Книга Жаклин Кеннеди. Американская королева - Сара Брэдфорд

Накануне вечером, на репетиции свадьбы, Джон-младший так приветствовал жениха: «Мы трое были очень одиноки, добро пожаловать, четвертый!» Глядя на сына, Джеки видела ту же красивую смуглую внешность и то же бесшабашное отношение к жизни, какими отличался Черный Джек, его дед. И, как отец и дед, Джон гордился своим телом и любил его показывать, прогуливаясь по Хайаннису в набедренной повязке из полотенца или катаясь на велосипеде по Центральному парку в драной футболке и тренировочных штанах. Как и отец, он был высокого роста (около метра восьмидесяти пяти), с широкими плечами, узкими бедрами и длинными ногами. Торс у него был такой же мощный, но без признаков того, что Джек Кеннеди сердито называл «фицджералдовскими грудями». От матери Джон унаследовал артистизм и способность к подражанию, он мог изобразить любой акцент и продемонстрировал свой талант в 1985 году, сыграв в ирландской пьесе «Чемпионы» (Winners). Мать не подталкивала сына к занятиям актерским мастерством, зато его поощрял Рудольф Нуреев. Джон не мог похвастаться отцовским интеллектом, а потому поступил не в Гарвард, а в Университет Брауна (в Провиденсе, Род-Айленд), где в 1983-м получил диплом по специальности «американская история». Затем он посещал занятия на юридическом факультете Нью-Йоркского университета и прославился тем, что дважды провалил адвокатский экзамен, но в 1989 году все-таки получил диплом. От отца Джон-младший унаследовал любовь к риску, нырял, прыгал с парашютом и даже, словно эхо торпедного катера 109, спас жизнь коллеге-дайверу, вытащив его из воды.

Джон-младший становился тем, кем его втайне и хотела видеть мать, – жизнелюбивым сердцеедом. В 1988-м, когда у Каролины родилась первая дочка, Роуз, журнал People назвал двадцативосьмилетнего Джона-младшего «самым сексуальным мужчиной планеты». «С таким прессом, происхождением, обаянием, торсом кто, как не Джон Кеннеди-младший, мог стать красавчиком года?» – вопрошал журнал; другой заголовок гласил: «Это самый красивый мужчина в мире?» Не в пример отцу Джон отличался постоянством в отношениях с женщинами: один его роман длился четыре года, второй – шесть.

Скованности с фотографами и журналистами он не испытывал. Держался со спокойным достоинством, был остроумен и даже речист, умел вести себя на публике, например представляя дядю Тедди на съезде демократов в 1988 году. Когда прозвучал неизбежный вопрос, намерен ли Джон-младший баллотироваться в президенты, он не стал скрывать свою двойственную позицию. Да, разумеется, он думал об этом, но: «Честно говоря, мне кажется, что и помимо президентства есть множество дел, какими стоит заняться, их диапазон не менее широк, чем тот, что обеспечивает правительственный или президентский пост… Тут как с армией, прежде чем идти в армию, нужно твердо знать, что действительно хочешь провести так остаток жизни. Это определенным образом отразится на твоей личности и на семейной жизни. Я сам видел. Так что если я соберусь баллотироваться, то сначала удостоверюсь, что действительно хочу этого, а не выдвигаю свою кандидатуру лишь потому, что все полагают, будто я должен… Я хочу накопить жизненный опыт, прежде чем стану размышлять на эту тему». Джозеф Най, декан Школы государственного управления имени Кеннеди, вспоминал, как однажды спросил Джона, помнит ли он Белый дом, и Джон ответил: «Смутно». Тогда Най спросил, не хочет ли он вернуться. Джон только улыбнулся: «Не уверен…»

«Джеки, о-о, Джеки обожала Джона, – говорила Карен Лернер. – Когда при ней упоминали его имя, она расплывалась в улыбке… Она очень его любила, но толком не знала, кем его вырастить, ведь в детстве он был сущий эльф, такой милый и непредсказуемый, а когда вырос, она смогла дать ему свободу». Эдна О’Брайен соглашалась: «Я бы сказала, сын был для нее светом в окошке, хотя и Каролину она, конечно, тоже любила, но мать и сын, старая история…»

Энтони Бивор рассказывал: «Сибил [д’Ориньи] говорила мне, что к концу жизни Джеки стала главой клана, все обращались к ней за советом и утешением. Роуз впала в детство, и семья Кеннеди фактически разваливалась на части». В семью Джеки входили не только Кеннеди, но и дети Ли, двое детей Юши Окинклосса, Джанет-младшая и ее дети, особенно дети младшей Джанет. Летом 1985 года, когда Джанет с друзями, семьей д’Ориньи, проводила лето вместе с детьми на Фишерс-Айленде, у нее диагностировали рак легких, и она сгорела буквально за несколько месяцев. Джанет, прелестная, живая, обладавшая потрясающим чувством юмора, любимица Джеки… После свадьбы с Льюисом Радерфордом она переехала с ним в Гонконг, где у нее родились двое сыновей, а позднее – дочка. Когда поставили страшный диагноз (притом что Джанет никогда не курила), рак уже дал метастазы. Муж Джанет разрывался между Гонконгом и Массачусетсом, а Джеки летала в Бостон сдавать кровь для переливаний. «Она была очень добра к Джанет, очень ее любила», – вспоминала Сильвия Уайтхаус Блейк.

Джеки принимала большое участие в детях любимого Юши, Сесиле и Майе, от русской жены, с которой он был в разводе. Майя вспоминала: «Она, по-моему, защищала всех, никого не давала в обиду. А вот тетя Джанет [мать Джеки] относилась ко всем просто ужасно». Как-то раз Джеки застала Майю в слезах, потому что «тетя Джанет ужасно со мной обошлась. Джеки сказала: “Не горюй, мама бывает холодной как лед, но тут нет ничего личного”». Джеки, по словам Майи, любила детей… «Она была полной противоположностью своей матери, и в ее доме детям разрешалось трогать все, что угодно. Ей хотелось, чтобы они чувствовали себя комфортно».

Как и раньше, Кристина Онассис и Джеки поддерживали связь из вежливости. После развода с Андреадисом Кристина вышла за русского, Сергея Каузова, потом развелась и с ним, сохранив дружеские отношения. 25 февраля 1984 года она вновь объявила о помолвке, на сей раз с французом по имени Тьерри Руссель, который вскружил ей голову, и 17 марта в Париже состоялась свадьба. Вероятно, в надежде произвести на Тьерри впечатление Кристина отвезла его в Нью-Йорк познакомиться со знаменитой мачехой.

Призраки прошлого один за другим уходили в небытие. В мае 1981-го умер закадычный друг Джека, Лем Биллингс, который всю свою любовь и гордость за Джона и Бобби перенес на детей Бобби, особенно на Бобби-младшего. Джеки не подпускала Лема к своим подрастающим детям: он принимал наркотики и подсадил на них племянников Джеки. Но ближе к концу его жизни Каролина стала с ним общаться, ведь как-никак он был самым старым и самым лучшим другом отца.

В канун Рождества 1984 года умер от обширного кровотечения Питер Лоуфорд. Весь его организм был разрушен алкоголем и наркотиками. «Когда я вернулась домой, – вспоминала его жена Патрисия, – мне позвонила Джеки Онассис. Понимая весь ужас, свидетелем которого я стала, она была очень добра ко мне. Наверняка договорилась с больницей, чтобы ее известили о смерти Питера, потому что знала, что там происходило. Она упомянула, что, когда убили Джона, кусочки мозга попали прямо ей на руку. И на миг мы были просто женщинами, связанными общим горем, разделившими то, что случилось с любимыми мужьями…»

Последний раз Джеки видела Питера на свадьбе его дочери Сидни в сентябре 1983 года, когда он выступил почти в той же роли, как Черный Джек на свадьбе Джеки. Вообще ему хотелось быть трезвым и повести дочь к алтарю, но при мысли, что придется встретиться с семьей, подвергшей его остракизму, он опрокинул с утра перед свадьбой несколько стопок водки. Правда, в отличие от Черного Джека, все же сумел выдать дочь замуж. Видимо вспомнив о поведении отца и о том, что Джон всегда любил Питера, Джеки поменяла перед банкетом именные карточки, чтобы сесть рядом с ним.