Книга Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

На улице возле базилики Грунтор ощутил сквозь землю, что Рапсодия упала.

67

Благословенный громко рассмеялся, увидев, как еще одно щупальце лианы пробилось сквозь пол и обвилось вокруг ноги Рапсодии, не давая ей приподняться.

— Ой, как же будут огорчены лирины, — с насмешливым сочувствием проговорил Орландо. — После такой великолепной церемонии! Столько усилий потрачено на коронацию, и как она чудесно прошла! Ну что ж, в следующий раз они сделают более удачный выбор.

Рапсодия отчаянно пыталась вырваться из плена цепких лиан, но у нее ничего не получалось. На коже выступил холодный пот — она вдруг вспомнила, как погибли Джо и Ллаурон. Рапсодия ощутила отвратительный запах возбужденного ф’дора, хотя находилась довольно далеко от алтаря, ее ноздри наполнила жуткая вонь горящей плоти. Пол со всех сторон ощетинился стеклоподобными шипами, выползающими из щелей между каменными плитами. Через несколько мгновений они превратятся в лианы и окончательно свяжут ее, а потом задушат.

Казалось, время замедлило свой ход. Чудовищность происходящего заставила сердце Рапсодии биться в такт с затихающим вращением земли.

«Поражение может вызвать конец Времени, — сказала в ее сне Элинсинос. — Я не могу об этом даже подумать».

Еще одно щупальце метнулось к горлу Рапсодии, она попыталась рвануться в сторону, но обнаружила, что практически не может пошевелиться.

Лианы еще сильнее впились в ее руку и ногу, заставив сердце мучительно биться. Она вновь услышала шепот драконихи, заглушаемый тяжелыми ударами ее сердца.

«Ты находишься в том месте, где начало Времен имеет свой конец. Как и конец Времен имеет здесь начало. Тут ничего нельзя изменить, но тебе по силам задержать его приближение».

Заставив ужас отступить, она продолжала сражаться с лианами и перекатилась на бок, ударив Звездным Горном по мерзкому растению, сковывавшему ее левую руку.

Меч сердито сверкнул во мраке базилики, и черное пламя свечей в люстрах полыхнуло в ответ. Благословенный скрестил руки на груди и оперся спиной об алтарь.

— Ты устроила хороший спектакль, твое величество. Просто первоклассное зрелище. Но боюсь, оно скоро закончится. — Орландо слегка наклонился вперед. — Я собираюсь забрать твою душу, Рапсодия, а также твоих друзей болгов, которые никак не решатся ступить на мою нечестивую землю. Какой сладкой окажется твоя душа! Не сомневаюсь, я получу большое удовольствие. Пожалуй, я оставлю тебе жизнь, пока буду поглощать душу, чтобы ты видела, как каждая ее частичка исчезает в моем горле и в пасти преисподней.

«Сосредоточься, — подумала Рапсодия, — не дай себя отвлечь».

Она выкинула слова ф’дора из своего сознания и изо всех сил потянула к себе левую руку, схваченную лианой. Другой рукой она нанесла удар огненным мечом, разбив лиану на тысячу кусочков.

Теперь, когда обе ее руки были свободны, она увернулась от выпада змееподобной лианы, ответив ударом меча в самое ее основание. Клинок соприкоснулся с лианой, и в том месте вспыхнул чистый белый огонь, ослепительный солнечный луч разогнал тьму, сжигая щупальце, тут же превратившееся в прах.

Однако петля, обхватившая ее ногу, затягивалась все сильнее, не давая выпрямиться. Рапсодия развернулась и, держа меч двумя руками, со всего размаха обрушила его на лиану. Во все стороны полетели каменные осколки, а от лианы, сожженной чистым огнем, остался лишь черный пепел.

Сердце Рапсодии постепенно успокаивалось, и перед ее мысленным взором возникла Элинсинос, которой она когда-нибудь задаст вопрос:

«Почему? Почему я? Почему такое тяжкое бремя легло на мои плечи?»

Рапсодия с трудом поднялась на ноги, и в ее голове прозвучал ответ Элинсинос:

«Потому что ты не одна».

Могучий боевой клич эхом прокатился по темной, лишенной окон базилике, отчего закачались многочисленные люстры, а колокола ответили оглушительным перезвоном. Рев сопровождался тяжелым топотом и грохотом падающих предметов.

Благословенный в ответ поднял руки. Из оскверненной земли вырвалось темное пламя, которое начало лизать стены, окружающие демона, охватило всю базилику.

Из-за огненной стены раздался крик боли, от которого у Рапсодии сжалось сердце. Она узнала голос Грунтора — ей уже доводилось слышать, как он кричал в похожей ситуации.

И тут до нее докатилась волна жара. Огонь был настолько силен, что ей пришлось прикрыть глаза рукой, и она не успела отыскать взглядом Грунтора, который по второму ее сигналу должен был появиться слева от демона. Но все скрылось за черной пеленой пламени — демон, ее друг и неф. Казалось, она вновь попала в ядро Земли, но другой Земли, где победу одержал ф’дор. При мысли, что такая возможность близка как никогда, в ее душе закипел холодный гнев.

Скоро начнется прилив, вот только будет ли это свежий ветер, или вокруг разольется море крови?

«Теперь ты понимаешь, за что сражаешься?»

«За саму Жизнь».

«Да, но не только. Сейчас идет битва не только за Жизнь, но и за то, что будет после смерти. Ты не должна проиграть».

Она расправила плечи и поудобнее перехватила Звездный Горн, вспомнив наставления Акмеда:

«Как бы удобно ты ни держала меч, измени захват, чтобы сосредоточить внимание на клинке. Не относись к своему оружию как к данности».

Рукоять меча стала продолжением ее руки, всего тела.

«Так и должно быть».

В голове у нее прозвучал голос Элендры, и Рапсодия подумала о своей наставнице, обо всем, что той пришлось перенести, и о тех, кто до и после нее отдал свою жизнь, душу и разум в схватке с демоном. Добрый Благословенный, заваривающий чай на алтаре, на самом деле был новой инкарнацией зла столь древнего, что оно существовало еще до возникновения человека, материков, городов или народов. История людей еще не началась, а зло уже существовало, сея ложь и смерть, дожидаясь момента, когда можно будет освободить своих сородичей из Подземных Палат. А затем разбудить вирма, который поглотит все живое, превратив мир в хаос. Сколько же людей стали его жертвами, сколько их погибло там, где он проходил! Далекие голоса тех, кто вставал против него, мертвых и живых, кричали, обращаясь к ней из неподвижного воздуха, отражались от рукояти меча, эхом отзываясь в крови. И тогда с губ Рапсодии словно по собственной воле сорвались слова:

— Довольно. Довольно.

Огненный шар черного пламени рос, подобно лавине, готовой обрушиться на нее. И сквозь рев пламени она слышала смех демона.

Рапсодия сглотнула и закрыла глаза перед приближением стены огня, прижав пылающий меч к груди. Чистое тепло огня согрело ее душу, помогло сохранить разум, хотя смерть была уже совсем рядом. Она сделала глубокий вдох, к ней вернулась ясность мыслей, и она тихонько пропела одинокую ноту «эла» — ноту, на которую была настроена она сама, ноту, дававшую Рапсодии мудрость и проницательность в минуты сомнений. Она победила ревущий огонь, заставила стихнуть смех, а самые маленькие колокола загудели, постепенно набирая силу.