Книга История Льва - Микита Франко

звука.

- А что тебе обычно готовила… – он прикусил язык, чуть не сказав «мама». Поправился: – Бабушка?

- Котлеты.

Отлично, хоть какая-то конкретика.

- Значит, ты ешь котлеты?

- Ага.

- И если я приготовлю, будешь?

- Ага.

Лев нашёл в морозилке курицу, разморозил мясо в микроволновке, сделал фарш и приготовил котлеты – на пару. Он нашёл ту самую книгу, по которой учился готовить в семнадцать лет, когда впервые оказался в этой квартире, а там, в разделе детского меню, было написано, что котлеты для детей должны быть приготовлены на пару. Он так и сделал.

Но за ужином это вызвало проблемы. Мики посмотрел на них, высунул язык и поморщился:

- Это не как у бабушки! – кривя лицо сказал он.

- А как было у бабушки? – терпеливо спросил Лев.

- Они были золотистые, а эти белые!

- Просто бабушка их жарила, а это вредно. Я сделал тебе полезные.

- Почему вредно?

- Потому что при жарке в масле образуются канцерогены – это вредные вещества, которые могут вызвать рак.

Ну, что поделать, не мог он общаться с детьми по-другому…

Мики покосился на Славу:

- Мама умерла из-за котлет?..

Слава не оценил ни объяснений Льва, ни выводов Мики. Отодвинув свою тарелку, он грубовато придвинул Мики вместе со стулом ближе к столу – так, что мальчик почти уперся в него грудью – дал ему вилку в руки и строго сказал:

- Ешь.

Мики снова наморщил нос:

- Не хочу, это гадость.

- Ты не пробовал, – холодно ответил Слава.

- Я чувствую! – убедительно произнёс Мики.

Но Слава не убедился. Отодвинув стул обратно, он подхватил Мики подмышки, опустил на пол и оттолкнул.

- Тогда иди отсюда, – он отодвинул его тарелку в сторону. – Сегодня есть не будешь.

Мики захлопал глазами – они стремительно посветлели, наполняясь слезами. Слава, увидев это, ещё раз шикнул на мальчика:

- Иди в свою комнату.

Мики, сделав два шага назад, замусолил в руках края футболки и расплакался в открытую: издал протяжное хныканье, а по щекам побежали дорожки слёз. Слава отвернулся от него, потянулся к стакану с холодным соком и прижал его к виску, недвусмысленно показывая, как ему действует на нервы этот крик. Лев посмотрел сначала на Мики, потом на Славу – жалко было обоих. Поколебавшись, он встал из-за стола и увёл Мики за собой – как будто бы для того, чтобы тот не действовал Славе на нервы, но, на самом деле, чаша сочувствия к Мики неожиданно переполнилась. Конечно, он и ему на нервы действует, но что такого малыш сделал, чтобы выставлять его из-за стола и оставлять голодным? Ничего критичного, Лев сто раз такое видел, когда Пелагея была маленькой: «Это не хочу, это не буду, вот это гадость, от этого тошнит» – вечные приколы детей.

Оставшись наедине с Мики, Лев вспомнил, что не умеет утешать детей. Он никогда этого не делал. Младенцев качают на руках, потягивая на разный манер букву «А», но с четырехлетним такое не сработает. А что тогда делать? Неужели разговаривать опять? Кошмар какой-то.

Мики забрался в свою кровать, накрылся с головой одеялом и начал оттуда подвывать. Лев, чуть приблизившись, строго сказал:

- Не плачь.

Он не хотел говорить строго, но так получилось – из-за неловкости.

Вой стал пронзительней – не сработало. Сделав ещё один шаг к кровати, Лев повторил попытку:

- Ну, правда, не реви.

На этот раз Мики высунул заплаканное лицо из-под одеяла и обиженно спросил:

- А чё он такой?!

- Он устал.

- От чего?!

- От всего…

Мики спрятался обратно под одеяло и пробубнил оттуда:

- Я тоже от всего устал!

Льву стало его даже жальче, чем было. Он присел на самый край кровати и утешительно похлопал комок одеяла:

- Ну, ничего… Хочешь, чем-нибудь займемся?

Мики показал заинтересованное личико:

- Чем?

- Чем хочешь?

- Давай споём песенку!

- Песенку? – перепугался Лев.

Он был к этому не готов. Одно дело машинки по полу покатать или в ту же больницу поиграть, а тут… Песни петь!

- Бабушка со мной пела!

- Я не знаю никаких песенок, - оправдывался Лев.

- Вообще никаких? – не поверил Мики.

- Вообще.

- Ты что, глупый?

- Я не…

Лев начал было заводиться, но остановил сам себя: «Так, это глупо, не показывай, что он тебя задел». Да он и не задел, обижаться на четырёхлетних – странно.

- Я знаю одну песню, - примирительно сказал он. – Про Львёнка и Черепаху.

- Это что за песня?

- Из мультика. Ты что, не смотрел?

Мики помотал головой. Лев закатил глаза: дурацкое поколение.

- А что ты смотрел?

Мики начал перечислять:

- Смешарики, Аватар, Губка Боб, Шрек, Симпсоны, Суперсемейка, Подводная братва, Лило и Стич…

Он ещё долго заваливал Льва незнакомыми названиями – остальные он не запомнил. Всё, что видел из этого списка сам Лев – «Шрек» и «Лило и Стич». Но разве там были песни?

- Я не знаю песен, которые знаешь ты, - сделал вывод Лев.

- Ладно, - покладисто отозвался Мики. – Тогда спой свою.

- Про Львёнка что ли?

- Ага.

- Но… - он смутился. – Ты же тогда не будешь петь со мной…

Он отчего-то застеснялся: Льву ещё никогда не приходилось перед кем-либо петь. Хотя нет, тогда, на кладбище, но это само собой получилось, и Пелагея быстро подхватила – так что он даже не успел утонуть в чувстве стыда. Но в остальном, он пел только в школе, на уроках музыки, когда все ребята хором фальшивили – и это было не страшно. А тут в одиночку, перед таким строгим зрителем…

Но Мики его неожиданно поддержал:

- Ты начинай, я слова запомню, и тоже буду петь.

Лев вдохнул, уже готовый затянуть строчку про солнышко, но, не решившись, резко выдохнул и предложил:

- Давай я сначала введу тебя в контекст, чтобы ты понимал, о чём песня, – предложил Лев. – Там Львёнок гулял…

- Где гулял? – тут же спросил Мики.

- Не знаю. По Африке, наверное. В общем, он гулял и услышал, как Черепаха поёт песню…

- А как его звали?

- Кого?

- Львёнка.

Лев задумался, вспоминая.

- По-моему, Р-р-р-р-мяу.

- Р-р-р-р-мяу? – засмеялся Мики. – Я тоже хочу, чтобы меня так звали.

Льву