Книга Юрий Поляков. Последний советский писатель - Ольга Ярикова

«И. П. Предпринимательская прослойка есть в любой стране. И она не столь уж широка. Да, это богатые люди. Но эти люди — локомотив экономики… Зюганов же отрицает особую роль предпринимательства… как в свое время Сталин, предполагает, что роль локомотива экономики выполнит государственная бюрократия. Тот еще локомотив! В степени уважения к личной свободе человека заключается главная разница между реформами Зюганова и Ельцина… И коммунисты-гаранты нам совершенно не нужны…

Ю. П. Не знаю, стала бы бюрократия локомотивом в случае победы Зюганова, но сегодня бюрократия — просто взяткосборочный комбайн. И давай оставим красно-белое мышление тем, кто за это получает деньги: бойцам предвыборных команд. Никто никого не зовет в прошлое. Речь идет о разных путях в будущее. В начале века все «цивилизованное человечество» верило в социализм, и большевики хотели его построить любой ценой. Сегодня все «цивилизованное человечество» верит в капитализм. И необольшевики строят его в России, не щадя ни стара, ни млада…»

«С Игорем Пьянковым познакомил меня бывший директор Литфонда России Валерий Долгов, который был инициатором издания моих книг. В прежние годы он работал снабженцем на ВАЗе. У них с Игорем тогда был общий бизнес, закончившийся ссорой и серьезным конфликтом. Едва не стрельбой… Кто виноват, не мне судить, но друг друга они стоили. В 1990-м Валерий предложил мне совместно учредить издательство, чтобы выпускать мои и другие книги. Я согласился и даже придумал, точнее, позаимствовал у предшественников название — «Библиотека для чтения». Но для начала, чтобы выпускать книги, надо было заработать стартовый капитал. Даже-даже! И Долгов предложил взять кредит: я был тогда, в начале 90-х, широко известен, деньги «под меня» давали. И я, наивный советский чукча, подписал какое-то письмо в банк — и средства сразу перечислили. Но Долгов объяснил: сумму можно удесятерить, потом быстро, не платя процентов, вернуть кредит и тогда уж спокойно отдаться книгоиздательству. Даже-даже! Как? Очень просто: купить валюту, на нее приобрести в Корее дешевый ширпотреб и здесь, в разутом и раздетом Отечестве нашем, пустить его в розницу через дружественную торговую сеть. Даже-даже! Я, глупый советский чукча, подписал еще какую-то бумагу и стал ждать богатства. Вскоре мне позвонил Валерий и мертвым голосом сообщил, что баржа, перевозившая и наш товар, попав в Японском море в шторм, тонет. Теперь, чтобы расплатиться по кредиту, надо продавать квартиры и дачи. Даже-даже! Я, безмозглый советский чукча, поверил и несколько ночей бессонно бродил по квартире, прощаясь с родными стенами. Но вот снова вышел на связь Долгов и посвежевшим голосом объявил, что баржа уцелела, но часть товара испорчена морской водой, так что мы едва вышли в ноль. Даже-даже! «И квартиру продавать не надо?!» — с надеждой спросил я. — «Нет!» — «Боже, какой восторг!» От счастья я не находил себе места, несколько дней до изнеможения праздновал такое удачное завершение нашей негоции. Но в тот день я навсегда зарекся влезать в какой-либо бизнес, даже если посулят златые горы. И только спустя несколько лет я вдруг подумал, что и про шторм, и про баржу, и про все остальное мне было известно только со слов моего компаньона… Даже-даже. Это любимое присловье Долгова — «даже-даже» — я потом отдал тороватому Кошелькову, персонажу моей комедии «Хомо эректус» (а также Веселкину в «Грибном царе». — О. Я.). Увы, капитализм решительно разделил всех советских людей на плотоядных и жвачных. Я оказался из жвачных…

Игорь Пьянков, одаренный от природы острым умом и бешеной энергией, тоже был из плотоядных. Его фирма «Авиатика», припав к столичному бюджету, жила от транша до транша. Игорь вышел из семьи уральских инженеров-оборонщиков, он был начитан, пассионарен и строг, даже суров с людьми, чего никак не скажешь, глядя на него: Игорь напоминал златокудрого розовощекого ангелочка в круглых близоруких очках. И только жесткая редкозубая улыбка иногда выдавала его настоящий характер. Утомившись от разборок, он порой приезжал ко мне в Переделкино — выпить и поговорить. Жизнь у него была бурная, кое-что из его рассказов потом вошло в повесть».

…………………..

Три человека вошли в мой кабинет без всякого предупреждения, отшвырнув секретаршу. Двое — в строгих, немного старомодных костюмах — напоминали бухгалтеров. Третий, чеченистого вида, был одет в черную кожаную куртку. Через открытую дверь я увидел, как еще два таких же кавказских чернокурточника приставили стволы к животу беспомощно набычившегося Толика. Дверь закрылась.

— Здравствуйте, — вежливо заговорил один из бухгалтеров. — Извините за вторжение, но некоторые обстоятельства вынудили прибегнуть к действиям, для нас совершенно нехарактерным…

— Какие такие обстоятельства? — поинтересовался я, стараясь не показывать испуга.

— Вы очень подвели наших друзей. Понимаете, кредиты берут для того, чтобы их возвращать. Вы согласны?

— Согласен.

— Вот наши друзья и попросили с вами поговорить. По-товарищески. Вы поступаете очень нехорошо, ведь эти деньги из Сбербанка, а вы, я надеюсь, знаете, кто держит деньги в Сбербанке? Пенсионеры, ветераны войны… Беззащитные старики. У вас живы родители?

— Живы.

— Вот видите! Даже странно, что с человеком, занимающимся авиацией, бизнесом высокоинтеллектуальным, нам приходится вести такие… странные разговоры!

Второй бухгалтер сидел молча, тонко улыбался и неотрывно смотрел мне в глава. Чеченистый с удивлением разглядывал полки, набитые книгами, и модели самолетов.

— Ты чей? — вдруг спросил он.

— В каком смысле?

— Крыша у тебя есть?

— Крыша есть у любого нормального человека… И если она едет, ничего хорошего из этого не получается.

— Что? Ты умный? Книжки читаешь? Сейчас будешь свои мозги с книжек собирать! — Он сунул руку под куртку. — Тебя перепаснули, ты понял?

— Погоди, — поморщился разговорчивый бухгалтер переглянувшись с молчаливым. — Я бы вам очень советовал, Павел Николаевич, поскорее вернуть долг нашим друзьям. Они устали ждать. Если хотите, мы поможем, но тогда вам придется в дальнейшем согласиться на наше участие в вашем бизнесе. Самолетами мы давно интересуемся…

— Спасибо, но я в помощи не нуждаюсь.

— Не торопитесь. Подумайте, посоветуйтесь… Позвоните своим друзьям.

— Я в помощи не нуждаюсь! — как можно тверже повторил я.

— Смелый, да? Ты что, под ментами ходишь? — снова встрял чеченистый.

— Погоди! — снова оборвал его разговорчивый бухгалтер и повернулся ко мне. — Коллега немного разгорячился, но смешного в том, что мы говорим, ничего нет…

— Я вовсе не смеюсь. Я просто подумал, если записать наш разговор на пленку, то получится детективный спектакль…

— К сожалению, в эфире сейчас столько детективов, что взыскательный радиослушатель наш спектакль просто не заметит!

— Как знать…

— Как знать, как не знать! — заорал чеченистый. — Мы знаем, где ты живешь, и семью твою всю знаем!