Книга Хей, Осман! - Фаина Гримберг

Тем не менее война продолжалась. Наёмники из Савойи однажды осадили Дидимотику. Мужественная Ирина устроила оборону крепости. Её юные дочери, Елена, Мария и

Феодора, словно бы заразились бесстрашием матери. Феодора плакала, когда Ирина запретила младшей дочери подняться на стену и бросать оттуда шары глиняные малые, начиненные зажигательной смесью. Но осада затягивалась. Тогда Ирина посоветовалась с командирами гарнизона, но они не знали, что сказать. И она приняла решение сама. Была она охотница разводить голубей. И теперь пошла она на голубятню, взяла лучшего голубя и, поднявшись на стену, бросила его в небо. Голубь уносил послание к Иоанну Кантакузину, который не мог прорваться в Дидимотику. Иоанн получил послание жены и отослал голубя назад. В его письме она прочла согласие, он заранее одобрял её будущие действия. Среди её челяди был один раб-тюрок. Ирина призвала его к себе и говорила так:

- Я дарую тебе свободу, но не скрываю от тебя, что обрести эту свободу истинно будет нелегко! Ты должен выбраться из осаждённой крепости и доставить моё послание, куда я тебе укажу. Выбирай! Или ты навеки останешься рабом, а возможно, и погибнешь, если Дидимотика будет взята; или ты доставишь моё послание, тайком выбравшись из крепости, и будешь свободен...

- Я доставлю твоё послание, госпожа, - отвечал смело тюрок, - но назад в Дидимотику я не возвращусь!

- Можешь не возвращаться, — отвечала Ирина. - Я ведь всё равно буду знать, что решит правитель, которому я посылаю письмо!..

Тюрок сумел выбраться из осаждённой Дидимотики и доставил послание Ирины в Бурсу. Ирина просила султана Орхана о помощи. Она напоминала ему об их общем болгарском происхождении и при этом тонко льстила ему на византийский манер:

«Мне известно, — писала она, — что Ваше Величество происходит из одного знатного болгарского рода по материнской линии. Я также происхожу от болгарского рода Асеней, известного своей доблестью...»

Далее она молила султана спасти Дидимотику и вмешаться в войну Иоанна Кантакузина с Анной Савойской, приняв сторону Кантакузина. «Мой супруг и я сама, - писала Ирина, - давно уже мечтаем о родстве с могучим правителем государства османов. Мы были бы счастливы видеть его супругой любую из наших дочерей, которые все добродетельны и воспитаны, как подобает будущим жёнам правителей...»

Дочитав до этого места, Орхан усмехнулся, как усмехались его отец и дед, видя или слыша нечто забавное, занятное... Мраморное море, Фракия, прежние владения сельджукских султанов - всё это уже было его... И сейчас он призадумался о Константинополисе-Истанбуле... Заменить корону императоров тюрбаном османов... Если Кантакузин займёт престол, Орхан сделается зятем императора Византийской империи, которую полагают наследницей древней империи Рима... Орхан повёл головою, словно бы отгоняя мечты, и продолжил чтение. Ирина писала, тонко выводя греческие буквы, но и султан Гази Орхан хорошо читал по-гречески...

«Находясь на склоне своих лет в своём поместье, — читал Орхан, - мой отец, несправедливо низложенный государь Болгарского царства Иоанн Асен, сдружился с одним из пращуров Вашего Величества, который признавал право моего отца и моей матери на царский престол Болгарии. Я с детства слыхала о подарках, коими обменивались мой отец и пращур Вашего Величества. Я и посейчас бережно сохраняю золотой гребень, сделанный в землях пращура Вашего Величества; и в памяти моей Всё ещё живы рассказы моей почтенной матери о сундуке, прекрасно сделанном, который она приказала наполнить разнообразными дарами и отослать с чувством благодарности и дружества самого искреннего...»

Орхан вспомнил, что видел этот старинный сундук в покоях своей матери, Мальхун Хатун. Сундук этот достался ей в наследство после смерти свекрови. Отец Осман любил, будучи ребёнком, разглядывать узоры, вырезанные на стенках этого сундука, украшавшего юрту его матери...

«...Болгарское родство... зять императора... Была не была!.. - думалось Орхану. - Дорога османов не минует Истанбул! Я сделаю первый шаг...»

Возможно, он бы ещё некоторое время сомневался, но эмир Айдынского бейлика Сулейман изменнически присоединил своё войско к армии итальянских наёмников Анны, осаждавшей Дидимотику. По пути к Дидимотике войско айдынского князя вторглось в пределы Болгарии и разгромило воинов болгарского полководца Момчила. Тогда Орхан начал действовать быстро и грозно. Осаждавшие Дидимотику бежали, Айдынский бейлик был разгромлен. Правитель Болгарского царства Иоанн Александр принял торжественно послов Орхана, который передавал в распоряжение болгарского царя Кричим, Косник и ещё несколько крепостей, но в обмен на невмешательство Иоанна Александра в борьбу Кантакузина и Анны...

Далее речь могла уже идти о штурме Кантакузином при поддержке Орхана стен Истанбула-Константинополиса и Эдирне-Адрианополя...

* * *

Орхан торжественно въехал в ворота дворца Иоанна Кантакузина в Дидимотике.

Кантакузин и Ирина вышли навстречу султану. Пешие, они приветствовали его, конного...

Уже было решено родителями, какая из дочерей станет супругой тюркского султана. Когда войско Орхана приблизилось к стенам Дидимотики и вступило в бой, Ирина призвала дочерей и сказала им:

- Я верю в скорое освобождение; верю и в то, что ваш отец станет настоящим императором. Но в этой жизни ничто не достаётся даром! Одна из вас должна стать женой тюрка. Султан Орхан уже имеет супругу, но, по обычаю мусульман, может взять себе ещё не менее трёх жён... Я предоставляю выбор вам. Которая из вас согласна на этот брак?

Елена[340], которой с детства нравился Иоанн, сын Андроника и Анны, побледнела... В мечтах она часто видела себя женой привлекательного юноши, видела себя в императорской порфире и короне... «Когда-нибудь, после смерти моего отца, Иоанн может унаследовать престол...» - думалось невольно... И теперь Елена едва не лишилась чувств при мысли молниеносной о возможном крушении своих мечтаний; крушении таком головокружительном, что у неё и вправду закружилась голова, и девушка упала в беспамятстве!..

Ирина бросила на дочь быстрый взгляд и громко позвала служанок. Мать приказала им унести бесчувственную девушку. Тогда Мария, вторая дочь, разрыдалась отчаянно и повторяла сквозь слёзы, что если её отдадут в жены мусульманину, она решится наложить на себя руки!.. - Я умру!.. Я умру!.. - повторяла она...

Тогда тринадцатилетняя Феодора, сжав кулачки, встала:

- Я не умру! Я буду женой этого правителя. Пусть он возьмёт Константинополь приступом и освободит бабушку!..

Мария всхлипнула и замолкла. Ирина посмотрела на младшую дочь:

- Подумай хорошенько, Феодора! Брак - не игра. Ты ещё очень молода. Если я сейчас решу отдать тебя султану, я не переменю своего решения. Елена и Мария старше тебя. Их слёзы и капризы мало занимают меня. Если я прикажу, они подчинятся. А ты ведь ещё дитя...