Книга Сто голосов - Скотт Макконнелл

Что же в нем сказано?

Оно датировано 25 марта 1974 года:

«Дорогой мистер Дэй! Посылаю вам следующие условия, при выполнении которых я согласна выступить в вашей программе, „Шоу Джима Дэя“ (на самом деле шоу называлось не совсем так). Если вы сочтете их приемлемыми для себя, прошу вас подписать приложенную копию и отослать ее мне.

1. Программа, в которой мне предстоит участвовать, представляет собой серьезное обсуждение идей ведущим и мной.

2. Она не предусматривает никаких дебатов, никакого перехода на личности, никаких нападок в мой адрес, никаких замечаний обидного, оскорбительного или унизительного характера (то есть любое несогласие будет выражено в вежливой и безличной форме).

3. В ней не будут цитироваться или упоминаться любые мои критики, или передаваться чьи-то мнения обо мне, моих произведениях, или об объективизме.

4. Если программа будет записываться, она выйдет в эфир точно в том самом виде, в котором была записана, без каких-либо сокращений и изменений. Это же относится к повторным показам, если таковые состоятся.

5. Точные формулировки фраз, которыми я буду представлена и которыми буду именоваться во время шоу, а также которыми будет объявлено мое участие в программе, должны быть заранее представлены на мое одобрение.

6. Если мне будет предложено подписать релиз или какие-нибудь другие документы, связанные с моим выступлением, я получу их по крайней мере за день до него.

Искренне ваша,

Айн Рэнд».

Конечно, ни одно из этих условий не было способно при любых обстоятельствах повлиять на нашу методику, однако интересно отметить, что, кроме нее, ни один из наших гостей не предъявлял нам никаких условий и не просил принять их и подписать.

Вы не спрашивали, что заставило ее выдвинуть такие условия?

Нет, не помню такого. Я предположил — возможно, ошибочно — что в прошлом интервьюеры критиковали ее, и она не хотела выслушивать замечания в моей программе.

Она была довольно спорной фигурой.

О, конечно же, и я знал это, и более того, видел в этом одну из представляющих для меня особенный интерес причин.

Запись шоу производилась на публике?

Нет. По сути дела, интервью снималось в некоем лимбе, в темной студии, в идеальной обстановке, где интервьюируемый мог считать, что находится со мной с глазу на глаз. Там были только мы двое — сидевшие лицом к лицу, что я считал очень важным: в самом деле, никто не ведет беседу, усевшись рядом. Камеры в той или иной степени были установлены так, чтобы интервьюируемый их не видел.

Кто смотрел вашу передачу?

Обычная аудитория. Шоу транслировалось сорока пятью телевещательными станциями.

Какие конкретно вопросы интересовали вас в этой программе?

Сейчас уже не скажу, однако все наши шоу носили в основном биографический характер.

Если можно считать это форматом, я, наверно, украл его у журнала Нью-Йоркер, из его биографического раздела, статьи которого начинались с обзора произведений интервьюируемого, неизбежно превращавшегося в вопрос: «А где вы родились?», переходивший потом в хронологический рассказ о жизненном опыте и переживаниях.

Предваряя шоу, я написал некое предисловие к ее интервью, как поступал в каждом случае. Судя по сохранившемуся в моем архиве листку, на нем много исправлений и вставок, сделанных, по всей видимости, на моем оригинальном тексте. Исправления сделаны не моим почерком, что означает, что она делала их своей рукой.

Вы встречались с мисс Рэнд перед интервью?

Следуя принятой методике, мы встретились, наверно, за час до начала записи программы. Я никогда не называл заранее те вопросы, которые намеревался задать, хотя мог обрисовать общее направление беседы. Я недостаточно хороший актер, чтобы убедительно реагировать на заранее подготовленные вопросы, и поэтому предпочитал вести беседу в реальном времени, а не готовить ее заранее.

Расскажите мне об интервью.

Первое же впечатление подсказало мне, что я имею дело с внушающей почтение личностью. Следует сказать, что держалась она очень серьезно. В нашем разговоре не было ни капли легкомыслия, она держалась напряженно, словно бы ожидала получить вызов и была готова к нему. Наиболее ярко мне запомнился самый конец нашей беседы, поскольку она была очень серьезна и внимательна — на последней минуте программы я спросил ее о том, как она относится к смерти. Она ответила: «Смерть ни в коей степени меня не смущает, потому что когда она придет, меня уже здесь не будет. Видите ли, худшее в смерти и самая страшная человеческая трагедия — терять любимого человека. Это ужасно тяжело. Но что касается твоей собственной смерти? Если тебе настал конец, значит, тебе настал конец. И я ставлю себе целью не горевать по поводу будущей смерти, а жить на земле, здесь и сейчас». Зная, что у меня остается еще тридцать секунд, я спросил: «И вы находите счастье в вашей жизни?»

Она ответила: «О да, я очень счастлива». И я спросил: «А каковы причины этого счастья? Свершения?» Она улыбнулась, чем едва не обескуражила меня и сказала: «Достижения и романтическая любовь к собственному мужу. В жизни есть две великих ценности: карьера и романтическая любовь». Это была одна из самых удачных концовок в моей практике: в этот последний момент она полностью переменилась, тепло улыбнулась и заговорила о романтической любви.

Вы говорили, что у вас сохранился полный текст интервью?

Да. Начал я с такого вопроса: «Мисс Рэнд, вы говорили, что главной целью ваших литературных трудов является создание образа идеального человека. Не могли бы вы изложить ваше представление о нем для тех, кто не читал роман Атлант расправил плечи и еще не знаком с Хэнком Риарденом или Джоном Голтом?» То есть мы начали с некоторых ее идей, в данном случае выраставших из Атланта. Кстати говоря, только она одна из более чем 135 моих гостей настояла на том, чтобы перед нашей беседой я прочитал две ее книги: Атлант расправил плечи и Романтический манифест. И это было совершенно разумное требование.

И как вы отнеслись к этому интервью?

O, я был очень доволен им, поскольку наша беседа не просто осветила для публики ее идеи в той степени, в которой она хотела это сделать, но и высветила те мгновения ее жизни, о которых знал далеко не каждый — например, ее работу в Голливуде. Словом, такие вещи, которые обыкновенно не связываются с Айн Рэнд.

Что вы думали о ее ответах?

Я бы назвал их впечатляющими. Поскольку она относится к числу писателей-интеллектуалов, можно было не удивляться тому, что она отвечает сжато, откровенно, и я бы сказал, хорошо продуманными предложениями. Я сам пытался распечатывать пару своих интервью с некоторыми из знаменитостей, участвовавшими в моем шоу, однако нашел это занятие невыполнимым. Но в ее случае это было не так: она отвечала правильными предложениями.