. Там уже народу собралось – туча. И приличных мест, как всегда, не было. Я сразу взял курс на галерку – оттуда хотя бы лагерь виден.