Книга Последнее дело Лаврентия Берии - Сигизмунд Миронин

Берия уже знал показания задержанного лидера литовских националистов Жемайтиса, который сообщил, что посылка из США была сброшена в Литве недалеко от крупного озера и там был белый порошок яда. Они свидетельствовали о том, что в СССР несколькими путями были переправлены смертельные дозы яда, который, по свидетельству Русакова, назывался в США дикумаролом. Химический анализ замороженных и не фиксированных формалином тканей тела Сталина показал, что там было довольно много этого самого вещества.

Гибель охранника-исполнителя, который выступил киллером, и главного исполнителя среди врачей Иванова-Незнамова, который не дал вождю шанса на выздоровление, подтверждала то, что доказать убийство и особенно вовлеченность в его организацию кого-то из вождей, «крота», было практически невозможно. Оставалось уповать на получение исчерпывающих доказательств по трофейной болезни. Именно в этом направлении Лаврентий и решил сконцентрировать основные усилия.

7 июня, 9 часов 4 минуты. Лубянка

Утром, как обычно, Берия на короткое время съездил на Лубянку. Пришло сообщение, что 6 июня состоялось заседание Политбюро СЕПГ и там резко критиковался Ульбрихт за монополизацию работы секретариата СЕПГ. Лаврентий внимательно прочитал стенограмму заседания в Берлине. «Идиоты, — подумал Берия, — даже в самокритике перестарались». Днем Берия поехал на дачу. Там, на свежем воздухе, он уселся в кресло и думал, думал, думал. Спираль следствия стала стремительно раскручиваться. Берия дал указания тщательно проверить все трупы, которые были найдены после того, как сошел снег. Он также приказал обеспечить постоянное наблюдение за сотрудниками американского посольства. Последующее наблюдение показало, что среди лиц, встречавшихся с резидентом, был Булганин. И делал он это, соблюдая строгую конспирацию. К чему бы это?

В полдень окно гостиной осветилось лучами солнца. Вновь и вновь Берия перебирал факты, строил цепочки доказательств, раскладывал пасьянсы из карточек с нарисованными на них силуэтами. По ходу расследования Лаврентий Павлович все ближе подбирался к Игнатьеву и Булганину. Расследование подходило к концу, и Берия думал, что скоро он сможет предъявить обвинение. Одновременно Берия спинным мозгом чувствовал напряжение, что опасность нарастает. Торопиться с расследованием не было необходимости, следовало тщательно разобраться и не совершить ошибки. В конце марта, когда он собрал первые данные у врачей, все выглядело очень неопределенно. В июне расследование почти приблизилось к своему концу. Берия ясно представил перед собой лицо Булганина, залитое злыми, жгучими слезами, две носогубные морщины, углубившиеся прямо сегодня от жестокого когнитивного диссонанса, рвущего мозг и душу.

Исчезновение лечащего врача Сталина Кулинича, причем как раз перед заболеванием вождя, очень беспокоило Берию. Кулинича, как врача Сталина, тысячу раз проверяли и перепроверяли. В самом конце марта Кулинич был избит и без памяти доставлен по скорой помощи, лежал в коме, потом в середине марта он очнулся. Берия разговаривал с ним, и тот очень помог расследованию. В разговоре с Берией Кулинич рассказал, как его опоили наркотиками, избили до потери сознания и поместили в больницу.

Берия хотел вызвать на допрос медсестер, участвовавших в лечении Сталина. Но одна из них покончила с собой — Берии сообщили, что повесилась медсестра, которая сделала последний укол Сталину. Остальные утверждают, что они выполняли указания врачей и ничего не знают. Им было предписано молчать и ничего не говорить. Агенты предоставили также информацию о гибели двух охранников. Он взял депешу от наружки: «Сообщаем, что убийство двух сотрудников дачи было предположительно организовано с участием ЦРУ и резидентов в американском посольстве. Четкий след ведет в посольство, доказательства собираем». Странным образом А.В. Русаков, профессор — судебно-медицинский эксперт Москвы, руководитель патолого-анатомической службы Института имени Склифосовского, единственный присутствовавший на вскрытии профессионал-судмедэксперт, вдруг скоропостижно умер.

«Подытожим, — решил для себя Берия. — Факты таковы. Хозяину дали или ввели некое вещество после снотворного. Как утверждает Аничков, время действия дикумарола — 30 часов. Сталин должен был плохо себя чувствовать, так как его уже отравили, но тогда почему он пошел в Большой театр 27 февраля? Если себя плохо чувствуешь, то по театрам не ходишь. Василий Сталин сообщил, что в воскресенье вечером, сразу же после полуночи 1 марта 1953 года он пытался дозвониться к отцу через коммутатор, но трубку никто не брал. Василий довольно много беседовал с охраной и обслугой дачи и, вероятно, знал больше…

Если Хозяин был убит, то почему ЦРУ решило убить Сталина именно теперь? — спросил сам себя Берия. — Ответ прост: потому что Хозяин решил залезть в карман Америке, введя бездолларовую зону денежных расчетов. Сталин впервые сделал больно Америке. А Америка не любит, когда у нее забирают ее деньги. США никогда не прощают, когда им делают больно, и особенно не любят, когда им залезают в карман. Подавляющее большинство убийств связаны с деньгами. Следующий вопрос: а почему не решились убить Сталина раньше? Во-первых, хотели или нет, непонятно, — рассуждал дальше Берия. — Может быть, как раз хотели. Может быть, не было возможностей. Во-вторых, видимо, Сталин до какого-то момента был полезен Америке в ее намерениях достичь мирового господства, для чего ей нужно было сокрушить прежде всего Англию и Германию. Однако появление после победы над фашизмом могущественного СССР не входило в планы Америки, и было решено это безобразие ликвидировать».

Кроме того, раньше, до 1945 года, СССР был полезен для разгрома Японии. Сталин сделал Америке больно только в 1950 году. Это, видимо, и ускорило процесс подготовки убийства. Бурные темпы роста советской экономики не остались незамеченными на Западе. Англичане писали: «Россия переживает чрезвычайно бурный экономический рост». Агенты сообщили Лаврентию Павловичу из Америки об американских прикидках в журнале «Нейшнл бизнес», которые показывали, что по темпам роста экономической мощи СССР опережает любую страну. Это было дублирующее сообщение. Берия вспомнил, что уже читал об этом.

Берия обратил внимание на странные факты: перебежчик, информация о покушении, слухи о покушении, слухи об убийстве вождя, запах формалина от трупа вождя во время почетного караула, отсутствие Збарского на вскрытии и его сына, странный подбор лечащих Сталина врачей, отсутствие подписей лечащих врачей на документе о причине смерти Хозяина. Странная смерть охранявшего Сталина Косынкина (к Петру Косынкину, с 1943 по 15 февраля 1953 года — заместителю коменданта Кремля, Сталин относился с большим доверием, поскольку в годы войны этот человек обеспечивал безопасность по его выезду на фронт, а в 1948 году выполнял доверительную миссию по передаче патриарху Алексию священных реликвий Православной церкви). Косынкин неожиданно умер в 49-летнем возрасте. Берия поднял историю болезни Косынкина. Там было множество заумных фраз. К тому же все замазано и диагноза нет гистологического. Косынкина вскрывал тот же Усков, так как все кремлевские были приписаны к Мавзолею. Берия вызвал жену Косынкина, и она сообщила ему, что за две недели до того, как он неожиданно ушел из жизни, ее муж сказал, что к нему пару раз подваливали странные типы с намеками на угрозы. Он сообщил о них товарищу Сталину. Смерть мужа, по ее словам, выглядела очень странной. Он был здоровяком. Почему умер Мехлис? Берия поднял историю болезни Мехлиса. И там инсульт и потом остановка сердца. Видимо, просто убрали человека, контролирующего жизнь партии, который настоял бы и стал расследовать смерть Сталина. После того как 17 февраля прошла информация о смерти Косынкина и появился некролог, Сталин в кремлевском кабинете больше уже не появлялся: может быть, он не был уверен в своей безопасности в Кремле.