Книга История Великобритании - Кеннет О. Морган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того что произошло на Балканах и в Центральной Европе в июне-июле 1914 г., события быстро покатились к войне, и Германия решила, что настал ее час утвердить свое господство в мире. Британия в той ситуации практически не оказывала влияния на ситуацию. Она меньше всех других крупных европейских держав, за исключением, может быть, России, выигрывала в результате войны. И если бы немцы не оккупировали Бельгию, трудно сказать, вступил бы кабинет либералов в войну или нет. Однако немцы пренебрегли традиционной заинтересованностью Британии в обеспечении стратегического положения Нидерландов, а также тем, что они вместе с англичанами в 1870 г. гарантировали Бельгии независимость и соблюдали договор во все время Франко-прусской войны. Нападение на Бельгию решило дело, и Асквит, которого поддержало правительство, кроме двух лиц, подавших в отставку, — Джона Морли и Джона Бёрнса, вступил в войну. Он сделал это с тяжелым сердцем. Политическое руководство Британии вовсе не разделяло легкомысленное убеждение толпы, жаждавшей войны, что она должна «завершиться к Рождеству».
К войне на континенте Британия была подготовлена крайне плохо не только психологически, но и чисто физически. Ведение боевых действий на суше, например в Крыму или Южной Африке, считалось делом профессионалов и небольшого числа добровольцев. Военная доблесть ценилась в среде аристократов, джентри и становилась все популярнее в привилегированных школах, но на остальное население страны она не производила впечатления. Попытки правых милитаризовать общество провалились, несмотря на то что в 50-х годах XIX в. была создана милиционная армия, а потом и другие военизированные объединения — Стрелков и Волонтеров, вплоть до Национальной лиги воинской повинности лорда Робертса в 1900 г. Празднование дня Трафальгарской битвы, ежегодного военного праздника, показывало, что народ понимает войну только в виде оборонительных действий на море; тогда это называлось «политика синего моря». Кроме некоторых сельских районов, выражение «пойти в солдаты» или «получать королевский шиллинг» означало для простых людей, что человек потерял всякую надежду и махнул на себя рукой в период безработицы или какой-то катастрофы личного характера. Британская публика любила военные оркестры и яркую униформу, она видела в них развлечение, а не предвестников войны. Помпезность и склонность к домоседству были стилем британского образа жизни. В эдвардианскую эпоху государственные военные заказы на вооружение и строительство кораблей поглощали значительные суммы, они играли довольно большую роль в экономике северо-востока страны. Однако военные соображения почти не влияли ни на государственные умы, ни на сознание народа, в то время как на континенте приближающаяся война уже стала главной составляющей политической, социальной и экономической жизни. Первая индустриальная нация мира показала замечательный пример построения либеральной капиталистической демократии в условиях свободной торговли и мира. Но вторник 4 августа 1914 г. положил конец этому успешному эксперименту. Повторяя вслед за Киплингом, можно сказать:
Кеннет О. Морган
На ежегодном банкете в Мэншн-холле, который давал лорд-мэр Лондона 17 июля 1914 г., министр финансов Дэвид Ллойд Джордж произнес гневную речь, предупреждая о тревожной ситуации, сложившейся в британском обществе. Внутри страны «тройной альянс» шахтеров, железнодорожников и транспортных рабочих угрожал объединенной стачкой в защиту требований железнодорожников о 48-часовой рабочей неделе и признании их профсоюза, что могло привести к параличу всей промышленности. На другом берегу Ирландского моря Ирландия находилась на грани гражданской войны, и уже более 200 тыс. человек со стороны протестантского Ольстера и католического юга стали под ружье. Многовековая сага ирландского национализма, того и гляди, могла закончиться кровавой развязкой. За морями волнения на национальной почве происходили в Индии и Египте. Значительно ближе, в Юго-Восточной Европе, возобновились беспорядки националистов на Балканах, где 28 июня 1914 г. в Сараеве, в Боснии, произошло убийство австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника престолов Австрии и Венгрии.
В самой Британии накануне мировой войны в связи с внутренними противоречиями создалась угроза утвердившейся либеральной демократии, с чем существующие законы и общественные институты, казалось, не в силах были справиться. И все же, как уже не раз происходило в прошлом, перед лицом военной опасности эти противоречия были улажены с невероятной быстротой. Нацию сплотило чувство единой цели. В течение первых недель после того, как Британия 4 августа объявила о вступлении в войну, в отдельных случаях наблюдались проявления паники. Лишь благодаря решительным действиям Министерства финансов и Банка Англии удалось сохранить доверие к национальной валюте. Промышленность и торговля с трудом пытались отвечать на требования военного времени, что шло вразрез с их основным принципом — «веди бизнес как обычно».
Первые военные неудачи, которые постигли британские экспедиционные войска, наскоро собранные и отправленные во Фландрию и Францию, были почти катастрофическими. Войска потерпели тяжелое поражение на Ипре и в беспорядке, неся большие потери, отступили от Монса. Их боевая мощь оказалась подорванной с самого начала, поскольку от них осталось всего три корпуса. Только упорное сопротивление французов на реке Марне остановило стремительное продвижение германских войск на Париж и помешало быстрой победе немцев и их союзников австрийцев в сложившейся военной обстановке.
Однако после первых поражений народ Британии и его лидеры настроились на продолжительную войну. На время военных действий было отложено решение такого жизненно важного вопроса, как предоставление гомруля Ирландии. Политические партии объявили длительное перемирие. Утихли беспорядки в промышленности, бушевавшие летом 1914 г. Британский конгресс тред-юнионов (БКТ) даже опередил предпринимателей, провозгласив патриотические лозунги, соответствующие духу времени. Воцарилось спокойствие довольно своеобразного толка — его причиной стало широкое, хотя отнюдь не всеобщее признание справедливости этой войны со стороны Британии и ее союзников. Для того чтобы либеральное общество с этим согласилось, требовалось некое понятное для большинства людей объяснение ее целей. И такое объяснение предоставил Ллойд Джордж, который еще совсем недавно был решительным противником Англо-бурской войны 1899 г. в Южной Африке и самым левым членом либерального правительства Асквита. В первые недели Ллойд Джордж хранил подозрительное молчание. Но затем 19 сентября 1914 г., во время своей эмоциональной речи перед огромной аудиторией в Куинз-холле, где собрались его соотечественники-валлийцы, он безоговорочно высказался за войну до победного конца. При этом Ллойд Джордж выступал с высоких моральных позиций (или по крайней мере претендовал на это). Он говорил, что война ведется для защиты принципов либерализма и свободы «малых народов», таких, как Бельгия, беззастенчиво захваченная Германией, а также Сербия и Черногория, чьей независимости угрожала Австро-Венгрия. В том, что война идет за правое дело, не сомневались не только духовные лидеры всех христианских церквей, но, по его мнению, ее поддержали бы все герои либерального пантеона, начиная с Чарлза Джеймса Фокса и до Уильяма Гладстона. По понятным причинам войну одобрили «малые нации» внутри самой Британии — шотландцы и валлийцы.
