Книга Королева Марго - Александр Дюма

Екатерина лицемерно закатила сверкающие глаза под свои морщинистые веки.

– Да, сын мой. Вы, быть может, и сомневаетесь в этом, но я-то знаю наверно.

– Я никогда не сомневаюсь в том, что говорите мне вы, – язвительно произнес Король. – Каким же способом пытались меня убить? Мне это очень интересно!

– С помощью магии, сын мой.

– Объяснитесь, матушка, – сказал Карл, движимый отвращением к роли наблюдателя, которую ему приходилось играть.

– Если бы заговорщик, которого я вам назову... и которого в глубине души вы, ваше величество, уже назвали сами... если бы он, всецело полагаясь на свои батареи , и будучи уверен в успехе, успел скрыться, быть может, никто не узнал бы причину страданий вашего величества, но, к счастью, государь, вас оберегал ваш брат.

– Какой брат? – спросил Карл.

– Ваш брат Алансон.

– Ах да, верно! Я все забываю, что у меня есть брат, – с горьким смехом прошептал Карл. – Так вы говорите...

– Я говорю, что, к счастью, он раскрыл вашему величеству внешнюю сторону заговора. Но он, неопытное дитя, искал лишь следов обыкновенного заговора, только доказательств бегства молодого человека, я же искала доказательств дела, гораздо более серьезного, потому что я знаю, сколь велик ум этого преступника.

– Вот как! А ведь похоже на то, матушка, что вы говорите о короле Наваррском? – спросил Карл – ему хотелось посмотреть, до каких пределов дойдет флорентийское притворство.

Екатерина лицемерно опустила глаза.

– Если не ошибаюсь, я приказал арестовать его и отправить в Венсенн за бегство, о котором вы упомянули, – продолжал король, – а он, значит, оказался еще преступнее, чем я думал?

– Вы чувствуете, как треплет вас лихорадка? – спросила Екатерина.

– Да, конечно, – нахмурив брови, ответил Карл.

– Вы чувствуете страшный жар, который сжигает вам внутренности и сердце?

– Да, – все более мрачнея, ответил Карл.

– А острые боли а голове, которые, как стрелы, ударяют вам в глаза и через них проникают в мозг?

– Да, да! О, я прекрасно это чувствую! О-о! Вы отлично описываете мою болезнь!

– А ведь все это очень просто, – сказала флорентинка. – Смотрите...

И тут она вытащила из-под накидки какой-то предмет и подала его королю.

Это была фигурка из желтоватого воска дюймов в шесть высотой. На фигурке было платье с золотыми звездочками, а поверх платья королевская мантия, тоже сделанная из воска.

– Но при чем тут статуэтка? – спросил Карл.

– Посмотрите, что у нее на голове! – сказала Екатерина.

– Корона, – ответил Карл.

– А в сердце?

– Иголка.

– Разве вы не узнаете себя, государь?

– Себя?

– Да, себя, в короне и мантии.

– А кто сделал эту фигурку? – спросил Карл, утомленный этой комедией. – Разумеется, король Наваррский?

– Ничего подобного, государь.

– Ничего подобного?.. Тогда я вас не понимаю.

– Я говорю «нет», – возразила Екатерина, – так как вы, ваше величество, могли бы подумать, что он сделал ее сам. Я сказала бы «да», если бы вы, ваше величество, задали мне вопрос по-другому.

Карл не ответил. Он пытался проникнуть во все тайники этой темной души, которая все время закрывалась перед ним в то самое мгновение, когда он полагал, что уже готов прочитать ее.

– Государь! – продолжала Екатерина. – Стараниями вашего генерального прокурора Лагеля эта статуэтка была найдена на квартире человека, который во время соколиной охоты держал наготове запасную лошадь для короля Наваррского.

– У де Ла Моля? – спросил Карл.

– Да, у него! Взгляните, пожалуйста, еще раз на стальную иглу, которая пронзает сердце, и вы увидите, какая буква написана на вставленной в ушко бумажке.

– Я вижу букву «М», – ответил Карл.

– Это значит смерть – такова магическая формула, государь. Злоумышленник пишет, чего он желает, когда наносит эту самую ранку. Если бы он хотел поразить вас безумием, как это сделал герцог Бретонский с Карлом Шестым, он вонзил бы иголку в голову и вместо «М» написал «F»[77].

– Итак, – сказал Карл IX, – вы полагаете, матушка, что на мою жизнь покусился Ла Моль?

– Да... постольку, поскольку покушается на чье-либо сердце кинжал, но ведь кинжал держит чья-то рука, которая его и направляет.

– Так это и есть причина моей болезни? Значит, как только чары будут уничтожены, мой недуг пройдет? Но каким образом этого достичь? – спрашивал Карл. – Вы-то, конечно, это знаете, моя добрая матушка, – ведь вы занимаетесь этим всю жизнь, а я в отличие от вас полный невежда и в кабалистике, и в магии.

– Смерть злоумышленника разрушает чары. В тот день, когда чары будут разрушены, пройдет и болезнь. Все это очень просто, – отвечала Екатерина.

– Вот как? – удивленно спросил Карл.

– Неужели вы этого не знаете?

– Разумеется, нет! Я не колдун, – сказал король.

– Но теперь-то вы убедились в этом, ваше величество? – спросила Екатерина.

– Конечно.

– Эта убежденность победит вашу тревогу?

– Победит окончательно.

– Вы это говорите из любезности?

– Нет, матушка, от души. Лицо Екатерины разгладилось.

– Слава Богу! – воскликнула она; можно было подумать, что она верит в Бога.

– Да, слава Богу! – насмешливо повторил Карл. – Теперь я знаю, кто виновник моего недуга и, следовательно, кого надо наказать.

– И мы накажем...

– Господина де Ла Моля: ведь вы сказали, что виновник – он?

– Я сказала, что он был орудием.

– Хорошо, сначала Ла Моля – это самое главное, – ответил Карл. – Приступы, которым я подвержен, могут вызвать в нашем окружении опасные подозрения. Чтобы открыть истину, необходимо срочно все осветить.

– Итак, господин де Ла Моль?..

– ..прекрасно подходит мне как виновник, я согласен. Начнем с него, а если у него есть сообщник, он его выдаст.

– Да, – прошептала Екатерина, – а если он не выдаст, то его заставят это сделать. У нас есть для этого средства, которые действуют безотказно.

Затем она встала и громко спросила Карла:

– Итак, государь, вы позволяете начать следствие?